Алексей Ивакин - 7 дней в июне

Логичная логика. Понимаю.

– А менты не тревожат? – уточнил я. Нам, хотя мы и другой юрисдикции, вступать в конфликт с каким-нибудь рьяным местным майором совершенно не хотелось.

– А чего нам их тревожить? – отозвался один из мужиков. – Мы тоже люди. Нам тоже пива хочется.

Мля… Узнаю родные деревни. Небось был бы в форме, с наездом пришел бы. А так сидит, во внеслужебное время закон нарушает. И кто узнает?

В это самое время какой-то голландец действительно забил нашим гол. Мужики никак не отреагировали. Видимо, не в первый раз смотрят.

– Мужики, а чья «шестера» у входа стоит?

– Ну моя, – ответил самый разговорчивый.

– Командир до Питера подкинешь?

– Неа.

– Что так?

– Комендантский час. В Кировске блокпост, на мосту блокпост, на Дыбенке блокпост. Нужно разрешение военного коменданта. Ждите до шести утра.

А вот сидеть тут четыре часа нам никак не улыбалось. Во-первых – опять нажремся. Во-вторых – хочется хоть какой-то определенности.

– А где комендант?

– Ну здесь я… – лениво ответил третий мужик.

Хм… Походу в этом кабаке вся мгинская элита собралась. Не хватает местного мэра только.

– Товарищ комендант, как насчет пропуска?

– Военные, а вы кто? – повернулся к нам комендант. Лицом один в один с барменшей. Только рябой.

Опять пришлось рассказывать кто мы, показывать документы и все такое.

– Толич, повезешь летех до Питера?

– Штука, – отозвался таксист. – С каждого.

Однако! Цены растут как на дрожжах! Война дело такое. Пришлось согласиться. У коменданта при себе оказались и бланки, и печать. Уютно устроились. Минут через пятнадцать мы уже сидели в машине. Пока водила выруливал на трассу, я поинтересовался:

– Слышь. Командир, а четвертый кто был?

– Глава администрации, – коротко ответил таксист.

Мля, я угадал. Боюсь подумать, что мент – начальник местного РОВД. Одно не давало покоя – Мга это узловая станция. Поезда и в мирное время летят один за другим. А тут тишь, гладь да божья благодать. О чем я и спросил нашего извозчика.

– Ай… – махнул он рукой. – Они тут и до войны без остановок шпарили. Сейчас каждые пять минут – туда-сюда, туда-сюда. Только притормаживают.

И замолк. Замолкли и мы. И задремали. Правда, дремали урывками. На каждом из блокпостов нам светили фонарями в рожи, изучали документы. Потом отпускали. Блин, скоро липучка на кармане оторвется.

В половине четвертого утра таксёр нас высадил у последнего блокпоста и, не попрощавшись, умотал обратно. Футбол досматривать.

– Ну и на кой черт мы сюда приехали? – тоскливо оглядывая пустынные улицы перед станцией метро «Улица Дыбенко» спросил Фил.

– Ща тачку снимем и до штаба округа мотанем, – успокоил его я.

– А он где?

Я растерянно посмотрел на Фила. Мать моя женщина… А ведь мы и на самом деле не знаем, где этот самый штаб! Дебилы, блин… Стоп! Идея есть! Мы вернулись к блокпосту. Подошли к старлею, местному богу. Тот распекал в этот момент одного из своих ангелов, сиречь сержантов. За то, что кто-то из рядовых насрал за биотуалетом.

– Тащстащлейнант! Разрешите обратиться?

– Ну?

– Мы в вашем городе первый раз… Нам как до пресс-центра штаба округа добраться?

– А где он находится? – последовал резонный вопрос.

– В самом штабе и находится! – не растерялся Фил.

– Аааа… Тогда дожидаетесь открытия метро, потом едете…

За пять минут старлей нам выдал Самую Главную Военную Тайну. Забесплатно.

Оставшееся время мы провели, валяясь на травке и поедая тушенку из запасов, выделенных нам полковником Калининым. Все-таки не зря я спальник с собой взял. Хотя и непривычно тепло, но сидеть на октябрьской земле, зарабатывая простатит и геморрой, совершенно не хочется.

Вы-таки будете смеяться, но штаб Ленинградского военного округа располагался на Дворцовой площади. Вот за что уважаю Питер – так за традиции. Им что царская власть, что советская, что демократическая – штаб на Дворцовой площади – и не волнует. По пути зашли в «Пышечную» на Большой Конюшенной. Пожрали там горячущих пышек с кофеем. После Мойки свернули через Дворцовый проезд на Дворцовую же площадь.

– И где тут вход? – поинтересовался Фил.

Вместо ответа, я ткнул его локтем, мол, смотри. Солдатики у двери тусуются.

А потом начался первый круг ада.

Сначала мы ждали до десяти утра капитана из пресс-центра. За это время успели полюбоваться на памятник Петру, плюнуть на атлантов и поссать в Неву.

Когда капитан пришел, то выдал незабвенную фразу – «Это у вас война. А у меня график работы».

Потом нас долго гоняли из кабинета в кабинет.

Вы не поверите. Только в четыре часа дня нам, наконец, выписали пропуск до прифронтовой зоны. А именно – до Ивангорода. Впрочем, если бы не похудевшие кошельки, мы бы тут зависли до конца света. Млять. Зла не хватает. Только представьте – чтобы уехать на войну – приходится деньги заплатить. Рука тянется к кобуре и слова только матерные. До Балтийского вокзала добрались на таксёре. Еще штукарь ушел… Еще пара дней и выйдем на паперть, сцуконахмля… Так и убить кого-нибудь захотелось.

Добрались мы до пограничного Ивангорода лишь к десяти вечера.

Причем ехали на задней площадке выползшего из небытия «столыпинского» вагона. Еле уболтали начальника очередного эшелона, двигавшегося в сторону Эстонии.

– Садж! Он жив! – сержанта привели в чувство, обрызгав лицо водой из фляги. Как только Алекс попытался вздохнуть, лёгкие свело резкой болью. Отчего тот застонал… Медик ухмыльнулся:

– Да, брат, у тебя два ребра. И только.

– Сержант… Как, (осторожный вздох), как мои дела?

– Дерьмово, как и прежде, не сильно дёргайся, дай я тебя в корсет затяну, – медик сел на землю напротив Кшетуского. – Русские прислали четыре «Фланкера» или «Фулькрума», черт их разберет с такого расстояния. Те долбанули… Разумеется перехватчики хреново долбанули – джерри только намочили в штаны, а не превратились в фарш. Как и ожидалось. Истребители, чтоб их… Эх, сюда бы «Бородавочников»…

Медик ещё раз посмотрел на Алекса:

– Знаешь, мы тебя часа три вытащить не могли… Просто шквал свинца. А ты всего лишь ушибами отделался.

Он огляделся и вытащил пачку сигарет, закурил. Затем снял с плеча карабин и протянул его сержанту:

– Ладно, вот твой карабин, попробуй занять позицию и прикрывать мне спину – здесь кроме тебя работы хватает. Да и парней мало – наши пробили безопасный коридор, все резервы там.

Проверив свой М4, первый сержант встал на колени и медленно, держась рукой за стенку окопа, поднялся…

Судя по всему, взвод здорово потрепало – натовские позиции серьёзно перепахала тяжёлая артиллерия. В соседнем окопе лежали накрытые брезентом убитые. Но видны и слышны гулкие разрывы на позициях противника, высоко в небе заметил серебристые силуэты русских самолётов. Перестрелка всё ещё шла, но как то вяло. Кшетускому захотелось пить… Обернувшись, он поискал глазами свой горб – тот лежал на снятом бронежилете. «Надо надеть», мелькнула мысль, «Иначе возникнут вопросы по страховке… Стоп. Осёл. Какая страховка… Во всём мире сейчас сорок первый год!»