Алекс Кун - Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Вновь, пригнувшись за мешки, во всей красе оценил залп пушками этого времени в упор. Гадство. Вокруг визжала картечь и летела щепа. На голову сыпались фрагменты рангоута. На мгновение ощутил себя на борту Орла, в его последнем бою. Наверное, озверел и оглох, так как не могу точно вспомнить, что кричал. Уж больно резкий переход от тихой прогулки к клубам дыма и визгу картечи, в которых потонули наши корабли.

Первый торговец, от которого мы увернулись, проскочил выше на ветер, теряя скорость и разворачиваясь вторым бортом, а Ястреб довернул по ветру и разрядил левую носовую башню в борт второго купца, накатывающегося на место первого. И снова пороховыми снарядами. Прибью пушкарей, если они живы останутся. А вот перезарядившаяся левая кормовая не подкачала, поставив на купце две жирные шимозные точки, немедленно продолженные передней башней в шимозное многоточие, явно уже избыточное — но, чего только от неожиданности не сделаешь. Мазать со ста метров наши канониры уже разучились, и второй корабль просто развернуло внутренними взрывами, вспучив палубу и закидав нас обломками.

Ястреб, яростно хлопая обрывками парусов на посеченной бизани, старался затянуть себя под защиту разгорающегося костра второго купца, уходя от повторного залпа купца первого. Но уйти не удалось. Повезло, что залп с 200 метров картечью был менее разрушителен, чем наш ответ шимозой кормовыми башнями. Все четыре снаряда легли практически точно в середину купца, вызвав концентрированный взрыв, вырвавший из корпуса огромный фрагмент и, видимо, повредивший киль. Так как корабль, с громким треском, начал переламываться пополам, склоняя мачты друг к другу, и заволакивая их дымом.

Набивал трубку трясущимися пальцами. Расслабился! Проворонил! Бездарь! Непогрешимым себя числить начал — и вот! На палубе вновь кровавые разводы.

Бросил набивать трубку, кинулся в трюм. Вздохнул с некоторым облегчением — юнги сидели в гнезде из мешков и смотрели круглыми глазами на острые световые лучи, прочертившие пыльный полутемный трюм из нескольких отверстий в бортах. Рыкнул на них, чтоб сидели тихо — еще ничего не закончилось, и метнулся обратно на палубу. Злость набирала обороты.

Моряки облепили пострадавшую бизань, заводя временные усиления и проводя через блоки сбежавшие фрагменты такелажа. Ястреб продолжал дрейфовать по ветру, отдаляясь от двух разгорающихся костров.

Высматривал в скопище мачт у берега синие флаги. Ни одного гада не отпущу с этого рейда. Заметил, как на некоторых намеченных кораблях опускают флаги, а несколько купцов снимаются с якорей.

— Глеб! Скорее давай! Корабли с рейда уходят!

Чтоб не висеть над душой, сбегал в кубрик к раненым. Четверо тяжелых среди моряков, еще двое среди башнеров и трое легких среди морпехов. Над ранеными колдовали аж четыре человека, двое от моряков и двое от абордажников — впору гордиться поставленной медицинской подготовкой в полку и на флоте. Хотя, Ястреб не показатель — Тая и тут лично экипажи обучала.

На бизань уже поднимали упавший гафель. Корабль начинал разворот фордевинд, хищно прицеливаясь на расползающиеся от устья Траве суда. Тараканы!

— Глеб, кормовые зарядить шимозой, носовые осколочными. Выстрел по курсу кораблей, и сброс на подчинившихся абордажной партии. По не подчинившимся — огонь шимозой. Вопросы? Исполнять.

Только теперь нашел время раскурить трубку. Совсем не такой мне виделась деловая поездка в Любек.

Ястреб ползал по бухте, сгоняя разбредающуюся отару обратно к рейду. Купцы превратились из волков в баранов, упирались, но бодаться уже не рисковали — пара костров угасающих в море наводили на размышления.

Задуматься пришлось и мне. Три шведских купца — добыча законная. Остальные свято уверяли, что к поставкам для шведской армии отношения не имеют. И бочки с порохом у них в трюме исключительно для личного пользования. Хорошо еще, что среди торговцев не оказалось ганзейцев — ситуация могла стать еще неприятнее.

Бочки с порохом выкупил. Поставил вопрос ребром — или они мне продают порох, или от имени датчан арестовываю их корабли и провожаю в Копенгаген. Надолго. Даже в цене сошлись. Все же, добрым словом и пистолетом можно сделать несколько больше, чем просто добрым словом. А вложение бывших шведских средств в порох — можно считать перспективным — порох во время войны только дорожать будет. Велел разгружаться купцам в ганзейскую факторию, как наиболее вместительную и лояльную мне организацию. Потеряли на этой возне еще три дня. Зато выходили раненых.

6 августа Ястреб пробрался на рейд Любека, оставив в 20 километрах за спиной разгорающийся скандал. Если честно — просто сбежали с величественным лицом. Хоть истина частично на нашей стороне, только вот доказать ее порой бывает тяжело. Но комендант Травемюнде, наблюдавший стычку, принял в спорах нашу сторону. И вовсе не из-за подношения в сотню шведских риксдалеров, равных почти трем килограммам серебра. Просто он человек оказался душевный.

Юнги после боя раздухарились, два дня отовсюду слышались захлебывающиеся рассказы про «… токмо голову склонил, а над тем местом каааак вжжжикнет, да кааак …». Но к моменту прихода в Любек команда успокоилась, и принялась деловито заканчивать уже косметический ремонт Ястреба, то есть забивать и зашкуривать чопики и застругивать выщерблены.

В первое посещение штаба Ганзы взял с собой десяток абордажников и десяток юнг, с Алексеем, разумеется. Собственно, весь первый визит свелся к разыскиванию секретаря и сообщению для советников, что назначаю на завтра, после обеда, собрание союза для решения важных вопросов. Быть всем, и подготовить отчетную документацию.

После чего мы просто гуляли по городу — посмотреть было на что. Одна библиотека с сотнями тысяч томов — влекла как мотылька лампа. Еще бы и знание языка поспевало — меня бы из Любека месяцами не вытащить было бы. А так, просто посмотрели.

На собрание союза опоздал, как и положено большому боссу — минут на 30. Вошел, не дожидаясь представления, указал жестом обоим морпехам сопровождения и Алексею, которого теперь постоянно таскал с собой, на стулья, сам с переводчиком обошел стол под заинтересованными взглядами собравшихся. Разговоры стихли. Обменялись рукопожатиями с двумя советниками — третий был в отъезде.

— Спешу всех порадовать — вот так вот, с места в карьер — нашему союзу предстоят три интересных и прибыльных дела.

Устроился на центральном стуле, и начал выкладывать на стол принесенные с собой бумаги. Сделал паузу, обвел взглядом заинтересованные лица за столом.

— Для начала, немного о сложившемся положении.

Сделал еще одну паузу. Развернул датскую карту балтийских побережий.