Владислав Кузнецов - Камбрия - Навсегда!

Явь же — теплый и по-доброму тревожный запах, как от подгоревших лепешек. Чуточку иной, но чем-то похож.

— Проснулся, сэр рыцарь? На-ка, выпей. Не бойся, это хорошее питье. Называется кофе. Отвар жареного цикория. Не взбодрит, но укрепит сердце, придаст сил. Да и просто горячее питье с утра — это хорошо. Жаль, что это утро нельзя назвать добрым.

На мгновение показалось, что перед ним — фурия из кошмара: огонь вместо волос, огромные нечеловеческие глаза нараспашку… Наваждение прошло так же быстро, как и накатило: на светлом полу, в старинной позе, сохраняющейся, разве, у самых диких горных кланов, да и то — для торжественных случаев, сидела девочка. Глаза скромно опущены вниз, да еще и ресницами занавешены. Рыжая. Даже темно-рыжая, как молодые ветки ольхи. В вытянутых руках — через тряпицу — горшочек с ароматным питьем.

— Тут еще сливки, и мед, и немного ореховой настойки, — уговаривала та, — и всего этого большая пивная кружка! Вот как пьют кофе по-гленски!

Рыцарь взял горшок. Ручки у того не оказалось, но сквозь ткань горячо не было. Отхлебнул раз, другой… Вкус оказался незнакомый, но приятный. В голове, кроме ощущений, собрались мысли.

— Где я, красавица?

— У меня в гостях. Ты же скакал ко мне. В Кер-Сиди.

Девочка подняла серые, без белков глаза Неметоны. Усталые и мудрые. То ли от бесконечных лет, то ли от бессонной ночи. Но рыцарь все никак не мог поверить, что страшный сон последней ночи произошел на самом деле. Понимал — но не принимал. Что, впрочем, не мешало рассказывать. Все, что помнил. И еще чуть-чуть — отвечая на подсказки богини.

— Мы узнали о них по сигнальным дымам, — говорил он, удивляясь спокойствию и отстраненной пустоте в груди, — Король сказал, мол, как здорово, что армия не разошлась после подавления мятежа. Можно будет побить саксов, и спокойно зимовать. Они к нам каждый год лезут, но мы их бьем с помощью Господней… — рыцарь осекся, Немайн ожидала уже «Били…», но услышала, — И твоей, конечно. Тут же с самого начала все пошло необычно. Саксы прислали послов, хотя всегда лезли в драку без разговора. Стоило задуматься, наверное, но Мейриг тогда только рассмеялся. И они пошли вперед — а мы отошли малость повыше, чтоб стрелы дальше летели. Поставили обычный строй…

— Лучники впереди, плечом к плечу? Копейщики по флангам и чуть позади? — Немайн уже знала, как привыкли воевать камбрийцы.

— Да. Король с дружиной встал справа от пешего строя. Потом выскочил отряд их конницы. Собственно, это и была вся конница Хвикке — и на этот раз ее вел сам король. Обычно они прикрывали пехоту, и держались позади. Мейриг сказал, что Господь лишил саксов разума, и что победа наша. Мы ударили — вниз, под гору. Они бежали. Мы прорвались за пеший строй — но тут они развернулись… И их стало много!

— Ты говорил, тот отряд, что выскочил изначально, это все всадники Хвикке?

— Да. Мы много лет держим рубеж. Мы их знаем. Не иначе, саксам помог дьявол!

— Может быть, это была посаженная на лошадей пехота?

— Тогда б мы их разметали! То есть — нет. Там были все умелые наездники. Никакой слабины! Нас взяли в кольцо… Король сумел прорваться. Но «Черный Дракон» на холме к тому времени уже упал, наше войско бежало… Я не видел, как это случилось. И почему они не отступили. Правда, внизу кто-то рубился…

Немайн кивнула. Это было странно. Камбрийцы не стеснялись отступать перед сильным врагом. Особенно, если тот нахватался стрел. Пойдет дальше — получит еще. Главное — чтобы шел медленно, чтоб люди успели сбежаться в город. И уже там — или оборона стен, или полевая битва и разгром измотанного неприятеля.

А рыцарь продолжал говорить, и из кусочков, выхваченных одним бойцом, понемногу проявлялась картина страшного разгрома. Который был бы хуже — не цепляйся король со своими рыцарями за каждую пядь, не утыкай он стрелами преследующую конницу врага. Камбрийцы рассеялись по лесам, но вырезаны не были. Уже неплохо: мертвых не воскресишь, а разбежавшихся можно и собрать. Было бы кому!

Король слишком долго не обращал внимание на раны. А дружина-семья оказалась связана кодексом чести. Выжить после смерти короля считалось непристойным. Хуже только нарушить последний приказ — который и получил гонец. Других распоряжений, даже по престолонаследию, король отдать не успел — а потому последним, что запомнил рыцарь, была атака его товарищей — безнадежная, с пустыми колчанами, да и копья уцелели не у всех. И «Золотой Дракон» над копьями преследователей — знамя Уэссекса. Так что собирать беглецов оказалось некому.

Немайн продолжала спрашивать. Ее интересовало все: особенности вооружения и доспехов врагов, последовательность, в которой остатки дружины встречались с врагами и беглецами. Подробности понемногу приоткрывали истинную картину постигшей армию Гвента катастрофы. Она хотела понять не только, что произошло — но и как. Мозг, приспособленный к созданию картинки по памяти да на слух, понемногу превращал батальное полотно в схему из военного трактата. «Битва при… " Пока неважно, какая деревня или река была ближе всего. «Приграничное сражение» — так будет вернее.

Король Мейриг недооценил вражескую конницу — и хитрость командира саксов. Впрочем, он ждал старого врага, год за годом убивавшего о частокол копий и ливень стрел лишних переселенцев с континента. На этот раз враг оказался другой — с несколько иной армией и куда более высоким уровнем воинского искусства. Больше того — в рисунке сражения проскакивало что-то знакомое.

Первая линия саксонского строя не включала королевской гвардии и лучников — только ополчение. В сущности — фаланга. Как ее романтично называют варвары: «стена щитов». Справа, под знаменем короля — под «Белым вепрем» — всадники. Позади, за ними, не поднимая до времени значков, еще отряд конницы — побольше, пообученнее, сплошь окольчуженный. Еще дальше — пешая гвардия Хвикке. И немногочисленные лучники.

Строй расчленен, а Мейриг слишком быстро спустился с холма, не рассмотрел глубины неприятельского фронта. Привык, что строятся в одну линию. Вот и попал под фланговый удар уэссексцев. Советы которых явно слушали Хвикке.

Пока дружина Гвента пыталась вырваться, небольшой отряд обошел линию камбрийцев и ударил по коноводам. Подать помощь тылу было невозможно: первая линия саксов двинулась вперед. На расстоянии излета стрелы — когда еще можно прикрыться легким щитом — постояли, передохнули. И рванули вперед так, как могут только варвары! Первые ряды наверняка полегли, но камбрийцы воевали с оглядкой назад. Лучники плечом к плечу, без щитов и доспеха — а позади, там, где верное спасение жует травку под присмотром немногих коноводов, крики и шум схватки…