Александр Трубников - Черный Гетман

— Не отвлекай от дел! — рявкнул Ольгерд в ответ. — Не в гареме теперь, поди, служишь…

Мигом позабыв про игривость, девушка кивнула и обратившись в привычного казачка-татарчонка, тут же исчезла с глаз.

Лагерь снимался на глазах, времени оставалось совсем мало, а нужно было еще проверить самолично всех лошадей, оружие и доспехи. Откинув все мысли, не касающиеся командирских обязанностей, Ольгерд с головой погрузился в привычные дела. Не прошло и двух часов, как отдохнувшие кони понесли татарское войско вперед. Гази, отборные воины Крыма, шли к Буджаку, чтобы соединиться с ногайской ордой. Оттуда сборный татарский корпус, волею светлейшего султана Порты подчиненный Темир-бею, должен был отправиться в Подольское воеводство, где стрельцы князя Урусова уже третий месяц осаждали польскую крепость Клеменец.

К невыразимому облегчению разрывающегося на части Ольгерда и нескрываемому неудовольствию Фатимы, Темир-бей не устраивал больше ночных стоянок. Татарские разъезды, двигающиеся впереди основных сил, безжалостно вырезали всех, кто встречался им на пути, так что о том, куда движется ногайская орда, жители украинских и подольских земель не знали. Стража нечастых пограничных засек при виде татар поджигала просмоленные соломенные снопы, передавая вглубь страны сигнал о нашествии, но это было неважно. Следуя вдоль уводящего на запад каменистого русла реки Буг, ногайцы скользили вдоль границ Речи Посполитой, не останавливаясь на грабежи.

К намеченной цели вышли на шестнадцатый день пути, на самом рассвете. Клеменец, о котором Ольгерд был наслышан еще по воспоминаниям стариков о походах гетмана Конашевича, ломая линию горизонта, вздымался над скалистым берегом огибающей его с трех сторон реки, узкое, покрытое бурунами русло которой образовывало нерукотворный ров. Посуху к крепостным стенам можно было добраться только с западной стороны, преодолев затяжной и довольно крутой подъем, растянувшийся едва не на полверсты и полностью расчищенный от деревьев, где любой приближающийся к воротам для посаженных на стене стрелков был мишенью не многим труднее выпущенного на скошенный луг фазана.

Однако преимущество положения города было также и его недостатком. Для тех, кто желал держать Клеменец в осаде, достаточно было запереть его только с одной стороны, что, собственно, и произошло — в безопасном удалении от стен стоял укрепленный земляными валами лагерь, а в перелесках вокруг скалы, на которой стояла крепость мелькали стрелецкие кафтаны.

— Что скажешь, литвин? — спросил Темир-бей. После того как разведчики доложили о приближении к городу, он немедля послал за Ольгердом и не отпускал его от себя.

— Под стенами стоит московитская пехота, — присмотревшись повнимательнее, ответил Ольгерд. — пушек у них нет, иначе бы башни и ворота были разрушены. Вот когда артиллерию подвезут, осажденные сами флаги опустят.

— Что-то еще?

— Это не полки иноземного строя, а стрельцы. На гористой местности твоим легким конникам в прямом бою с ними не совладать: поставят строй, тех кого из ружей не снимут, насадят на пики.

Бей кивнул, соглашаясь.

— Возвращайся к своим. Мы распылим силы московитов а вы, по моей команде пойдете в пешую атаку и захватите их лагерь. Если у тех поляков, что сидят в замке, есть рейтары, способные сделать вылазку, то мы возьмем их в капкан.

Вернувшись к своему "хашару" Ольгерд первым делом собрал вокруг себя ближний круг — Сарабуна, Измаила и Фатиму.

— Все трое без разговоров в обоз, — решительно заявил он. — Полевое сражение не кабацкая драка, там ваши умения без надобности, только хлопот добавите. В поле побеждает не тот, кто в поединке ловок, а тот, кто строй крепче держит, да ружье скорее заряжать обучен…

Фатима под нос заворчала, Измаил с Сарабуном подчинились беспрекословно — в бою приказ командира свят.

Татары пошли в бой прямо с ходу — походная колонна разделилась на три части, каждая из которых, окружая позиции осаждавших, рассыпалась в редкий строй. Ногайцы поступили мудро: не подходя на расстояние прицельного фузейного боя носились взад-вперед, осыпая противника стрелами.

Пока ногайские конники раздергивали московитов, Ольгерд собрал своих лейтенантов, объяснил им поставленную беем задачу. Особую надежду он возлагал на собственных "егерей" — у татар, не жаловавших огнестрельное оружие, он получил всего двенадцать старых фузей, которые выдал лучшим стрелкам поставив их под начало неразговорчивого валашского браконьера, который легко попадал с двадцати шагов в подкинутый серебряный талер. Теперь его "егерям" предстояло подобраться в общей суматохе поближе к лагерю и перестрелять охрану, расчистив путь пикинерам. Убедившись, что отряд готов к штурму, Ольгерд вместе с мальтийцем Анри занял удобную позицию в рощице у подножия холма, на котором стояла крепость, и наблюдал за ходом сражения.

Кем бы ни был командир московитов, столбовым боярином или каким-нибудь шотландским дворянчиком, каких много появилось в русских землях после казни британского короля Карла, дело свое он знал туго — разгадав татарскую тактику, людей на открытое место не выводил, силы не распылял. К тому же, как вскоре выяснилось, имел отличный резерв и с блеском сумел им воспользоваться. Когда татары, истратив большую часть стрел, снизили плотность обстрела, из лагеря московитов, разворачивая плотный шереножный строй, сверкая в первых лучах утреннего солнца начищенными шлемами и лоснящимися боками крепких боевых коней, вынеслись тяжелые рейтары.

— Нам повезло, — довольно хмыкнул Анри. — Пойди мы на штурм лагеря, когда там прятались эти рыцари — передавили бы нас, как жуков.

Если Ольгерду и его отряду уход рейтаров из лагеря был лишь на руку, то для атакующих ногайцев их появление оказалось полной неожиданностью. Конные латники врезались в неплотный татарский строй, как нож в мягкое масло. Однако ногайцы, по обычаю степняков, не приняли бой с превосходящим по силе противником и, пользуясь преимуществом в скорости, брызнули в сторону перелеска. Рейтарский командир с украшающим шлем высоким конским султаном поднял руку, останавливая бессмысленную погоню. Ольгерд, понимая, что сейчас произойдет, покачал головой, отдавая должное выучке противника. Рейтары, повинуясь команде выстроились в шеренгу, подняли карабины и дали по убегающим татарам прицельный сокрушительный залп. Несколько десятков лошадей сбрасывая всадников и сбивая соседок, кувыркнулись, будто налетев на невидимый канат. До наблюдателей донесся вой, исторгаемый сотнями глоток.

— Похоже, отбились московиты, — сказал Ольгерд. — Темир на рейтар в контратаку своих не пошлет. Чую, сидеть нам тут двойным кольцом осады до морковкиного заговенья. Однако самое время и осажденным присоединиться к потехе.