Константин Калбазов - Росич

Были кое какие проблемы, так что пришлось задержаться. Не смотри на меня так. Все разрешилось нормально.

Ну и слава богу. Нам как раз нужно было время на доводку узлов и агрегатов. Зато теперь все на мази. Но знаешь я никак не могу смириться с тем, что вы с Семеном полезете в пекло, а меня оставите во Владивостоке.

Антон внимательно посмотрел на друга, а затем сокрушенно покачав головой, ответил.

По моему, мы на эту тему разговаривали и не раз. Семен тренированный боец и до него добраться будет не так просто, как может показаться, да и задач лезть на передовую передним не стоит. Но если, что то вдруг пойдет не так, то тебе придется не слаще. На тебе остаются ваши семьи, не забывай об этом. Эта тема закрыта, теперь к делу.

В ответ на это, Звонарев сокрушенно вздохнул и плеснув себе и Антону коньяку, молча опрокинул стопку. Только после этого он вновь заговорил.

К делу, так к делу. В общем дела обстоят не так, как мы это себе представляли. В чем то, все просто великолепно, а в чем то не очень.

Давай по порядку.

Хорошо.

А дела обстояли так. Ходовые испытания прошли успешно, "Росич" показал себя с наилучшей стороны. Максимальная скорость хода дошла до тридцати девяти узлов, что на два узла было больше запланированной. Машины отработали без сбоев, что тоже было весьма радостным событием, так как ожидалось множество поломок, но все прошло вполне удачно, новые котлы хотя и показали себя весьма своенравными на стендовых испытаниях, работали как часы и в доводке не нуждались, правда они оказались далеко не так экономичны как ожидалось, но уже и тот результат которого удалось добиться Звонареву, с инженерами был просто потрясающим.

Вооружение, так же показало себя с хорошей стороны, правда, если к орудиям как таковым не возникало вопросов, то с артиллерийским радаром, как впрочем и с минным и с радаром кругового обзора, проблем было более чем достаточно. Возникающие вопросы приходилось решать в авральном режиме, занимаясь устранением неполадок практически круглые сутки. Инженеры наладчики просто с ног валились от усталости, однако напряженная двух месячная работа вскоре все же дала положительный результат. Звонарев мог с гордостью заявить, что он не зря увлекался радиоэлектроникой и закончил по этому профилю институт.

Одновременно не обошлось без трудностей и с торпедным вооружением. Хотя скорость их на полном ходу составила сорок пять узлов, при дальности четыре тысячи метров, на тридцати пяти узловой скорости дальность хода составляла восемь тысяч метров, кроме того был разработан и третий тридцати узловой режим, при котором дальность хода торпеды увеличивалась до десяти тысяч метров, а это было гораздо выше первоначальных требований Песчанина. Однако одна не маловажная деталь делала эти достижения, мягко говоря, абсолютно не нужными. Дело в том, что при стрельбе уже на две тысячи метров, торпеды на полном ходу давали отклонение по курсу до ста пятидесяти метров, а на среднем ходу, на этом же отрезке, отклонение доходило уже до двухсот метров. Иными словами эффективность, основного вооружения "Росича" становилась весьма не значительной и с этим необходимо было что то делать.

Теперь, уже другая группа инженеров день и ночь билась над этой проблемой. И трудности были столь значительными, что разобраться в причине удалось только к началу августа.

Ничего не понимаю, ведь еще год назад мы испытывали торпеды и они вели себя великолепно, ты докладывал об отклонении от точки прицеливания на сто метров и это на дистанции десять тысяч метров.

Причина в выстреле. Не буду вдаваться в технические подробности, но дело в том, что мы испытывали торпеды, запуская их путем сбрасывания и все было великолепно, а при выстреле резкий толчок приводил к сбою работы гироскопов. Мы просто извелись все, не в состоянии понять, что происходит. Тут то вездесущий Зимов и предложил испытать торпеды, так как мы это делали ранее, и мы получили великолепный результат. Поднятую торпеду вновь зарядили и выпустили вновь сбрасыванием, и снова хорошие результаты, но когда мы выстрелили ее из торпедного аппарата, то сразу получили отрицательный результат, запустили ее уже привычным образом, торпеда так же дала сбой. Начали копать в этом направлении и наконец разобрались. Предвижу твой вопрос. Конечно этот дефект на всех наших торпедах, но теперь это легко устранимо.

Значит, проблема решена.

Да, это так.

Ты хорошо поработал, Сережа. Твои инженеры остаются здесь, ты отбываешь во Владивосток. Только в тебе я могу быть абсолютно уверенным, остальных придется изолировать здесь. После трепетного общения с контрразведкой я хотел бы подстраховаться. Многие из службы безопасности отбудут в Порт-Артур вместе с Семеном, а это значит, что за ними приглядеть будет некому. Яхта готова к отплытию, так, что не затягивай.

А Зимов, он ведь с самого начала с нами и так же заслуживает доверия, если абсолютно ни кому не верить, то так и сума сойти можно.

С Зимовым, другая ситуация. Все это время он был твоей правой рукой и без него мне не обойтись. Знаю, что он тебе сильно пригодился бы для переделки торпед, но он мне необходим здесь. Я собираюсь устроить проверку "Росичу" на пределе, а как он себя поведет при этом, никто не знает.

С отбытием Звонарева, у группы инженеров, рабочих наладчиков прибывших из Владивостока и команды эсминца, начался новый виток их деятельности.

Ранним утром, Песчанин приблизился к причальной стенке, у которой стояло судно, ради которого он мерз в колымской стуже и работал не покладая рук в студеной воде, грабил и погряз в обмане, дошел до казнокрадства. Но то, что он увидел, тут же отмело все это на второй план, если не сказать, что отмело напрочь.

"Росич" был не просто красив, он был не подражаем. Его длинна составляла сто тридцать метров, ширина девять с половиной, его отличало от других эсминцев, далеко не низкие очертания, борт был относительно высок, в отличии от принятой концепции эсминцев во всем мире. Это делало эсминец более мореходным и устойчивым к качке, хотя скептики могли сказать, что при таких очертаниях, в бою он подставляет под снаряды противника более большую площадь и является великолепной мишенью. Форма носовой части так же была не обычна. Она была начисто лишена какого либо намека на таран и имела острые, хищные обводы, что делало носовую часть более обтекаемой и судно не несло перед собой привычного буруна, мягко и плавно разрезая водную гладь, поэтому противнику было бы весьма сложно определить без привычного буруна, начало ли судно увеличивать ход.

Конечно, Антон уже не раз наблюдал судно в акватории верфи, когда его доводили, но тогда он просто не мог видеть того великолепия, в которое превратился эсминец, обретя наконец четыре одноорудийные башни, четыре четырех трубных торпедных аппарата. Пока на нем не обозначились, радарные антенны и не появились две дымовые трубы, со скосом назад, гармонично завершающие элегантные обводы судна.