Константин Калбазов - Росич

По поступающим сведениям от группы Кима сейчас японцы сосредоточили против русских позиций не менее пяти дивизий более четырехсот полевых орудий из которых около сорока были ста пятидесяти миллиметровыми мортирами и самое главное закончили установку четырех батарей с морскими орудиями калибром от ста двадцати до ста пятидесяти миллиметров.

Как там говорил Антон. Любая пассивная оборона рано или поздно падет. Но перешеек все еще продолжал оставаться в руках русских. Чертовы японцы ни как не хотели или не могли опрокинуть позиции русских. Семен конечно понимал, что грешно желать поражения русскому оружию, а соответственно гибели русских солдат, но именно для того чтобы уже понесенные жертвы не оказались напрасными необходимо было во что бы то ни стало, что бы японцы добились успеха.

Он уже не сомневался в успехе своего предприятия когда командующий Квантунским укрепрайоном генерал Стесель поручил оборону Цзиньчжоу командиру четвертой стрелковой дивизии генералу Фоку. Но запланированной сдачи этих позиций сбыться было не суждено. И вина за это целиком лежала на нем. Ну черт его дернул когда прервалась связь с Мукденом, предложить командованию свою радио связь. Откуда ему было известно, что в своей лютой ненависти и желании подставить Степана Осиповича наместник Алексеев в кратчайшие сроки добьется от царя именного указа о назначении главнокомандующим русской группировки на Квантуне адмирала Макарова. Ему явно мало было того, что он уже обвинил прославленного флотоводца в практически беспрепятственной высадке японских войск, он желал чтобы на него лег еще и груз ответственности за падение Артура. Ну а если крепость выстоит, что же это тоже можно приписать себе в актив.

Макаров же не придумал ни чего лучше как возложить сухопутную оборону целиком на плечи Кондратенко, практически единственную светлую голову среди генералитета Квантуна. А тот в свою очередь лично выдвинулся на фронт и войска которые в известной Гаврилову истории так и не пришли на помощь пятому стрелковому полку, который в начале боя оставшись без артиллерии отбивал атаки только стрелковым оружием, не только приняли участие в бою под командованием генерала Кондратенко, но и контратаковали японцев вынудив тех отступить на пару километров от позиций русских, едва успев увести орудия, которые к слову сказать после многочасового боя оставались практически без снарядов.

На сегодняшний день была сформирована третья армия под командованием генерала Ноги. В задачу этой армии входило взятие Порт-Артура и у японцев был уже достаточный перевес и в артиллерии и в живой силе, но они почему то медлили, а Семен тем временем все больше зверел, не находя выхода накопившимся злости и плещущей через край энергии.

Однако ни кто не питал призрачных надежд на то, что японцев удастся остановить на Цзиньчжоусских позициях. Такая надежда была до начала июня, когда генерал Оку под Вафангоу разбил русский корпус под командованием Штакельберга, направленный для снятия блокады Порт-Артура. Теперь отступление войск гарнизона русской крепости с этих позиций был только вопросом времени. Так как разобравшись с русскими под Вафангоу и обезопасив тылы, японцы в конце концов должны были перенести усилия под Порт-Артур.

Похоже история не желала делать поворота в событиях, во всяком случае там где на нее не воздействовали путешественники во времени по не воле.

В кабинет тихо постучали, а затем в дверях появился секретарь. Не молодой клерк, который знал свое дело и был попросту не заменим. Он работал у Семена уже два года и тот к нему так привык, что утянул с собой и сюда, правда пришлось увеличить ему жалование, так как человеком он был сугубо гражданским. Была у него еще одна не афишируемая обязанность, а именно написание писем супруге Семена, которые не многословный гигант переписывал своей рукой и с чистым сердцем отправлял своей ненаглядной.

Семен Андреевич к вам генералы Кондратенко и Белый.

Так чего же ты держишь их в приемной,- возмутился Гаврилов.

Прошу прощения, но оные господа не являются руководителями концерна, а только им предоставлено право беспрепятственного доступа в ваш кабинет. Дасс.

Препираться с секретарем было только себе дороже, при всей не заменимости этот человек жил по циркулярам и регламенту рабочего времени, поэтому Семен только махнул рукой и велел немедленно пропустить генералов в его кабинет.

Здравствуйте Семен Андреевич.

Здравствуйте Роман Исидорович. Чем в столь не простое время заслужил ваше внимание?

Вы знакомы с генералом Белым.

Кто же не слышал о командующем Квантунской артиллерией, но лично не знаком. Гаврилов Семен Андреевич, промышленник.

Белый Василий Федорович, не мало наслышан о спасителе "Боярина", очень приятно познакомиться с вами лично.

Честно признаться я уже устал говорить о том, что моя роль в этом была самой скромной, куда больше заслужили похвалы мои люди. Ведь именно они спасли крейсер, а не я.

Что же, в таком случае вы не единожды слышали и о том, что в отличии от командира крейсера отдали команду о спасении судна, а ведь он, но не вы принимал присягу и клялся принять смерть на боевом посту, но не посрамить Андреевского стяга,- не скрывая иронии проговорил генерал.

Не думал Василий Федорович, что вы являетесь столь ярым противником моряков,- разочарованно проговорил Гаврилов.

Отнюдь. Просто я отношусь отрицательно к вольным или не вольным предателям, а уж кем они являются моряками или армейцами меня волнует меньше всего. То же, что сделал Сарычев, я расцениваю как предательство и ни как иначе.

Прошу прощения Василий Федорович, я не верно расценил ваше высказывание.

Вам не за что извиняться, Семен Андреевич. К сожалению в Порт-Артуре имеет место не здоровое соперничество между родами войск и далеко не только на уровне нижних чинов.

Что же, если вы наконец пришли к единому знаменателю, то я хотел бы перейти собственно к сути нашего вторжения,- улыбнувшись решил вмешаться в разговор Кондратенко.

Я весь внимание Роман Исидорович.

Пожалуй лучше будет если начнет Василий Федорович.

Семен указав на кресла пригласил генералов присесть, сам же сел на свое место за столом и внимательно посмотрел на артиллериста.

Дело у меня к вам весьма занятное,- откинувшись на спинку кресла начал Белый.- Появился у меня один офицер, ваш добрый знакомый и заноза в неприличном месте.

О ком это вы?

О штабс-капитане Сапрыкине.

Мне казалось, что он знающий офицер. И потом как он мог у вас появиться, он служит здесь уже не первый год.

Появился так как полевую артиллерию под мое начало отдали сравнительно недавно. Что касается Сапрыкина как офицера, то вы и правы и не правы одновременно. Такого знающего и любящего артиллерийское дело как штабс-капитан не часто встретишь, да и для солдат он является в прямом смысле отцом командиром, однако он обладает поразительной способностью притягивать к себе всяческие неприятности, а если их нет, то он сам же себе и создаст. Не могли бы вы рассказать нам о вашем разговоре, состоявшемся в мае месяце.