Александр Абердин - Парадиз Ланд 1-3. Герой по принуждению. Черный рыцарь

Рывком подхватив Астреллу на руки, я решительно направился к своей многострадальной кровати и сделал все так, как она просила, но с некоторыми весьма значительными поправками и добавлениями. Подобно тому, как некогда сотворил себе с помощью Кольца Творения магические золотые латы, я заставил сексуальную эманацию голубыми струями истекающую из синего камня, облечь наши сплетенные тела голубоватой дымкой. В таких удивительных и экзотических, призрачных нарядах, которые делали наши тела прохладными, словно горный ручей, и невероятно чувствительными, мы и занялись с ней любовью, отдаваясь друг другу с волшебным упоением и страстью.

Право же, мы оба совершенно не были готовы к любовной магии такого высокого уровня и потому уже спустя несколько минут наши тела, буквально свело судорогой невероятного наслаждения и мы одновременно потеряли сознание. Мне удалось выбраться из этого поразительно приятного беспамятства первому и прежде, чем поинтересоваться состоянием своей отчаянной любовницы, я прытко сиганул в бассейн с зеленкой, чтобы хоть немного прийти в себя и перевести дух от такого невероятного потрясения. Виталия, осторожно приблизившись к бассейну, испуганно спросила меня:

- Ольгерд, неужели ты и правда убил бедную Астреллу? Она лежит бездыханная.

Плеща себе в лицо изумрудной водой, я, осатанело, покрутил головой и пробормотал глухим, дребезжащим голосом:

- Нет конечно, она просто потеряла сознание, испытав сумасшедший оргазм, как впрочем и я сам, и знаешь, что я думаю по этому поводу, любовь моя? По-моему даже в любви нужно знать меру, а потому больше никому не удастся подбить меня на такое безумство. Так ведь и, правда, недолго отдать Богу душу.

Астрелла пришла в сознание без моей или чьей-либо еще помощи и первое, что она сделала, так это бросилась ко мне на грудь со словами, произнесенными горячо и трепетно:

- Ольгерд, любимый мой, прости меня, что я так плохо думала о тебе! Ты действительно хочешь нам всем добра.

Обнимая Астреллу, я повернулся к Виталии и поинтересовался у нее насмешливым тоном:

- Виталия, золотце мое, так сколько всего баб живет на вашем треклятом Терраглорисе?

- Не менее десяти миллионов, любимый мой. - Машинально ответила мне, крылатая воительница и, внезапно встрепенувшись, тут же живо поинтересовалась - А зачем тебе знать точное количество наших женщин, Ольгерд? Неужели ты в самом деле задумал...

Звучно поцеловав Астреллу, я показал Виталии язык и противным голосом прогнусавил:

- Да, именно это я и задумал, взять и перетрахать всех ваших баб с помощью Кольца Творения, чтобы они сначала поняли сами, а затем уже объяснили всем вашим мужикам, что мы вам вовсе не враги!

До Виталии не сразу дошло, что это у меня шутки такие и потому она некоторое время недоумевала глядя на то, как покатываются от хохота Лаура, Нефертити и Сциния. Но, вскоре и она заулыбалась и лишь Астрелле, смотревшей на меня влюбленными глазами, было совсем не до смеха. Эта высокая, черноволосая девушка никак не могла оторваться от меня, но по ней что-то не было особенно заметно, что она мечтает, вновь заняться любовью.

Вскоре мы снова завалились все вместе в постель, но уже затем, чтобы просто весело болтать о всякой ерунде и забавлять друг друга вспоминая и комментариями все то, что здесь только что происходило. К нам даже присоединился Конрад, который избрал себе, в качестве насеста неуязвимое для его острых когтей бедро лежащей на боку Нефертити, изгиб которого просто сводил меня с ума. Виталия лежала подле меня на спине, а на её черном, блестящем от сока и подрагивающем от смеха животе возвышалась большая, золотистая, спелая гроздь винограда. Отправив в рот очередную сочную ягоду, Виталия, наконец, собралась с духом и, приподнявшись на локте, спросила меня:

- Ольгерд, а каким именно образом ты собираешься изменить мое тело? Ты сотворишь для меня новую магическую купель или будешь ваять его, подобно скульптору, острым резцом отсекая все лишнее?

Быстро вскочив на колени, я схватил девушку, сладкую от виноградного сока за руку и, настойчиво потянув к себе, заставил подняться. Виноградная гроздь, объеденная мною с одного края, была тут же отправлена ко всем чертям. Превратив одно из кресел в высокий, круглый подиум, я поставил на него смеющуюся, чернокожую девушку и заставил её крылья занять свое законное место у неё на спине. Обойдя Виталию со всех сторон под восторженные крики своих подруг я окутал девушку плотным, голубовато-золотистым облаком, после чего закрыл глаза и в течение нескольких минут торопливой скороговоркой произнес все необходимые магические формулы.

Когда магическая пелена спала с тела Виталии, моему взору предстала девушка-статуэтка, спортивная, подтянутая, с кожей цвета слоновой кости и длинными, вьющимися волосами цвета золотистого меда. Полные губы Виталии нежно улыбались мне, а большие, зелено-золотистые глаза радостно сияли, так как она сразу поняла, что я почти не изменил основных пропорций её тела, а лишь сделал его более плавным, мягким, женственным и желанным, ну, и еще немного увеличил её груди в объеме, придав им такую форму, что едва смог удержаться от того, чтобы не начать целовать их.

Девушка, обрадованная такими переменами, хотела немедленно соскочить с подиума прямо ко мне на руки, но я попросил её не торопиться и задержаться еще на несколько минут, чтобы сделать последний, заключительный штрих. Крылья у Виталии, были большие и белые, но с чуть зеленоватым оттенком и именно их цвет я хотел изменить. После моей очередной манипуляции с Кольцом Творения, закрепленной дюжиной магических заклинаний, которые вылетали из меня, словно горох из мешка, крылья Виталии вспыхнули чистым золотом, которое щедро проникло и в её прекрасные, шелковистые волосы. Похоже, все удалось мне, как нельзя лучше, так как мои подруги с визгом бросились к крылатой девушке и просто смели её с подиума.

Как только первая буря восторгов прошла и Виталия смогла высвободиться из тесных объятий моих любовниц, она подошла ко мне и прижалась своим горячим телом, жарко шепча мне на ухо какие-то страстные, восторженные глупости. Особенно Виталии понравились золотые крылья и то, что благородным золотом я так щедро украсил её волосы. Теперь она уже сама, даже без моей просьбы, освободилась от крыльев и, жарко дыша мне в шею, втолкнула меня на кровать, где я был, буквально распят своими любовницами на белоснежных, шелковых простынях.

Лаура без малейшего стеснения и какой-либо стыдливости применила все свои познания в магии, чем превратила меня в какого-то дикого, вконец озверевшего и обезумевшего от страсти кентавра. Каким-то отдаленным, не оглушенным мощью её любовной магии участком сознания я смог заметить, что на моей огромной постели произошла ротация кадров. Лаура, Неффи и Виталия, смеющиеся и довольные, убежали прочь, а им на смену пришли четыре другие крылатые девушки. После этого я уже ничего не помнил и в этом заключалась особая прелесть магии моей маленькой, умненькой лучницы.