Анатолий Спесивцев - Флибустьер времени. Сарынь на кичку!

Докладчик отхлебнул из чарки лёгкого вина.

— Большая часть Анатолии сейчас под Гиреем. И армия у него самая сильная. Вот, правда, денег ему не хватает, говорят, с французами речь о займе ведёт.

— Вот поганцы! — не сдержался Скидан. — И здесь нам пакостят!

Свитка пожал плечами и продолжил.

— И на те земли голод пришёл, лето очень уж засушливое выдалось, но мора такого там нет. Думаю, армию Гирей сохранит, а по весне приумножит. И войной пойдёт не на самозванца, а на Еэна-пашу.

— Надо подкинуть Дадиани мысль, что Гирей может разрешить ему ввести войска в эту… Самцихе-как-то его там. Старинные грузинские земли, как вы думаете, клюнет? — перебил докладчика Аркадий.

— А ведь… могёт! — поддержал его Шелудяк. — Имеретин он сожрал, в Абхазию мы его не пускаем, на сход Солнца персы… Точно могёт.

— Надо только его предупредить, чтоб всерьёз с самозванцем не воевал.

— Да он и сам не дурак. Подгребёт под себя те земли, а воевать будет только их защищаючи.

— Добре, сделаем, — согласился Свитка. — Ещё новость, что венецианцы договорились с Ахмедом. Он, значит, получил от них отступного и объявил настоящими убийцами покойного султана янычар. Так что Венеция и левантийскую торговлю восстановила и, как союзник Ахмеда, южное и западное побережья Анатолии грабит. Скоро и там турки будут бояться к берегу подойти, в Европе спрос на галерников возрос, а татары-то нового живого товара не поставляют. Ахмед сумел, уж не знаю как, с мамелюками в Египте договориться, те признали его султаном, что здорово усилит его армию к весне.

— От добрая новость! — стукнул по столу Хмельницкий. — Теперь не наши бедолаги, а сами турки на каторгах будут гинуть! А клятые агаряне пусть подольше друг друга режут.

— В общем, года три-четыре мы турок можем не опасаться. К моему великому удивлению жиды в Палестине не пропали. Как ты и советовал, большая взятка и обещание выплат друзскому эмиру Мельхему Маану обеспечили им его покровительство. Тот решил, что ежегодные солидные поступления куда предпочтительней разового грабежа. А с налётами бедуинов жиды и сами справляются. Сейчас их уже там больше, чем арабов, и число жидов растёт. Помимо сбежавших наших и стамбульских, туда теперь едут польские и немецкие. Хотя… не любят их арабы и мамелюки. Тяжело будет выжить во враждебном окружении.

После совещания Аркадий подошёл к Свитке и поинтересовался именем монаха-итальянца, возглавлявшего французское посольство. Почему-то ему это казалось важным.

— Эээ… Ма… Мазилини, кажись.

— Мазарини?!!!

— О! Точно. Мазарини. А что, важная шишка?

Вдруг нахлынувшие на попаданца эмоции помешали ответить сразу. Наконец, помотав головой, он выдавил: — Можно сказать и так.

— Надо же, а мне сказали, что он простого происхождения. Вот, забыл тебе сказать! Наши по делам ездили в Англию, нанимать людей, и, проезжая мимо одного именьица, слышали, — Пётр хитро ухмыльнулся, — что как раз в ту ночь подлые католики, видно, по приказу самого короля, вырезали семью одного мелкого дворянчика.

Аркадий оглянулся, подвинул лавку, сел на неё и только тогда спросил: — Кромвеля?

— О! Настоящий характерник! Всё тайное сразу сам угадывает.

Аркадий растерянно улыбнулся и махнул рукой.

"Вот теперь история уж точно пойдёт другим путём. Не факт, что лучшим, но другим. Уж очень важную роль сгинувшие здесь люди играли в истории моего мира. Теперь это уже безвариантно".