Денис Чекалов - Кровь дракона

— Потому-то я так за Потапа и беспокоюсь, — отвечал Петр, словно не замечая протянутой ему чарки.

Этим он вызвал еще большее недовольство кабатчика, которого, впрочем, и не заметил вовсе.

Скорпион поднялся. Он хорошо знал, когда люди лгут. Подошел к хозяину, и тот уже потянулся было к богато одетому боярину, чтобы принять заказ. Но Хорс внезапно обернулся к Петру, чего тот не ожидал и недовольно нахмурился.

«Видно, не по душе тебе моя одежда богатая», — подумал Скорпион. — «Ничего, переваришь как-нибудь».

— Как был одет твой приятель? — спросил он.

Кожевенник по-прежнему смотрел с недоверием на незнакомца. Однако не в том он был положении, чтобы отказываться от любой помощи. Потому подробно описал зипун потаповский и шапку его.

— Дорогие, наверное? — небрежно осведомился Хорс.

— С твоими не сравнить, — отвечал Петр, и Скорпион не мог не уловить нотки неодобрения — не к богатой одежде, конечно же, но к нему лично. — Но денег хороших стоили.

Хорс небрежно перемахнул через стойку, словно через порог низкий перешагнул. Трактирщик Данила не успел даже слова ему сказать. Наклонился, и вытащил из-под полки зипун, а за ним и шапку.

Петр озадаченно смотрел на то, что вытворяет его новый знакомец. «Совсем с ума свихнулся боярин», — пронеслось в голове его первой мыслью. Но когда увидел одежду потаповскую, и узнал ее, сразу к кабатчику оборотился. О князе странном и думать перестал.

— Что ж ты, жабий сын, мне солгал? — заревел Петр, да так громко, что трое или четверо человек, в беспробудном сне на столах лежавшие, очнулись, а еще несколько в панике через порог выбежали.

Скорпион аккуратно обошел стойку, словно прикоснувшись к ней, мог проиграть в самом важном состязании в своей жизни. Потом вернулся на свой табурет.

— Неплохо, — произнесла нимфа, и в голосе ее прозвучала гордость хозяйки, чей пес только что занял призовое место. Хорс не знал, как отнестись к этому комплименту, а тем паче — к тому, каким тоном он был произнесен, поэтому промолчал. Да и не хотелось ему пропустить ни слова из разговора Петра с кабатчиком.

— Говори, что с Потапом стало, — рычал кожевенник. — Ты у него вещи, значит, отобрал, а самого куда дел, мерзавец?

Данила быстренько-быстренько отошел подальше, и очень радовался при этом, что их разделяет прочная деревянная стойка. Не таким был Петр легким, чтобы запросто ее перескочить.

— Ничего я не отбирал, — пискнул трактирщик, и усы его подпрыгнули, словно пытались завязаться в бантик под носом. — Друг твой, Потап, и правда заходил. Только запамятовал я совсем. Дел, знаешь, очень много, вот и замотался я. Одежду же он мне сам отдал, в счет долга. Я же не разбойник какой, чтобы у людей последнее отбирать.

— Поискал бы друга своего за дверью, — заметил Хорс. — В сугробе. Судя по всему, твой приятель пропил все деньги. Потом и одежду. После этого ему была только одна дорога — вон, за порог.

Ничего не сказал Петр. Только посмотрел на Данилу таким тяжелым взглядом, что усы у того отвисли, и едва не полностью отвалились. Не мог понять честный кожевенник, как рука у кабатчика поднялась на такое злодейство. Но в то же время знал, что хозяин трактира вполне на такое способен.

Странный боярин уже стоял в дверях, приглашая его следовать за собой. Кожевенник поспешил — хоть и много у него было слов, которые хотелось Даниле высказать, да и врезать тому пару раз следовало — но не сейчас, пока Потап несчастный в сугробе промерзал до костей.

Петр поспешил вслед за новым знакомцем. На улице и впрямь было холодно, даром что март стоял. Скорпион остановился у порога, и кожевенник натолкнулся на него, чуть с ног не сбив. Еще пару часов назад покатился бы Хорс, словно сбитая шаром кегля. Но сила дракона и впрямь оказалась нешуточной — Петра затормозило, и в первый момент кожевенник даже не мог понять, что произошло.

Его новый приятель оступил немного назад, сделал вид, что размахивается, затем проследил за полетом воображаемого тела. Сразу поспешил туда. Петр не отставал, хотя и не мог взять в толк, с чего странный боярин стал вдруг помогать ему. Да и приглядевшись, стал примечать кожевенник, что не похож незнакомец на князя. И глаза у него были странные — не такие совсем, как у корочунов, но тож и не человеческие.

Потап лежал не у входа в кабак, а сбоку. Свет на него не попадал, и видно его с улицы не было. К тому ж пороша с вечера началась, она и совсем замела Петровского приятеля.

Кожевенник подбежал к другу, поднял его рывком, так что снег во все стороны полетел. Немного попало и на лицо Хорса, что заставило того недовольно скривиться.

«Вот так и помогай людям», — подумал он.

Скорпион сам не смог бы ответить, стал ли бы помогать Петру затаскивать Потапа в дом. Пьяниц Хорс не выносил еще с детства.

Однако кожевенник разрешил все его сомнения. Гнев Удесятерил силы мастерового, и он втащил Потапа в кабак так легко, словно нес игрушку тряпичную.

Оксана стояла на пороге. Когда Петр проходил мимо нее, она посторонилась, но Скорпиона перехватила.

— С чего это ты вдруг стал смердам помогать? — спросила она. — Мне казалось, что мы договорились. Я ведь могу и рассердиться.

Хорс попытался пройти мимо нее, но девушка властно забродила ему дорогу.

— Знаешь, что самое приятное в силе дракона? — спросила она. — Я могу переломать тебе все косточки, а на завтра они срастутся снова. Хочешь попробуем, жеребчик? Или расскажешь, куда от меня сбежал в лесу?

Скорпион бросил взгляд через ее плечо, на Петра. Кожевенник подтащил Потапа к печи, и теперь раздевал его, отбрасывая прочь мокрую, пропитанную растаявшим снегом одежу.

— Рубаху сухую принеси, жабий сын, — зарычал Петр на трактирщика. — Да штаны.

Стягивая с друга холодную одежду, он другой рукой старался растереть тело Потапа, чтобы разогреть его. Поняв, что его помощь здесь пока что не требуется, Скорпион вновь обратил внимание на нимфу.

— Сломать тебе руки или ноги? — мягко осведомилась она. — Я имею в виду — сначала.

Скорпион смерил взглядом ее роскошную фигуру, задержался на ледяных глазах. Отчего-то ему казалось, что нимфу привело в бешенство не то, что он принялся помогать Петру.

Она ведет себя словно девчонка, которую парень пригласил на свидание, а потом встретил в баре приятелей и надолго с ними затрепался, подумал Скорпион. Да ты, сестричка меня ревнуешь. Он, разумеется, не испытывал иллюзий относительно того, насколько глубоки чувства нимфы к нему, однако был доволен такой реакцией.

Постепенно Хорс вновь становился хозяином положения, и это ему нравилось.

— Как тебе милая старушка? — спросил он, вновь занимая место у печки.

— Старая перечница, — зло бросила Оксана. — Заставила меня плутать черти-где. Я всю рубашку изорвала — а знаешь, как сложно найти такие?