Денис Чекалов - Кровь дракона

В подвал вели крепкие окованные железом двери.

«Не может быть, чтоб такие крепкие воротца и были отперты», — разочарованно подумал Петр.

Он толкнул легонько дверь она тихо, без скрипа отворилась. Мелькнула мысль о засаде, боярине, который сидит в темноте, зубы скалит и злорадствует, что вот мол сейчас попадется ему в руки мастер кожевенник. Дескать, сына его убил, а теперь очередь до отца дошла. Так эта мысль разозлила его, такая злоба крутая навалилась на сердце, что он уже никого не боялся. Готов был драться, хоть с боярином, хоть со слугами его нечистыми. Голыми руками бы их убил, зубами шею перегрыз.

«Что ж со мной творится такое? Чем же я от них отличаюсь? Вот бы Хорс надо мной посмеялся, прочти он мои мысли. Сдается мне, ему человека убить, что стакан воды выпить».

Так переходя от радости, что столь удачно складываются обстоятельства, к грустным размышлениям, что с ним самим происходят такие перемены, Петр дошел до главных боярских покоев. Большие двери вели в опочивальню. Петр прислушался, — кругом тишина. Он решительно, но соблюдая осторожность толкнул створки и вошел в комнату. У кровати на широкой лавке лежал ларец, видать боярин хранил в нем свои драгоценности.

Петр приподнял крышку и сразу увидел амулет, за которым пришел. И тут Петру любопытно стало: такой богатый дом, столько драгоценностей кругом, и ни одного стража, охранника, даже слуг не видно.

Но нет, у дверей, ведущих на улицу, сидели двое стражников. Они молча кивнули Петру и велели идти на кухню, если чего принес боярину.

— Нечего шляться по покоям барским, блох трусить, — грубо сказал один из них.

Петр не стал испытывать судьбу. Он быстро вышел через тот же вход, и направился к себе домой.

«Буду держать амулет, пока Хорс не объявится. Ему и отдам, а девке этой все равно не верю. Да и не нравится мне она, то ли дело моя красавица Аграфена. Сидит небось все глаза проглядела, меня дожидаючись».

Воротынский возвращался домой не в лучшем расположении духа. Младой царь набирал силу. Его окружали бояре доверенные, многие из тех, кто сначала недоволен был новым царем, смирился как-то. Глядишь, скоро все к нему переметнутся, пока колдун в игры свои играть будет. И без него нельзя никак. Хорошо, что хоть дом у него корочуны охраняют, никто из грабителей не осмелится ввалиться сюда.

Но не даром была тревога у боярина на душе. Вошел он в хоромы свои и видит стражников двоих, которые тут же бросились к хозяину, показывая, как верно службу несут. Это двое из такого огромного числа охранников дармоедов. И ни одного корочуна среди них.

Кровь бросилась в лицо боярина, оттолкнули он слуг своих верных и бросился в помещение для стражников. Все они, и люди, и корочуны, сладко спали, позабыв о своем долге и верности.

«Что-то плохое приключилось, — решил Воротынский. — Ужели беда с колдуном произошла или царь взял себе в услужение чародея посильнее Велигора?»

С этими мыслями почти бегом устремился Воротынский в свою опочивальню и сразу понял, за чем приходил тать ночной. «Так вот за чем они охотились, вот, что им нужно, амулет». Поступок воров удивил боярина, но и насторожил. Нужно узнать, кто за кражей стоит, кто посмел против меня пойти.

К тому времени корочуны и другие стражники проснулись и явились с повинной пред очами господина.

— Вину свою знаете, — коротко сказал Воротынский. — Идите и найдите грабителя. Не найдете, домой не ворочайтесь, вас мой меч найдет и головы посрубает.

Как только Петр вошел в дом боярина, рунический знак, который нимфа ему начертала, навел дрему на стражников. Это и дало возможность кожевеннику беспрепятственно проникнуть в боярские палаты и похитить амулет. Этот же знак теперь выдавал его. Корочуны почуяли письмена рунические и, взяв след, быстро настигали Петра.

Получив задание от хозяина, Спиридон ходил по улицам, казалось ему, что чем больше он услышит, тем больше поможет добрым людям. Спиридону лишь казалось, что сам он выбирает дорогу, по которой идет. Но, нет, вел его знак недобрый, знак печали людской и горя.

Ноги будто сами собой привели его к хоромам колдуна Велигора. Давно ходили в народе боязливые разговоры о странных велигоровых слугах. Но троица эта как-то на слуг не похожа, но и господами они явно не родились. Сразу видно, иностранцы какие-то, хоть в одежду господскую одеты.

Спиридон уже замерз, устал, но все же решил не отступать. Слишком много всего произошло. Непонятное, страшное время наступило. Колдун ничего не боится, видать, сила за ним огромаднейшая. Кроме того, что он сам маг могущественный, сумел нечисть разную на службу себе взять.

Особенно странной казалась троица чужеземцев. То, что они чужеземцы, Спиридон ни минуты не сомневался. Он-то уж за последнее время насмотрелся на погань разную. Корочуны, кикиморы, оборотни, разве их с человеком, самым что ни на есть злодеем спутаешь.

Но вели они себя по-странному, не так как бояре, или смерды, или мастеровые. Вот они и беспокоили Спиридона. Сейчас были в черные одежды одеты. Зловещие фигуры, будто покойники ожившие. Один — старик. Но нет в нем ничего старческого, ни благости, ни доброты, ни немощи. Будто он злобный дух. Но с другой стороны, даже молодому парню было понятно, что это человек, но весь черной силой недоброй переполнен.

Второй как бы его родственник. Иногда папашей старика величает, хотя, если это его отец, то нет к нему у молодого ни любви, ни уважения. Даже ведет он себя непочтительно. Глупый какой-то, то лебезит перед старцем, то важничает, нос задирает. Или молодой совсем, или на голову слабый. Третий от них отличается, средних лет, молчаливый, серьезный. Имя какое-то странное, даже собакам такое редко дают — Клык. Глаза у него глубокие, порочные, убийственные.

Спиридон твердо решил следовать за злоумышленниками и раскрыть их зловещий заговор. Но одно дело решить, а совсем другое сделать. Стараясь двигаться незаметно и бесшумно, юноша проследовал за заговорщиками.

Высокий весь в черном Велигор беспокойно ходил по парадной зале. Старик, Игорь и Клык смотрели на него, ожидая приказаний.

— Сегодня ночью все должно закончиться, — тревожным голосом заговорил Игорь. — Ты, колдун, обещал, что дело сделаем и разбежимся, кто куда. Нам домой нужно. Да, папа? Отсутствовали мы долго, Васька-краб прознает о нашем отсутствии и все дело к рукам приберет.

«Не о том, сын, беспокоишься, не о том. Тут бы шкуру сохранить и живыми домой вернуться», — мелькали в голове Старика мысли.

— Я о данном обещании помню, — важно произнес Велигор, — бросив внимательный взгляд на скисшее войско. Ты прав, юноша, сегодня решительный день. И дело вам предстоит непростое.