Денис Чекалов - Кровь дракона

«Одним концом тебя схоронило, другим — дитя убило», — подумал Петр.

Аграфена, приметив их еще из-за оврага, бежала навстречу, вместе с ней маленький сын Потапа Колюшка, любивший Спиридонку, как старшего брата. При виде их парень оттаял, встретившись на полпути к дому, все обнялись, не дав Колюшке, к его разочарованию, запрыгнуть с разбега на еле плетущегося Спирю.

Зрелище родных домов, близких лиц, которых не накрыла волна беды, невозможность для человеческого сердца, даже самого доброго, вечно сострадать несчастьям других людей — все это послужило некоему успокоению собравшихся. Слова Спиридона как бы остались за оврагом, среди развалин и смерти.

— Опять тут грязь развел, что за неопрятная скотина, — с негодованием вычитывал упырю Велигор. — Трудно что ли подмести, порядок навести.

— А зачем этот порядок, — искренне удивлялся мельник. — Тут, хозяин, дело другое случилось, страшное и непонятное. Завесой мрака и ночи покрытое.

Получив подзатыльник от рассерженного колдуна, Пантелеймон обиженно вытер нос и замолчал.

— Говори, что там за дело у тебя случилось.

— Не буду, — заупрямился упырь. — Хоть на кучки режь меня, колдун, я теперь ни слова не оброню.

— Тебя хоть режь, хоть на кусочки рви, ты после этого еще крепче становишься.

— А хоть и так, — фамильярно ответил Пантелеймон. — Так и быть, расскажу, но в награду исполните мою просьбу.

— Какую еще просьбу?

— Я на вашей службе пострадал и штаны потерял.

— Или принимайся рассказывать, или я голову оторву и в шкаф заговоренный ее запру.

Угроза была серьезной, потому Пантелеймон приступил к рассказу.

Он не утаил, что приходил к нему Игорь все о чем-то выпытывал, вопросы странные задавал.

— И показалось мне это очень подозрительным, — упырь развел руками и оттопырил губы, чтобы придать своему рассказу еще больше важности. — И решил я последить за ним и его подельниками.

— Ну и?

— Я ж и говорю, долго я за ними следил не щадя живота, но добился своего.

Пантелеймон выпучил глаза и для пущей важности поскреб в затылке.

— Пошли двое в хоромы болярина Воротынского. Я — за ними. Твердо решил спрятаться где и выведать, что они замышляют.

— Выведал?

— Я ж к этому и веду.

— Веди быстрее, а то я сейчас усну.

— Нет, господин мой, мне тогда было не до сна. Только я спрятался за дверями, как появилась маленькая собачка, да как принялась меня за штаны хватать, рвать, кусать, еле убежал. А вот штанам моим не повезло, — злобное животное их в клочья разорвало. Я и рассудил, коли пострадал я на вашей службе, вам стало быть и положено купить мне новые шаровары.

— Ладно…

— Но не хочу я, чтобы вы время свое драгоценное тратили, чтобы выбирать мне эту деликатную часть моей одежды. Не буду возражать, если вы мне деньгами награду дадите.

Рука упыря стала удлиняться и почти дотянулась до Велигора.

Сообщение мельника не удивило колдуна. Он и не ждал особой верности от Старика. Нужно было торопиться. Увидев протянутую руку упыря, чародей досадливо сплюнул.

— Экий ты назойливый. Денег не дам. Упырям деньги не положены. Иди ко мне в палаты, поищи в сундуке себе штаны. И смотри, никому больше об этом ни слова. Иди, иди.

«Итак, зашевелились пришельцы, нужно навести порядок, пока не поздно», — думал Велигор, поджидая поздним вечером бояр-заговорщиков.

Трое ночных гостей держались скромно, в глаза не лезли, сохраняли почтительное молчание, ждали, пока заговорит хозяин.

— Ну, что новенького за это время случилось, — стал расспрашивать Велигор.

— Все, как всегда, наши люди ходят то здесь, то там словечко обронят о несправедливостях царя. Сеем страх и недовольство, все, как ты велел, чародей.

— Вот и правильно делаете.

— Только вот у нас сомнение возникло, — не очень уверенно стал спрашивать Бардин. — Мы вот, что обещали тебе, выполняем…

— Да никак ты усомнился в силе моей и словах? — загремел колдун.

— Не будем ссориться, — примирительным тоном сказал Воротынский. — Устали все ждать. Царь силу набирает. Пора что-то делать.

— Не учи меня, сам знаю, — отрезал колдун. — Недолго уже ждать, время почти наступило.

«Итак, они ничего не рассказали о визите Старика. Как бы сдрейфили и не отступили в решительный момент», — размышлял колдун после ухода сообщников.

Клык проснулся от неясного чувства тревоги. В дом кто-то вошел. Наемник тихо встал и вышел в соседнюю комнату.

За широким столом сидел Велигор.

— Чутко спишь, но не очень. Будь я наемным убийцей, два раза бы успел уже тебе глотку перерезать.

— Ты колдун, а не простой убийца.

— Буди Старика, а того — третьего не надо. Шумный он и бестолковый. Потолковать с вами хочу.

Позевывая и почесывая в затылке, вышел Старик и спросонья уставился на чародея.

— Не мог до утра подождать. Обязательно ночью поднять надо?

— Завтра до рассвета пойдете в сторону Мертвого леса. Найдите там Оксану и убейте ее. Если кто рядом будет — жалости не проявляйте, пора показать, на что вы годитесь.

— Да на что б ни годились, — ответил Старик, — выбирать тебе не из кого. Мы ведь тоже не дураки. Не положено вам друг дружку убивать, вот вы и ищете варианты. Чтоб и волки сыты, и овцы целы.

— Готовь, колдун, шесты свои, надоело мне здесь до чертиков, — поторопил Клык. — Девку убьем и разбежимся.

Велигор взял посохи наемников и принялся читать над ними заклятья. Потом обвил их черными лентами.

Напоследок посоветовал выйти, как только рассветет. Лес этот ни далеко, ни близко. Чем быстрей они пойдут, тем скорей дома очутятся. Наемники вышли, чуть стало светать. Клык уже давно здесь все пути-дороги знал наперечет. Шли быстро, даже Игорь перестал капризиться и бодро трусил впереди. Забрезжила призрачная надежда вернуться домой.

Готовые к бою, хорошо экипированные заговоренными посохами, наемники быстро приближались к Мертвому лесу. Они не знали одного — на их пути появилось непредвиденное обстоятельство. Оно, как грязное пятно на выбеленном полотне, портило всю картину. И звали это пятно — рассерженный дракон Порфирий.

Потеряв нимфу, к слову, ни разу не пожалев о ней, он полетел низенько над землей к себе домой.

«Может найду каких трав, припарки опять же помогают, воду живую найду или еще что, гладишь все перепробую и оживлю змея. Тогда не придется мне в бой с Велигором вступать. Заживу как раньше. Я в своем лесу, змей в своем. Будем в гости ходить».

Мирное течение мыслей и сам полет был прерван самым неприятным образом. Стрела впилась между двумя чешуями, от неожиданности Порфирий сбился с пути, налетел на верхушку дерева и с проклятиями свалился наземь.

— Твоих рук дело, гад зеленый? — налетела на него нимфа.