Сергей Олегович - Третий фронт-2

Ну а после того как Яша улетел... Нет я был бы рад сказать что начались у меня обычные боевые будни, но увы это было не так. Диверсионные группы ходили на задания регулярно, а вот мой экипаж плотно застрял на базе. И как это ни странно не потому что мне запретили рейды устраивать, а потому что я их устроить не мог. И вышло так потому что большая часть людей и вся броня кроме моей 34-ки ушла на прорыв. А что может сделать сиротливый танк? Вот именно - ничего. Лезть куда либо без прикрытия глупо - сожгут, а прикрытия нет - диверсанты как пехоту не используешь - у них своих дел много Вот и оставалось нам только сидеть на базе и прикидывать что б мы моги сделать немцам плохого учитывая наличные силы...

А после недели ничего не деланья я стал тренировать из тех пехотинцев что со мной бежали экипаж для Т-III что мы тогда захватили. При этом я прикидывал варианты прорыва своим. Этим прикидкам способствовало то что одна из диверсионных групп пригнала на базу два наливняка с горючкой. А небольшая бронегруппа в составе пары танков и одного броневика с парой бензовозов могла и проскочить - благо почти вся техника трофейная...

После того как трешка обзавелась более мение нормальным мехводом мы начали отрабатывать взаимодействие техники друг с другом, что заняло еще некоторое время.

А-1

Версия событий глазами майора госбезопасности М. В. Старчука (фамилия украинская специально, этакий настырный и упертый хохол, в худшем смысле слова). Курсивом выделены мысли Старчука

По отношению к противнику использую слова немцы или враг, так как не уверен были ли уже в обиходе фашисты, гитлеровцы, фрицы, гансы и т. д.

Старчук говорит все время ты и не использует имя - с целью давления при допросе (есть такой сволочной прием, имя использует 'добрый следак', 'злой'- ругается всяко), этот пока не знает как себя вести (дело мутное), ограничивается нейтральным ты.

Некоторые фразы специально написаны с ошибками, чтобы подчеркнуть, как человек говорит или думает.

Сидя у себя в кабинете, майор госбезопасности Михаил Викторович Сидорчук прокручивал заново события сегодняшнего дня. День у Михаила Викторовича не задался с самого утра. С начала жена прожужжала все уши о том, что супруге (где она слово то такое услыхала) такого важного начальника (любит она подчеркнуть, что ее муж занимает очень серьезную должность, и сколько ей не говорил держать рот на замке, ни понимает, что доболтается, заберут из-за ее длинного языка), одно слово - дура, не гоже так скромно одеваться. Меха ей подавай, а то, что за эти меха можно на лесоповал попасть, это она даже слышать не желает. Потом позвонили с работы, просили срочно приехать. Хотел утром пойти спецпаек получить, ладно схожу завтра, папиросы кончаются, а купить негде. Ох, эта война будь она не ладна.

Как оказалось, вызывал его сам товарищ Берия. Старчук Берию знал достаточно давно, еще до того как тот стал наркомом, поэтому отношения складывались нормально, да и сам Михаил Викторович был не дурак, лишний раз старался не давать поводов для критики. Работу свою делал хорошо, иногда даже слишком. Но как говорил товарищ Ежов: 'Ты, Сидорчук, как собака, если вцепишься, не оторвешь'. Сегодня Берия был явно не в форме, что-то его сильно беспокоило. Хотя Лаврентий Павлович и старался держаться подчеркнуто по-деловому, майор госбезопасности чувствовал внутреннею напряженность начальника.

- Товарищ Старчук, вы у нас один из лучших следователей. Если мне не изменяет память еще в гражданскую вместе с товарищем Менжинским начинали.

-Так точно Лаврентий Палыч.

- Поэтому решили вас подключить к этому делу. Дело, как вы, товарищ Старчук, понимаете не простое, иначе бы вас к нему не привлекали. Предупреждаю сразу, все материалы дела являются сверхсекретными, отчитываться будете лично мне и только мне. Я не буду вам объяснять, что это значит. Все дела, которые ведете сейчас, передайте товарищу Арцимовичу. Исаак Соломонович уже в курсе. Теперь будете заниматься только этим вопросом.

Ох, не нравиться мне, когда Лаврентий Палыч так говорит. Нутром чую - хлебну я г...на с этим делом. Такое же чувство было, когда Ежова снимали, думал все, скоро придут. Но обошлось, а скольких посадили, а кого-то и совсем... Да, что-то сердце щемит. Правильно врач говорил, курю много. А если не курить, так совсем с ума сойдешь.

- Михаил Викторович, вы о чем задумались?

- Это я так, чуть отвлекся.

- Сейчас отвлекаться некогда, война на дворе. Павлов вон отвлекся, пока он соображал немцы Минск взяли.

Шуточки у него, эта история с Павловым (и не только с ним) до сих пор многим спать спокойно не дает. Сами все прохлопали, а Павлова козлом отпущения сделали, хотя он тоже хорош, какой он на хрен генерал, полком командовать и то бы не доверил.

- Вот в этой папке предварительные материалы. Ознакомитесь и приступайте, не тяните. Как говорил Владимир Ильич: 'Дело архи важное, батенька'. Кстати, забыл предупредить, к арестованному никаких мер физического воздействия не применять. Нам не признание нужно, нам правда нужна. Все идите, завтра в 9 утра ко мне с докладом. И отчет напишите по специальной форме для 'него'.

При этом лицо наркома стало очень серьезным. Видно, боится Сталина, ано и правильно, Хозяина должны бояться.

-Все, свободны, идите работайте.

Что-то странное творится, ох, не нравиться мне все это. Не иначе опять какие-то игры затеваются. Ладно, это не нашего ума дело. Пойду к себе.

Кабинет, ставший почти родным за годы работы. Что же тут такое, сверхсекретное. Так, так интересно, интересно. Ладно, посмотрим, что он нам сам расскажет. Надо звонить в конвойную службу, пусть приводят, пообщаемся.

- Здорово, Семеныч, из 102 - ой приведи ко мне ? АВ -3217, ну не знаю, на час, может на два, а там как пойдет. Ты же знаешь, это дело такое.

Старчук прикурил папиросу и стал ждать, когда приведут арестованного. Сколько их было за эти годы. Кто их считал. И все говорили, что не виновны, их оклеветали, а сами показания писали на друзей и знакомых, причем большинство добровольно, даже особо и бить то не приходилось, хотя некоторые были упертыми. Его на расстрел ведут, а он кричит: 'Я не виновен, партия во всем разберется, да у меня друг в ЦК, он вам устроит'. Даже дурак и не знал, что этот друг сам его фамилию в расстрельный список вписал. И так тоже бывало.

Мысленный монолог прервал громкий стук в дверь.

- Вводите.

Как-то соседка зашла, дверь была открыта. Она постучала для приличия, а я возьми, да и ляпни по привычке: 'Вводите'. Соседка чуть сознание не потеряла, теперь больше не заходит.

Вошел молодой парень (подробное описание дать не могу за неимением оного).

- Значит ты будешь Соджет (ФИО Олега)

-Да

- Не да, а так точно гражданин старший следователь. Привыкай к порядку. Одичали там в лесах совсем нахрен.