Дмитрий Хван - Хозяин Амура [СИ]

По сведениям, поступавшим из разных источников, стало ясно, что в войске неприятеля, осаждавшем датский город, находилось более половины разноязыких наёмников, но преимущественно бременцев. Бухвальд не без оснований предположил, что вряд ли наёмники получают вовремя жалование и будет вполне возможно пополниться ими, пообещав честную оплату. Саляев согласился — он помнил, что при разборе Смоленской войны упоминались полки наёмников, что переходили от поляков к царским воеводам, где они своевременно получали оплату своих услуг. Так что стоило иметь это в виду.

Однако, по возвращению Лауне, всё пошло совсем не по этому, логичному и казавшимся Ринату реальным, сценарию. Во-первых, шведский полковник Христиансен вовсе не настроен был уходить, обещая драться.

— К тому же он упомянул о скорой помощи от французов! — добавил Кнуд. — И, сдаётся мне, численность войска проклятых шведов была преуменьшена. Христиансен держался столь надменно, будто у него десять тысяч солдат!

— Французы… — озадаченно проговорил Бухвальд. — Я ничего не знаю о них. Отчего бы им помогать… хотя…

Ринат видел, что датчанин явно выбит из колеи этим сообщением. Но ангарец был уверен в том, что швед блефует:

— Он пытается вас обмануть, Эрик! И всего лишь тянет время! — произнёс Саляев и Зайцев его поддержал, Кнуд Лауне так же предположил, что швед говорил неправду.

— А зачем же он сидит у этого городишки? — проговорил Бухвальд. — Чего ждёт?

Саляев, после непродолжительной паузы, пообещал дать ответ ночью:

— Мои люди проникнут в расположение врага и возьмут в плен нужного человека, — уверенным тоном пообещал ангарский майор. — Тогда мы и узнаем нужную нам информацию. А пока стоит самим озаботиться безопасностью нашего лагеря, а так же здоровьем солдат.

— Хорошо, Ринат, — кивнул Эрик. — Я полностью доверюсь вам, надеюсь, что сделаю это не зря.

До самого вечера солдаты продолжали заниматься обустройством лагеря. На склоне холма, обращённом к позициям шведов, были установлены все четыре пушки-картечницы, а также два прожектора, покуда не зажигаемых и насыпан невысокий земляной вал, для маскировки орудий. Миномёты пока что не устанавливали в боевое положение, но для них была найдена удобная поляна. Противный дождь, до смерти надоевший всем без исключения, наконец прекратился и теперь лишь крупные тяжёлые капли, сбиваемые сильным и прохладным ветром с ветвей деревьев нет-нет, да попадали какому-нибудь счастливцу за шиворот.

— Какое-то неправильное лето, всё равно, что у нас осень, — ворчал Зайцев, обходя позиции.

Бухвальд же, после консультаций с Ринатом, силами нескольких двухсотенных отрядов драгун организовал блокирование части дорог, ведущих к городу, с тем, чтобы остановить подвоз провизии в лагерь шведов. Было известно, что их небольшие отряды регулярно устраивали выезды за добычей в окрестные немецкие деревеньки.

Группу, отправляемую Ринатом за языком, возглавил Роман Зайцев, один из бывших сержантов-контрактников. С ним уходило в ночь ещё пятеро наиболее подготовленных парней, в том числе один бурят, а также к ним присоединился датчанин-капрал, который мог немного размовлять по-русски. Небольшого роста, но крепкий и жилистый дан обещался слушать Романа беспрекословно. Вооружена группа была револьверами, до которых, надеялись, дело не дойдёт, ну и обычный набор лазутчика — ножи, удавки, кистени, а у бурята был лук, бесшумность которого сейчас была необходима. Одной из задач отряда стала проверка деревень на предмет наличия гражданского населения, как изволил выразиться Саляев. Ибо долбить наобум местность из миномётов было бы совершенно негуманно — ангарцы не желали убивать ни в чём не повинных немцев, кои и так в эту войну очень сильно пострадали. Хотя вот Эрик Бухвальд, верно бы не стал заморачиваться излишней жалостью. А если выяснится, что шведы очистили деревни от крестьян, то у Рината будут развязаны руки, тем более, что ему весьма хотелось испробовать миномёты в деле. Знаком к этому стало бы использование отрядом Зайцева взрывчатки при уходе со шведских позиций.

До первых домишек, которые стояли примерно в полутораста метрах, семеро бойцов добрались без проблем. Лунный свет, лившийся с неба, был непостоянен — ночное светило часто закрывали плотные облака, облегчая задачу крадущимся лазутчикам. Вскоре Роман сделал предостерегающий жест рукой и отряд остановился. Перед ними открылся чёрный зев широкого оврага, со дна которого исходил неприятный запах.

— Вонь какая! — прошипел один из ангарцев. — Дикари! Туалеты же можно…

— Молчать! — цыкнул Зайцев, энергично махнув рукой. — Это не туалет! Вниз, аккуратно!

Внизу находится было невыносимо, явственно ощущалось зловоние разлагающихся останков. По-видимому, шведы сбрасывали сюда своих погибших или умерших от болезней товарищей. Вышедшая луна подтвердила это предположение, но помимо полураздетых трупов мужчин-солдат, тут были сильно разложившиеся мертвецы, а также костяки, в том числе и в угадывающихся женских одеждах, а недалеко от молившегося одними губами датчанина на освещённом склоне лежал и совсем маленький скелетик.

— Да что же это! — просипел Роман и двинулся вверх, стараясь как можно быстрее покинуть это ужасное место.

Впереди лежало поле, покрытое высоким бурьяном. Видно, что оно не обрабатывалось заботливыми крестьянскими руками — а это значит, что вряд ли в тех домах были их прежние жители. Шведы же показались уже близ укатанной колёсами телег дороге, отделявшей поле от ряда деревьев на окраине поселения — у еле горящего костерка сидели двое шведских солдат, а третий спал, завернувшись в тряпьё.

— Андрей… — еле слышно позвал бурята Роман, показывая тому на костерок, у которого сидели враги.

Зайцев знаками показал лучнику, что один из шведов — его. Тот кивнул и лёжа на спине аккуратно достал стрелу из колчана. Ангарцы находились в паре метров от дороги, скрытые высокой травой. Солдаты врага лениво переговаривались, по всей видимости сетуя на свою судьбу, ибо тон разговора был тягостным, прерываемый тяжкими вздохами и сиплым кашлем. И тут группу подвёл Микаель — переворачиваясь на другой бок, он сделал это максимально неловко, отчего даже один из шведов вдруг повернул голову, подслеповато щурясь в темноту. Вытащив из ножен палаш, он немного отошёл в сторону от костра и принялся водить оружием перед собой, как бы поглаживая лезвием верхушки разросшегося перед ним бурьяна. Второй тоже достал оружие, оставшись чуть поодаль. Отступив на пару шагов от костра назад, он при этом успел пихнуть носком сапога спавшего товарища. Тот хрипло разразился грязными ругательствами, но через мгновение, правильно оценив ситуацию, принялся шарить вокруг себя в поисках палаша. Первый караульный, тем временем, приближался к притаившимся в высокой траве лазутчикам. Роман глазами встретился с бурятом: