Антон Шаффер - Волки в городе

Основная проблема заключалась в другом - насколько объект изменит свой обычный распорядок после всего произошедшего. Всем было очевидно, что товарищи из МНБ довольно плотно пообщались с ним, но каковы были результаты этого общения, сказать было сложно.

Конечно, Гром мог напрямую сам поговорить с объектом, заехав к нему по какому-нибудь вымышленному поводу. Но так рисковать было нельзя. Сейчас каждый лишний вопрос мог стать поводом для подозрений со стороны органов государственной безопасности.

В результате многочасового обсуждения, они пришли к выводу, что операцию следует проводить согласно ранее разработанному плану, но, на всякий случай, подключить к ней еще нескольких человек. Причем подключить буквально за несколько часов до начала, ничего не объясняя.

Так и поступили. Пэм связалась со своими контактами и попросила двух хорошо зарекомендовавших себя ребят, имевших машины, в определенное время быть в двух разных точках. В случае, если бы от нее поступил сигнал, они должны были действовать согласно оперативной обстановке, то есть выполнять все приказы.

Подстраховка была необходима после того, что случилось с напарником Бэлы. Таких проколов больше допустить было нельзя. Ко всему прочему, операция 'Пресса' была первая, где исполнителями выступали, в том числе, члены Закрытого круга, как сами себя называли руководители организации. Право на ошибку в данном случае ни у кого просто не было - попадись один из них, и все было бы кончено.

Непосредственно акцию контролировали Пэм и Крот. Привести приговор в исполнение должны были они же. Кроме них в операции было задействовано еще четыре человека, в чьи обязанности входило ведение объекта и последующее блокирование его в установленном месте.

Звонок раздался неожиданно, заставив Пэм вздрогнуть. Она моментально включила связь и воткнула наушник поглубже в ухо.

- Он выехал. Идет по маршруту. Без отклонений.

Крот говорил быстро, но четко, тщательно проговаривая каждое слово.

- Поняла. Жду, - ответила Пэм и нажала отбой.

Теперь оставалось ждать.

Но вдруг телефон зазвонил снова. Она посмотрела на экран и увидела номер Грома. Это запланировано не было - кто-кто, а осторожный Гром не стал бы светиться по пустякам. И все же факт оставался фактом: звонил именно он. Пэм приняла звонок.

- Отбой. - услышала она в трубке. - Сообщай по цепочке. Ты поняла? Отбой!

- Что случилось? - попыталась узнать она, но не успела - Гром уже отключился.

Ничего не понимая, Пэм уже собралась набирать номер Крота, но тут телефон снова зазвонил. Крот объявился сам.

- Он поменял маршрут, - отрывисто сообщил напарник. - Свернул с Проспекта революции и движется теперь в сторону окружной. Выдвигайся в этот район...

- Только что звонил Гром, - перебила его Пэм. - Он сказал, чтобы мы все сворачивали.

- Я тебе сказал, куда ехать, - зло бросил он и отключился.

Пэм в растерянности посмотрела на потухший экран и завела двигатель. По внутренней субординации Крот был выше Грома, хотя если судить по их родителям, то расклад получался обратным. И все же в данный момент слово Крота было для нее приказом, которому Пэм обязана была подчиниться.

Она вдавила педаль газа в пол, и старый автомобиль сорвался с места. Темные, плохо освещенные улицы пролетали за окном, но мысли Пэм были далеки от городских пейзажей: она пыталась понять, что происходит, но мысли кувырком проносились одна за одной, не желай выстраиваться в стройную логическую цепочку. Очевидно было лишь одно: что-то пошло не так.

Минут через двадцать она уже была в секторе, указанном Кротом. Припарковавшись возле неприметного типового жилого дома, Пэм закурила и включила радио. По всем каналам передавали практически одно и тоже, лишь с небольшими различиями: бесконечные речи членов правительства, интервью с ними же, а в промежутках - идеологически выдержанные песни, которые сама Пэм люто ненавидела еще со школы.

Тишина окраинной улицы и музыка (на которой она все же остановилась, не желая слушать об успехах в сельском хозяйстве и других секторах экономики) заставила ее немного отвлечься и расслабиться. Мысли потекли более плавно, и Пэм окунулась в воспоминания...

За свои двадцать лет она ни разу не знала, что такое реальность. Реальность ей показал Гром, когда она, дочка видного партийного функционера, познакомилась с ним на одном из приемов. В тот вечер он посадил ее в свою машину и повез на окраину Москвы, куда-то за бывшие Люберцы, где, по словам ведущих новостей, было возведено новое комфортабельное жилье для трудящихся столицы.

В книгах, которые в избытке были в библиотеке ее отца, она видела картинки нищеты. Видела как живут люди в трущобах Нью-Йорка и фавелах Рио-де-Женейро. Но Пэм (а тогда просто Лена) и помыслить не могла, что так могут жить люди в СНКР, да еще и в столице.

Они проезжали по темным улицам, на которых стояли бетонные многоэтажные коробки с маленькими окошками, без балконов и какого-либо декора. На улицах то там, то тут полыхали металлические бочки, вокруг которых толпились люди. Гром иногда притормаживал, чтобы она могла получше рассмотреть, что они делают. А они готовили себе есть, что-то жаря на огне, от которого вверх уходили клубы плотного черного дыма. Похоже, в бочках горела резина, скорее всего, старые шины.

- Они что, не могут поесть дома? - удивилась тогда Пэм.

- Дома у них нет кухонь, - объяснил Гром. - Дома спроектированы так, что на каждый дом предусмотрена одна общая кухня, в которой еду нужно готовить посменно. А представь, сколько людей живет в каждом доме... Выходит, что вот так куда быстрее.

- Дикость какая-то...- прошептала ошеломленная Пэм, все еще не веря, что подобное возможно в их государстве, где все сделано для блага человека. - А почему бы им не поесть в столовой или кафе, если такие трудности... Да и трудности, я уверена, временные!

И тогда Гром ей начал рассказывать о реальности, от которой она была огорожена всю свою жизнь высоким положением отца. Сначала она не верила, но Гром говорил убедительно, многое показывал, несколько часов к ряду возя ее по таким районам города, в которых она раньше никогда не была, да и вряд ли бы попала когда-нибудь, если бы не эта внезапная экскурсия.

Он вербовал ее грамотно, по всем правилам. Не даром Гром был выпускником престижнейшей Академии Министерства национальной безопасности. К концу поездки Пэм была под таким впечатлением, что убедить ее присоединиться к движению не составляло особого труда. Что Гром и сделал. Но не сразу, конечно же. Сначала он уговорил ее никому не рассказывать о том, где они были и что видели. Пэм легко согласилась, хотя, если бы даже она и рассказала кому-то про это, то ей скорее бы всего просто не поверили - чтобы ЭТОТ молодой человек устраивал такие экскурсии? Нонсенс!