Марик Лернер - Другая страна

— И как вот такую тушу из ТТ застрелить с одного выстрела? — разглядывая медведя, лениво чесавшего себя за ухом, — задумчиво спросил Дан.

— Это ты про «Повесть о настоящем человеке?». Ты лучше Ицхака послушай, когда он про реальное кино рассуждает. Он любит очередной фильм с грязью смешать, а этот его заинтересовал, вроде почти родственник, без ступней. Очень плевался после просмотра, еще и книгу достал перепроверить. Там есть момент, когда летчик через стул прыгает. Если у него ступней нет, никогда бы он прыгнуть не смог. При прыжке опора идет на голеностоп. Да и танцы до крови, а потом он с улыбкой ходит, только для не понимающих. Ты в тесном ботинке походи и то заплачешь, а на культе кожа нежная, сдерешь, мало не покажется, заживать долго будет, ты ж в протезе постоянно, это тебе не снять обувь и босиком по полу. Проконсультировался бы, что ли, у обычного инвалида, прежде чем писать. Хотя красиво... «Но ведь ты же — советский человек!» — незабываемая фраза. Я даже верю, что он летал, вот только ты видел, как Ицхак на машине ездит? Он не всегда педаль чувствует. А это ведь не бой, где крутиться надо.

Дита! Прекрати немедленно! Зачем ты в медведя камнем бросила? И тебя, Дов, это тоже касается. Нечего камень за спину прятать, я все равно вижу.

— А что он все спит? — возмущенно спрашивает Дита. — Пусть хоть раз встанет.

— Он у себя дома, хочет спит, а захочет вообще уйдет. Если желаешь смотреть на пляшущего медведя, тебе в цирк надо, а не в зоопарк.

— А когда мы поедем в цирк? — заинтересовался Дов.

— Точно не сегодня, скоро уже обед, а цирк в Рамат Гане.

— Но мы поедем? — упрямо повторяет он.

— Я постараюсь, только в следующем месяце...

— А ты уверен, что в цирке есть медведи? — спрашивает Дан, убедившись, что дети не слышат. — Теперь ведь придется ехать, раз уж обещал.

— Откуда я знаю? Надо хоть узнать когда он работает, а то я никогда не был не только в здешнем, но вообще ни в каком цирке.

— Как это никогда не был?

— Я много где не был... В цирке, в планетарии, в балете и даже в Мавзолее Ленина. Как-то, до сих пор, совершенно не страдал по этому поводу. В зоопарке, кстати, тоже в первый раз. В детстве у меня таких высокультурных мероприятий не было, у нас из всех развлечений было собраться на соседнюю улицу таким же придуркам морды бить, а потом как-то обходился...

— То-то тебя Анна классической музыкой воспитывает.

— А я за эти годы уже выучил массу композиторов, когда новые пластинки покупаешь, неприлично не отличить 3 фортепианный концерт Бетховена от 3 концерта Моцарта или еще какого Гайдна. Только мне все равно больше рок-н-ролл нравится.

Считается, что в зоопарке собраны животные, упомянутые в Библии. Я, конечно, не специалист, но обезьяны вроде в Палестине никогда не водились. Хотя, может, и упоминались. Там много чего упоминалось.

— Ты посмотри, — говорю я по-русски, чтобы дети не поняли. — Помнишь, что нам Ушполис про лагерь рассказывал? Решетки имеются. Вон та здоровая жирная обезьяна — это явно сидит пахан. Видишь, воспитывает провинившегося, попытавшегося стрескать что-то втихую. О! По мордам ему, по мордам. А эти, что вокруг явные приблатненные. Группа поддержки. Ну, это совсем не для детей, но очень по лагерному, — сообщаю под радостные вопли свидетелей — обезьян внутри и людей снаружи клетки. — Струю прямо на голову. Хорошо еще он его в зад употреблять не собрался. Хотя, здесь, наверное, и самки имеются. Вон, та вроде похожа. Вот, встал и демонстрирует всем, какой он весь из себя могучий. А постареет, тут же претенденты на место появятся

— Ты на остальных посмотри, — давясь от смеха, сказал Дан. — С каким интересом они смотрят.

— Зря вы так, — неожиданно сказала Геула. — Все себя так ведут и вся жизнь такая. Хоть на наших депутатов посмотреть. Очередной победитель на выборах стучит себя в грудь с ревом и поливает проигравших. Вот он-то самый умный и лучше всех знающий. А как оступится, сразу набегают, чтобы сожрать и на отполированный предыдущими задами стул влезть. И, главное, все заботятся о народе. Вот только каждый эту заботу понимает по-своему. Многие и собственный карман не забывают.

— Э... — сказал я. — Что это ты такая серьезная? У нас выходной, ну их всех, с ихней заботой о нас.

Что, Яир?

— Папа, а почему там нет волков?

— Ну, они спят, наверное. Они ночные хищники.

— Это те, кто ночью охотится?

— Точно. Вроде Тигра.

Он удовлетворенно кивнул и начал разглядывать обезьян.

— Слушай, — говорит Геула, — вот как ты у себя в доме можешь терпеть эту чокнутую скотину?

— Ты ничего не понимаешь. Это еще кто кого терпит. Дов нашел его на улице. И было ему на вид пару недель. Такой трогательный черно-белый полосатый кошачий комочек, с только что открывшимися глазками. Все мое семейство дружно заявило, что нельзя же бросить его умирать. И вообще, сю-сю-сю и кис-кис-кис. Его так интересно было гладить, он такой пушистый. Вот посмотрите, как он поднимает лапку, чтобы напугать. Ясное дело, почти тигр, только маленький. Вот и назвали Тигром.

И вырос у нас единственный в мире сторожевой еврейский кот, весом в десяток килограмм и вот с такой харей. Он убежден, что дом принадлежит ему, и всех посторонних гоняет. Собак, кошек, людей. Встанет на пороге, надуется и явно готовится броситься. Мы специально звонок на калитке приделали, чтобы особо пугливые не заходили. Хотя и храбрые не всегда готовы вступать в поединок. Но это на людей. А на котов и на большинство собак кидается сразу, без малейших раздумий. Тут надо быть натуральным волкодавом, чтобы он не бросился. Уже и ему ухо порвали и зашивали несколько раз, все равно он должен доказать кто главный в округе.

Нас он терпит, как приложение к дому, которое его должно кормить и гладить. Гладить он милостиво позволяет, когда настроение хорошее. А кормить обязаны, иначе начнет противно орать. И ведь такой симпатичный, с виду, если не знать. Но охотник настоящий. Регулярно приносит в спальню дохлых крыс — похвастаться.

— Нашел, чем гордиться, — с чувством сказала она. — Утром просыпаешься, а под носом такая вот гадость.

— Зато такого, как у нас, ни у кого нет. А если дети дергают его за хвост, он встает и с достоинством уходит. Никогда не пытался поцарапать или укусить.

А почему у оленей тоже клюв? — интересуется Яир.

— Клюв? — не понял я. — Какой еще клюв? А! Ты про клетку ( на иврите клюв — это как раз клетка для животных). Так если они разбегутся, могут под машину попасть. Тут же город, а не лес.

— Слушай, — говорит Геула, — столько лет прошло, а все равно, бывает, скажут что-нибудь, а я еще с русского на иврит не переключилась и у меня это вызывает идиотский смех. Как, мой начальник, заходит и сообщает, что он сильно большой мудак. Я прекрасно знаю, что он говорит о своей озабоченности, но ведь он и есть мудак. А вот ты уверен, что Анна по-русски не понимает?