Федор Вихрев - Третий фронт

А потом было уже намного более интересно — занялись мы парой лишившихся башен LT-38… Решил я, не заниматься фигней и наша 20мм зенитка перекочевала с грузовика на первый «корпус». Пришлось, правда резать крышу подбашенной коробки, чтобы как следует установить зенитный автомат и обеспечит удобную работу его расчету, но в результате у нас получилась очень и очень даже неплохая ЗСУ легкобронированная со щитовым прикрытием расчета. Этакая «ЗСУ-20-1» способная, бороться как с воздушными, так и с наземными целями и даже вести огонь «с ходу». Вышло хорошо!

И судьба остальных LT-38 для меня уже была предрешена, у нас — же было четыре зенитки 37 мм которые так и просились на шасси LT — шек! Самоходная зенитная батарея из 4-х ЗСУшек с 37мм автоматами… Хочу! И сделаю!

На очередной разведывательный выход я пошел пешком с сержантом артиллеристом, исполняющим обязанности командира орудия — прикинуть позиции для обстрела железной дороги из его «сорокопятки». Бродили двое суток, пока не определились, что пушку в случае обстрела, придется бросить. Это нас не устраивало. При возвращении домой наше внимание привлекли непонятные звуки из зарослей шиповника. Подкравшись ближе мы услышали разговор:

— Ну никак нельзя ехать, товарищи артисты! Немцы же кругом!

— Что так и пропадать здесь будем? — срываясь на плачь проговорила женщина

— Нет, конечно! Мы ночи дождемся и пешком пойдем.

— Вы в своем уме, товарищ Сиренко? У нас же реквизит, личные вещи… — прорычал второй мужской голос

— Бросить придется. Все почти бросить…

— Нееет… — рыдала женщина

— Товарищ Сиренко, вы же коммунист! Вы должны что-то придумать.

— Ничего не могу… Иначе поймают нас немцы. Плохо будет. Я то пропаду — не сильно жалко, А вот если Ваши лица немцы в газетах и листовках поставят, да и приврут, что сами пришли… Очень плохо. Вы же красных командиров играли. На вас школьники равнялись.

Тут я решил, что пора выходить к разговаривающим, иначе они своими спорами точно кого-нибудь еще заинтересуют. При нашем появлении троица испытала шок. Одного из мужчин я раньше вроде бы видел в кино, но не имени ни фильмов так и не вспомнил. Второй, видимо, тот самый Сиренко — типичный водитель, прячущий под гражданкой малиновые петлицы, по крайней мере на вид. А вот женщина! Это была белокурая, удивительно обаятельная женщина. Звезда предвоенных фильмов на тему армии. Вечная «невеста (жена) красного командира». К сожалению, её имени я тоже не вспомнил. Но вспомнил, однако, что в неё были влюблены все подростки второй половины 30-х, как рассказывал дед. Не раздумывая ни минуты, мы привели актерскую группу на базу. Уже на базе она представилась — Валентина Серова.

Реакция Степана, правда, несколько оригинальной.

— Саня, блин. Плюшкин недоделанный — шумел он — А театра там часом не было? Ох, наплачемся мы с ней.

После налёта на деревню, Дима забрал у меня винтовку, пробурчал «Надо переделать» и удалился в мастерскую. Два дня мы с Тенгу откровенно бездельничали, отдыхали. На третий день меня вызвал к себе Карбышев.

— Здравствуйте Дмитрий Михайлович — сказал я — Вызывали?

Генерал поморщился как от зубной боли, он никак не мог привыкнуть к свойственной некоторым попаданцам манере общения.

— Вызывал — ответил он — садись, разговор будет.

Тенгу, с независимым видом просочился следом, и устроился под столом, положив морду, Карбышеву на колени.

— Уговаривать тебя лететь — затея бесполезная. Так?

— Так. Куда я без Тэнгу, а вдвоём мы в кабину не влезем. С лётчиком всё в порядке?

— Да, проверку он прошёл. Парни, которые его вытащили, тоже. Прибыли с пополнением, в операциях не участвовали. Пока на кухню их определили, дальше посмотрим.

Значит, полетит майор Кравцов — пограничник, повезёт бумаги, перепечатанные с ваших ноутбуков. Может быть, эта информация поможет нашим в Смоленском сражении. Ну и мои комментарии, глядишь, пригодятся.

— Пусть ещё винтовку от Димы захватит.

— И винтовку, и пулемёт, на её базе. Как она в бою, кстати?

— Мне понравилась.

— Ну, вот и хорошо. Полетят они сегодня вечером на Р-5, к утру будут у наших.

Тебе же предстоит экспедиция к тому складу в Полесье. Нужно проверить, можем ли мы туда прорваться и там базироваться. Ну и дорогу туда разведать надо.

Пойдёшь командиром группы из десяти человек, Твой заместитель — старшина Соловьёв. Пожалуйста, прислушивайся к его рекомендациям.

— Хорошо — сказал я. Генерал опять поморщился, потом улыбнулся. — Пойдёте верхом, тут ребята строевых лошадей у немцев отбили.

— Я ж без задницы останусь! — вскричал я.

— Ничего — ответил Карбышев — тяжело в учении… Так быстрее, а то вы только к осени вернётесь.

Генерал аккуратно стряхнул Тенга морду с колена и добавил — Идите, знакомьтесь с группой. — И конём! Выход завтра с утра.

С группой меня познакомил Паша, хорошие ребята, пограничники, кавалеристы. Всего десять человек, включая Соловьёва. А ещё мне показали лошадь, на которой мне придётся ехать, кобылу по кличке Стрелка. Я скормил ей пару кусочков сахара и погладил.

Потом начались уроки верховой езды, жуткий позор для меня и источник веселья для всех остальных. Первым не выдержал Тенгу, он пристально посмотрел на веселящихся бойцов, подошёл поближе к ним и зарычал. Веселье стихло. Паша грустно посмотрел на меня и сказал: — С седла, надеюсь, ты не свалишься, а остальной премудрости научишься в пути. Можем отправляться. Так и скажи товарищу генералу. И я пошёл докладывать.

В генеральском блиндаже кто-то орал, причём голос был женский, орали на Карбышева.

Это сильно не понравилось Тенгу, Карбышева он уважал. Малыш протёк в дверь, и внутри стало тихо, я вошёл следом. Незнакомая женщина, бледная и испуганная, стояла у стенки и глядела на Тенгу. Пёс не рычал, он просто демонстрировал зубы. Все.

— Вам лучше уйти — сказал Карбышев женщине и кивнул мне на скамейку предлагая, садится. Та поняла намёк и исчезла.

— Эта баба меня доконает, — произнёс генерал. Я чуть со скамейки не навернулся. Он продолжил: — Артистка! Слово прозвучало как ругательство.

— Анртистка, приехала в Брест перед войной на гастроли и застряла здесь. Требует предоставления «человеческих условий» или немедленной отправки в Москву на самолёте.

Я не выдержал:

— Что это? — удивился Карбышев

Стихи — ответил я — «Рабочая пятиминутка на киностудии во время съёмок фильма „Властелин Колец“».