Федор Вихрев - Третий фронт

Написал я почему в космосе броня бесполезна почти, чем «на корню» убил саму по себе идею «линкоров». Ядерный взрыв знаете-ли он любую «вменяемую» броню пробьет. А с «невменяемой» броней корабль превратится в астероид не способный сколько-нибудь энергично маневрировать. И у которого ядерными взрывами «полируется» поверхность и он превращается в настоящий оплавленный астероид в недрах коего оказываться похоронен экипаж.

Написал почему корабли нет смысла делать больше некоего предела массы покоя, по аналогии с водоизмещением. Написал что в космосе по настоящему эффективны только ракеты нескольких типов, перечислил какие и почему, и что «артиллерийским» вооружением могут быть только лазеры. И что единственная роль у космических истребителей — перехватчики ПКО и истребители сопровождения ракет. И тоже написал почему.

И написал что такое лазер и какие они бывают. Расписал наиболее логичные типичные картины космического боя в ситуациях «Бой на встречных курсах», «Бой на догонных курсах», «Бой на пересекающихся курсах», «Бой на расходящихся курсах» «Оборона на орбитах планеты», «Атака на орбитальную оборону». Потом написал отдельно «Оборона планеты», потом писал «Атака планеты». Я конечно понимал что не гений в этой области, но все выглядело достаточно логично и очень сильно не похоже на то что было в «Звездных Войнах».

Ух и сколько я бумаги извел на все это и карандашей три штуки исписал… Просто ужас. Но Старинов зашедший поговорить насчет «минно взрывных» примочек зацепился взглядом за пачку бумаги, где как раз первым листом лежал чертеж схематичный «Ориона»… Сначала были скептические «хмыки», но когда он вчитался…

В общем исписанные мной листы каждым вечером он забирал и прятал в сейф в Особом Отделе подшивая в отдельную папочку. А когда я дописал последний лист, на следующий же день «папочка» была завернута в вощеную бумагу и запечатана сургучем чтобы отбыть на «Большую Землю» при первой-же возможности. И отбыла. И благополучно долетела.

А приложенная к ней докладная записка на трех листах по словам Старинова должна была обеспечить перевод Королева, Челомея, Глушко, Янгеля и прочих «фигурантов» которые сидели по лагерям в закрытые КБ, если они там уже не находились. Потому что «ракетная тема» должна была стать ключевой наравне с «ядерной». А мне, даже если вдруг не найдется других знаний или талантов у меня во что лично он не верит, должна была достаться должность «технического консультанта проекта».

А потом я уже достаточно оправившись смог наконец-то заняться «самоходными бомбами». Под которые были реквизированы 7ТР, Т-II и T-I с сорванной башней. Под моим руководством из аппаратуры с ТТ-26 и самоходных тралов В-1 была собрана и опробована схема радиоуправления «на столе». Сами самоходные тралы были «перепилены» в гусеничные прицепы повышенной проходимости для гусеничной техники. Ни на что более полезное их «специфические» шасси просто не годились.

А когда мы отладили схему радиоуправления и убедились что все работает — стали монтировать на 7ТР, которому вместо обрезанного ствола был сооружен «муляж» выструганный из жердины Петровичем.

Потом мы погоняли 7ТР на радиоуправлении чтобы обучить оператора управлять этой «самоходной бомбой». А потом стали на него монтировать заряд взрывчатки. Как я и предполагал — вошло 500 кг тротила, правда пришлось повозится чтобы нормально разместить взрывчатку. Аппаратура радиоуправления «образца 40х годов» — громоздкая же! На лампах собрана! В общем уже через неделю после начала работ первая «самоходная бомба» в виде 7ТР была готова, а оператор обучен. Осталось его перекрасить «как надо» чтобы не вызвал подозрений.

Полюбовался я на 7ТР, скомандовал мужикам позвать Соджета для «вручения подарка» и занялся превращением в самоходную бомбу T-II…

— Начнем, господа? — поинтересовался Ланге, — Кто желает быть «примусом»? — щегольнул он знанием латыни.

— Пожалуй, я, — хитро улыбнулся толстяк, собрав лицо в мелкие морщинки, и став похожим на Санта-Клауса, но вот маленькие, остро и умно поблескивающие из-под лохматых, кустистых бровей глазки наводили на мысль, что этот добродушный человек может быть весьма опасен и жесток. А собравшиеся в кабинете сослуживцы знали Готлиба Талленбаума как весьма опытного, дотошного и въедливого полицейского. Вдобавок, весьма прямой и неуступчивый в отношении своей работы, он оказался неудобен для своего прежнего начальства в Бремене, и, воспользовавшись оказией, его переместили в группу ГФП…

— Хочу прежде всего вернуться к уничтожению «Карлов» — что меня поразило, так это то, что нападавшие, взорвав одно орудие, другое, судя по всему, захватили с собой. Насколько я выяснил, просто так увезти многотонное сооружение не получится, и вдобавок — его следов так и не нашли. Что позволяет предположить — наши противники имеют высшее техническое образование, и хорошо маскируются.

— Может, они уволокли второго «Карла» просто как трофей? — скептически произнес гауптштурмфюрер Золе, — к примеру, просто предъявить как результат вылазки вышестоящему руководству.

— Мой мальчик, тогда зачем они прихватили и ТЗМ? Вполне можно было уничтожить их вместе с первым орудием.

— А это что за зверь такой? — поинтересовался начальник жандармерии.

— Транспортно-заряжающие машины, сделаны на базе Т-IV, в них размещается четыре выстрела для мортиры.

— Чем дальше, тем страньше и страньше, — заметил шеф ГФП.

— И не говорите, — махнул пухлой ладонью Готлиб, чем дальше мы углубляемся в расследование, тем больше странностей всплывают наружу. К примеру, как объяснить такой факт, что, несмотря на привлечение армейской авиации до сих пор базу противника обнаружить не удалось? Я допускаю, что наши диверсанты мастерски маскируются, но не могли же они бесследно исчезнуть, подобно здешним утренним туманам.

— Со своей стороны хочу добавить, — вклинился в монолог Лемке, — несмотря на все усилия, мы по-прежнему приходим к финишу последними — противник нас опережает, и практически всегда. Те случаи, когда нам удавалось подоспеть к месту нападения, и вступить в перестрелку — можно пересчитать по пальцам. Как правило, мы появляемся тогда, когда нужны пожарные, священник и могильщики. Такое ощущение, что наши оппоненты имеют представление о работе ГФП и планируют свои действия, опираясь на нашу реакцию.

— Что касается вербовки агентуры, — подал голос эсэсовец, — то, как говорят русские, «овчинка не стоит выделки». По крайней мере, население, кроме двух-трех человек из числа откровенных отбросов, на сотрудничество идет с крайней неохотой. Припугнешь — начинают нести уж совсем откровенную чушь и мямлить. По поводу военнопленных — хочу заметить, что скапливание больших масс в местах временного размещения, негативно влияет на работу с ними. Лагерная администрация, как правило, первым делом ликвидирует евреев и комиссаров, причем на глазах у большинства — что отрицательно сказывается на наших контактах с русскими.