Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой — 2 (неокончен)

— Ой, большое спасибо, товарищ старший майор. Постараюсь дружить.

— А вот об этом сейчас и поговорим. Бери свое удостоверение, Анна Петровна, и пошли.

Мы пришли в какой-то зал, при входе в который сидел сержант НКВД. Судоплатов предъявил свое удостоверение, я — свое. После этого Судоплатов взял у сержанта ключи, и мы, пройдя через зал, подошли к запертой двери. Судоплатов отпер дверь взятым ключом. Оказалось, что эта дверь вела в небольшую комнатку с письменным столом, стульями и сейфом. Второй ключ на связке, взятой Судоплатовым, оказался от этого сейфа.

Судоплатов уселся в кресло, которое я сразу не заметила, а мне показал взглядом на рабочее кресло за столом. Ой, чувствую, что мне снова придется много писать. Судоплатов понял мои мысли и усмехнулся.

— Ты, Анна Петровна, недавно говорила наркому, что можешь потихоньку работать. Так вот нарком решил пойти тебе навстречу и придумал работу. «А то, — сказал товарищ Берия, — она сама найдет что-нибудь такое, от чего у нас у всех головы кругом пойдут.»

Хм. Не иначе, как товарищ Жуков на меня наркому настучал. Тем временем Судоплатов продолжил.

— Ты рассказала Зое много интересного и, что в какой-то степени удивительно, не только ничего не приврала, но, как нам удалось выяснить, даже немного приуменьшила результаты своей деятельности. Так вот слушай задание. С максимальной подробностью опиши всю свою работу с самого начала войны. Меня не интересуют твои отношения с генералом Жуковым, с другими командирами и бойцами. Мне важны все твои действия, а главное подробнейшее обоснование каждого действия в каждой конкретной ситуации. Твои мысли, если хочешь. Дело в том, что, в конце концов, ты всегда получала положительный результат. Вот мне и нужно знать, что ты при этом думала, какие факты оценивала и почему другие факты, вроде бы тоже относящиеся к делу, не учитывала. Задача понятна?

— Вроде бы понятна. Непонятно только зачем это все нужно? Ведь я по каждому эпизоду писала отчет.

— Да, писала. И все твои отчеты уже просмотрены. Мной и Зоей. Но там приведены только факты и совсем не отражены мысли. Мы с Зоей сейчас отвечаем за подготовку бригады особого назначения — осназа. И нам очень важен опыт человека, который сумел уцелеть в нескольких, мягко говоря, сложных ситуациях. Пойми. Твой опыт выживания может в ближайшем будущем спасти многие жизни. Все. Работать будешь в этой комнате. Ключи при выходе сдавать дежурному сержанту. Рабочее время для начала: два часа в день. Потом, по мере выздоровления, сама будешь его увеличивать. Телефон для связи со мной есть у дежурного. Если сомневаешься в моих полномочиях, можешь позвонить Трофимову. Счастливо работать. Начинай прямо сейчас.

С этими словами Судоплатов исчез, оставив меня одну в комнате. Строго говоря, на первый взгляд ничего сложного в этом задании не было. Ну придумала я подстрелить мотоциклистов и прихватить их мотоцикл, ну опознала диверсантов по биноклям. Что тут мне помогло? Быстрая реакция, хорошая ассоциативная память, нестандартное мышление. Память в разведке умеют тренировать, реакцию тоже. Так что достаточно будет описать последовательность мыслей, приходящих в голову, и образ действий из этих мыслей вытекающий. Я начала писать, и как раз за пару часов кое-что у меня получилось. Но, сдавая ключи дежурному, я вдруг сообразила, что с этим заданием вляпалась «по самые не балуйся».

Лично я до попадания в прошлое имела ровно нулевой опыт в военных делах. Умение стрелять тут, наверное, можно не учитывать. И у всей моей родни, включая прадеда, опыт ведения боевых действий был примерно таким же. Да, вся моя родня по мужской линии либо служила в армии, либо изучала военное дело во время учебы в институтах. Но даже прадед, провоевавший с 1941 по 1943 год, за все время нахождения в действующей армии по немцам ни разу не выстрелил. Как-то не попадались немцы специалисту по ремонту танковых радиостанций. Так что военных знаний, казалось бы, у меня никаких нет. НО. Я просмотрела кучу фильмов про войну. Прочитала огромное число книг про войну. Насмотрелась передач про войну. Причем не только про ВОВ, но и про Афган, и про Чечню. Кое-что находила в Интернете. А также чуть ли не напрямую сталкивалась с терактами, причем СМИ так расписывали эти теракты, словно старались, чтобы все население страны получило «бесценный опыт» организации подобных ужасов. Откуда у меня идея с чучелами? И почему я привязала гранату на высоте человеческого роста, а не замаскировала на земле, хотя так было проще? Как молодому лейтенанту ГБ приходят в голову эти, строго говоря, простые идеи, про которые не знают опытные кадровые военные? А старший майор Судоплатов, да и его помощница Зоя Рыбкина — это не те люди, которым можно повесить лапшу на уши. Они эту лапшу немедленно сбросят. Остается только один выход: обратиться за помощью к товарищу Берия. Только он сможет либо что-то присоветовать, либо ограничить Судоплатова в его любопытстве. Значит надо проситься на прием к наркому.

Около сержанта стоял телефон, по которому я смогла позвонить Трофимову.

— Товарищ майор, Северова беспокоит.

— Слушаю вас, товарищ Северова.

— Мне тут товарищ старший майор Судоплатов задание дал.

— Я в курсе. С наркомом это согласовано.

— Но у меня возникли некоторые вопросы, которые нужно обсудить с наркомом. Как бы мне поговорить с товарищем Берия?

— Так, подождите минуту.

Видно было, что майор озадачен. Через некоторое время он продолжил разговор.

— Слушайте, товарищ Северова. Сейчас наркома на месте нет. Поэтому пока работайте, а в 20:00 подойдите к дежурному и скажите, чтобы он пустил вас в комнату с правительственным телефоном. Туда вам позвонит товарищ Берия.

— Поняла, спасибо, товарищ майор.

Так, будет не встреча, а разговор по телефону. Ох, не люблю я телефонные обсуждения секретных вопросов. Значит, придется говорить так, чтобы никто посторонний не понял, о чем идет речь. Попробую, а, если увижу, что не получается, то настою на личной встрече.

— Товарищ, сержант, — обратилась я к дежурному. — Где тут помещение с правительственным телефоном? Мне в 20:00 нужно будет поговорить по нему.

— А вы, товарищ лейтенант, есть в списке лиц, имеющих право доступа к этому телефону?

Вопросом на вопрос ответил сержант. А я почем знаю? Тем временем он отпер в столе верхний ящик и вытащил оттуда коленкоровую тетрадь, прошитую, между прочим. Открыл и поднял взгляд на меня.

— Ваша фамилия, товарищ лейтенант?

— Северова.

Сержант быстро перевернул несколько листиков и сказал.

— В списке вас нет. Поэтому в доступе в комнату спецсвязи вам отказано.

Вот тебе и раз! А как же мне говорить с товарищем Берия? Тут я сообразила.