Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро…

– Я всё обдумал и… я готов заключить соглашение!

То, что промышленник согласится, князь практически не сомневался: американский рынок для того закрылся окончательно, доходы стали непозволительно низки, заказов мало… Он и время на обдумывание брал только для того, что бы соблюсти приличия: нельзя же сразу соглашаться, не так поймут… Но торговался Фридрих упорно, и в результате жарких словесных баталий, высокие договаривающиеся стороны постановили, что:

Для Р.О.К. кредит будет беспроцентным – поставки оборудования по весьма умеренным ценам, бесплатная наладка и обучение десятка слесарей. При каждой оплате – составляется официальный акт о взаимозачёте. Так как компания Круппа не производит некоторого оборудования – например швейного, он обязуется от своего имени заказать его. Взамен господин Фридрих Альфред Крупп получал стабильные долговременные заказы и оплату в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Половина – "чёрным налом", половина – легальными перечислениями. Вопрос с нержавейкой пока отложили в сторону – до получения германским промышленником вещественных доказательств её существования (рецептуру князь передавать отказался, категорически). Придя к окончательному соглашению по всем пунктам и подписав договор о намерениях, Александр и Фридрих скрепили его крепким рукопожатием.

– К сожалению, я не смогу надолго задержатся в Берлине, поэтому… как вам удобнее, герр Крупп – вы пришлёте ко мне своего юриста с бумагами, или я к вам, своего?

– С вашего позволения, князь, пусть будет мой…

– Тогда… вот, прошу – мои полные реквизиты. Буду ждать, и с нетерпением.

– Кхм… позвольте один нескромный вопрос? Благодарю. Ваш компаньон… нет-нет, я никоим образом не выпытываю ничего касательно его личности… но всё же, развейте моё недоумение? Даже если он один из Великих князей – зачем ему конфидециальность? Ведь развитие вашей промышленности… это есть очень хорошее дело…

– Гм. Всё, что я могу сказать вам – это то, что мой компаньон является товарищем одного из министров. Теперь вы меня понимаете?

– О! Вы не услышите от меня более ни одного вопроса на эту тему, князь.

"Обрадовался… Думаешь, компромат заимел? Ну-ну"

– Надеюсь, что наше сотрудничество будет долгим и взаимовыгодным. Всего наилучшего, герр Крупп…

Всю обратную дорогу (на этот раз более короткую, потому как не через Вену), Александр прокручивал в памяти все свои действия в Вене, в поиске "слабых" мест. И кое-что, всё же, нашёл: если венские жандармы пройдутся по столичным банкам и устроят опрос на тему недавних крупных вложений… Но ведь он был в другом облике и пару раз случайно "проговорился" о важных документах? А второе – это если какой нибудь очень сообразительный сыщик, навроде Шерлока ибн Холмса, возьмёт и сопоставит даты ограбления и прибытия-убытия молодого одинокого аристократа из Российской Империи. Но, опять же – весьма сомнительно, он ведь не один аристократ в главном городе двуединой монархии, и уж очень большой объём статистики надо будет переворошить. В газетах о "Венском ограблении" писали все, кому не лень – и ничего правдивого. Предположения и версии были – на любой вкус: от банды польских повстанцев до бомбистов-террористов. В промежутке между двумя этими вариантами попадались: уголовные версии, версии о причастности работников самого банка… чего только не попадалось. Полиция клялась и грозилась поймать всех грабителей и хвалилась успехами в этом деле – а заодно заверяла всех, что нипочём не допустит подобного впредь!

"Значит, Ёсю всё же отловили. Он хоть успел насладиться честно заработанными? Судя по некоторым деталям и рассуждениям газетчиков, мои заявления в банке не остались незамеченными и "польский след" – основная версия… Нда. Не о том думаю. Впереди испытание, посложней и поопасней венского дела… Тётя своего племянника как облупленного знает…"

В Рязань поезд прибыл поздней ночью. Настолько поздней, что через три часа уже и солнышко должно было взойти.

" Поместье тёти в Иванеево… нет, в Ивантеево. От Рязани… двадцать вёрст. Изрядно…"

С рассветом, привокзальная площадь оживилась: появились первые торговцы-коробейщики, вкусно запахло из пары едален и небольшого бистро, образовалась небольшая очередь у билетных касс… И экипажей побольше стало. Выбрав, на вид, самую резвую конягу, Александр молча уселся, на скрипнувшее кожаное сидение подрессоренного фаэтона.

– Куда изволите?

– В Ивантеевку.

– Э… далековато будет, вашество…

– Пять рублей устроит?

Вместо ответа, обрадованный таксист залихватски свистнул, понукая своего жеребца. Сначала кончился город, потом пригороды… пассажира на солнце немного разморило, и он едва не уснул: тёплый ветер с запахом свежескошенной травы, мерная качка повозки и ритмичный стук подков по грунтовке – действовали как хорошее снотворное.

– Ваше Благородие!

– А! Приехали?

– Энто… Куды далее править?

– К усадьбе и правь, голубчик. Далеко ещё?

– Та не… Эвон, крыша дома господского ужо показалося.

Пока подъезжали к двухэтажному деревянному дому, Александр напрягал и расслаблял тело, стряхивая сонную одурь, заодно слегка погримасничал, готовясь много и радостно улыбаться.

"Господи, только бы обошлось…"

ТАК он не волновался уже давно. Но… вместо тёти на крыльце показалась… э…?

" Тёте пятьдесят лет, сестре двадцать… недавно исполнилось, вроде. Тогда кто?"

– Батюшки святы, Александр Яковлевич пожаловали!

Кто бы она не была, но гостя узнала сразу и безошибочно, и моментально обрадовались.

– Сенька!

Появившийся на крик коренастый мужичок, молча ухватил чемодан и исчез с ним, в глубине дома.

– Вытянулися то как! Вот Татьяна Львовна с Анной Петровной обрадуются, они вас так ждали…

– Кхе. А где же сама тётушка?

– Так оне с час назад к Харокиным с визитом отправилися, но к полудню непременно назад…

– Понятно. Может?

Александр кивнул на дом, вопросительно поглядев, на свою безымянную (пока!), собеседницу.

– Ой! Что же это я… Милости просим!

Проводив поручика до его личной (о как!) комнаты, женщина побежала – распорядиться и организовать "чего нибудь к чаю".

" Мою домохозяйку напоминает…"

Комната была какая-то… нежилая, что ли? Узкая кровать с горкой подушек и толстой периной, два тройных бронзовых подсвечника с короткими обрубками свечей, у дальнем углу помесь письменного стола и шкафа – и столешница есть, и множество шкафчиков и полочек, над и под ней. Керосиновая лампа на подоконнике, стены затянуты в светло-синюю ткань, на полу – тонкая войлочная дорожка. Кресло, обтянутое гобеленовой тканью, очень удобное даже на вид, графинчик с водой…