Сергей Чекоданов - Майская Гроза

- Ты, Чеканов, не обижайся. - Пытался оправдаться перед своим сержантом старший лейтенант, вручая ему уже после войны вторую "Отвагу". - Какая-то штабная сволочь похерила твой орден. Так что носи медаль и не держи на меня зла.

Павлу непонятно было - за что ему обижаться. Итак, кроме него, ни у кого двух медалей нет. Придeт домой, всей родне в округе не на один месяц разговоров будет. Прадед, как глава рода, лично чарку поднесeт. Девки табунами за ним будут бегать. Ещe бы, "за героя замуж выйти". А орден? Хорош, конечно, журавль в небе, да синица в руке всe же понятнее.

- Андрюха, я тебе не командование, обещать ничего не буду. Вот, если бы от меня зависело, обязательно бы дал! Веришь?

- Верю. - Отозвался Панкратов.

- Андрюха, а зачем тебе орден? - Поинтересовался Павел.

- Понимаешь командир. - Панкратов немного посомневался и продолжил. - Есть одна девушка. Так вот она мне сказала, что если с орденом приду, то сразу под венец.

- А без ордена, что никак? - Насмешливо спросил Павел.

- Выходит, что никак. - Ответил Панкратов.

- Ну и плюнь ты на эту стерву. Если ей не ты нужен, а орден, то не стоит о ней и думать. - Отрезал Павел.

- Да я рад бы, но не получается. - Вздохнул Панкратов.

Откровенно говоря удивил Павла его второй номер. С его внешностью сохнуть по какой-то далeкой крале. Высокий красавец Панкратов неизменно вызывал у всей женской части населения воинских частей, в которых им пришлось оказаться, нездоровые вздохи и чересчур заинтересованные взгляды. В отличие от "рубленного топором" Павла. Невысокого роста, с чрезмерно широкими для его роста плечами, коренастый и мускулистый Павел не был образцом мужской красоты. Да и квадратное лицо с большим горбатым носом и близко посаженными глазами нельзя было назвать красивым. Вот только яркие губы "бантиком" портили эту жeсткую картину, поэтому Павел, а вернее тогда ещe Паша, в шестнадцать лет сделавший окончательный выбор в пользу мужественности, закрыл их вначале редкими, но с каждым годом всe более густыми усами. Носил он их и сейчас, несмотря на все попытки командиров заставить сбрить это украшение.

Честно говоря, были и у него такие мысли в далeком уже тридцать девятом году, когда его часть подняли по тревоге и, добравшиеся до них тревожные слухи чeтко обозначили - "На войну". Вот только хватило этих романтических бредней до первого боя. Испугался тогда Павел изрядно. Нет, опасность ему приходилось видеть и раньше. Но оказалось, что идущий на тебя, вставший на задние лапы обозлeнный медведь, зло намного более понятное и предсказуемое, чем свистящие над головой пули. Медведя можно понять и предсказать его поведение, а вот куда ударит безмозглый кусок свинца рассчитать невозможно. Павел до сих пор с ненавистью вспоминал те пятнадцать минут слабости, которые он себе позволил, прячась от летящих из амбразуры дота пуль. Выручили его тогда осуждающие глаза прадеда, которые он ярко увидел перед собой. Разозлился, приподнялся, навeл винтовку и выстрелил. Передeрнул затвор, задержал дыхание и плавно нажал спуск, вспомнив все наставления прадеда и инструкции школы снайперов. Финского пулемeтчика отбросило от амбразуры прямым попаданием в голову, бросившегося на его место второго номера ждала та же участь. Ещe один храбрец, попытавшийся их заменить, получил пулю в шею. После чего оставшиеся в живых финские солдаты выскочили из дота, не ожидая пока в него влетит граната.

Получил он за этот бой первую благодарность и, самое главное, вынес из него уверенность в себе. Поэтому вскоре снял финского снайпера, получил первую медаль и перевод в особую снайперскую группу, задачей которой была охота на финских "кукушек".

До Павла вдруг дошло, что Панкратов не имеет боевого опыта. Что сегодняшний бой для него первый. Конечно, они с ним много стреляли по различным мишеням на полигонах, но сегодня он впервые видел в свою многочисленную оптику, как рвало на части его, Павла, пулями тела немецких солдат и офицеров. Такое зрелище лучше воспринимать издалека. Но Андрей молодец. И этот дурацкий вопрос об ордене нужно воспринимать, только как попытку оправдаться перед самим собой. "Мол если это убийство было нужно, значит за него должны наградить".

"А ведь в самом деле, убийство!" - Подумалось Павлу. - "С расстояния больше километра, теоретически недосягаемые для ответного огня из большей части оружия. Как на стрельбище, только успевай мишени выбирать! Прадед бы не одобрил. Он и на медведя всегда лицо к лицу, вернее к морде, выходил". Но вторая, холодная, часть сознания, которая осуществляла жeсткий расчет, властно отбросила эти глупые сомнения. "Война есть война, и дуэльные правила здесь неприменимы". - Как любил говорить его первый инструктор. - "Есть возможность "подло" выстрелить в спину, стреляй и не думай. Благородные враги только в дурацких романах встречаются".

Павел с неудовольствием скосил взгляд на Панкратова. Ну вот стоит только попасться интеллигенту и сразу глупые сомнения возникают. Но холодный рассудок, который окончательно оформился отдельной частью сознания, подсказывал, что второй номер ничего не говорил, и все сомнения и возражения его собственные.

К позиции искусно прикрываясь редким кустарником подбежал один из раненых бойцов, бывших в охранении.

- Командир, там наши лeтчиков привели.

Павел, соскользнул со своего места, уступая его Панкратову. Конечно, как стрелку Андрею до него далеко, но за километр и он без труда попадал в ростовую мишень. Вместе с бойцом он заспешил в тыл. На небольшой полянке отдыхали четверо бойцов, бывшие в поиске. Рядом с ними сидело трое незнакомых ему людей.

Сержант командовавший поиском неторопливо доложил:

- Товарищ старшина, группа из поиска вернулась в полном составе, раненых и убитых нет. Найдено живыми трое наших лeтчиков. Одного обнаружили убитого, в воздухе немцы из пулемeтов расстреляли. Оттащили в кусты, потом вернeмся, похороним.

- Я им, сволочам, теперь покажу приeмы цивилизованной войны. - Сорвался вдруг ближайший к Павлу лeтчик с петлицами капитана. - У меня к этим тварям длинный счeт ещe с Испании. За Серeгу я им сегодня отомстил, а за Ивана, которого они над Мадридом вот так же, висящего на парашюте, кончили, и за Сeмку, точно так же расстрелянного сегодня, расплата ещe впереди.

Другие два пилота, лейтенант и старшина, угрюмо молчали.

- Винтовку дашь, старшина? - Спросил капитан.

- Не дам, товарищ капитан. - Ответил ему Павел, сам удивляясь своему жeсткому тону. - Согласно приказу, который мы получили, лeтному составу, если позволяют условия, запрещено участвовать в наземных боях. Вы там нужны. - Павел показал пальцем на небо. - А здесь и без вас бойцов хватает.

- У тебя горстка бойцов, а ты от помощи отказываешься. - Попытался качать права капитан. - Может у тебя оружия для нас нет, так и скажи? Сам то вон с пистолетом бегаешь. - Капитан кивнул на кобуру, в которой расчeт "Гюрзы" таскал штатные ТТ.