Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое

— Ну… передвижение под огнем противника, рукопашный бой…

— За мной зайдите, тоже посмотреть хочу.

— Ясно, товарищ старший лейтенант. Сразу после завтрака и подойдем.

Догоняю бойцов и сообщаю им радостную весть. Демин хмуриться и только Лацис пожимает плечами.

— Ну, раз ему так хочется… секретов ведь у нас от него нет?

— Это от особиста-то? — хмыкаю я. — От него, пожалуй, скроешь чего…

Завтрак оказался неожиданно сытным. Макароны и по полбанки тушенки на активное рыло. Конечно, со вчерашним или позавчерашним пиршеством не сравнить, но все равно — здорово! И вкусно, во всяком случае, лучше чем в исполнении Шифрина. Тут тебе и специи и сварено как полагается. Чай тоже пришелся по душе. Прямо курорт! Если не вспоминать о том, что вокруг леса расположены немецкие части…

Заканчиваю перекус и, построив бойцов, топаю к особисту.

А вот и он сам, легок на помине! Рядом с ним какой-то незнакомый лейтенант. Кто такой? В отряде я его не видел. Хотя я тут не всех еще в лицо знаю, но уж командиров, наверное, видел всех.

— Группа — стой! Смирно!

— Отставить, Котов, — машет рукой Хворостинин. — Вы уже на тренировку?

— Да, товарищ старший лейтенант.

— Вот и славно. А мы с лейтенантом на вас посмотрим.

Определенно, ему что-то надо. Знать бы — что? То, что он мне не верит до конца, я понимал. Но уж склад-то должен же был его убедить? А на практике вышло почти наоборот. Ладно. Будет день — и будет пища. Так когда-то говорила моя бабушка. Вот и не станем спорить со старыми людьми…

После часа тренировок командую короткий перерыв. Все это время оба командира сидят в сторонке и внимательно рассматривают наши действия. Вопросов не задают. Однако, стоило бойцам присесть, как меня окликает лейтенант.

— Товарищ Котов!

«Не боец! Товарищ! В устах особиста такая оговорка кое-что да значит…»

— Я, товарищ лейтенант!

— У меня к вам вопросик имеется.

— Слушаю вас, товарищ лейтенант!

— Вот вы сейчас бойцам кое-что показывали… — он встает с пенька и подходит ко мне. — Со штыковым боем, все, в принципе, понятно, хотя вы неправильно прием этот выполняете. А вот с автоматом… держите вы его странно, не по-нашему как-то…

— А что тут такого необычного? — пожимаю плечами. — Меня именно так и учили, может быть, и иначе как-то возможно, так я ж не знаю… Покажете, товарищ лейтенант?

Он берет в руки винтовку, перехватывает поудобнее. Пальцы его перебегают по винтовочному ложу, как у гитариста по гитарному грифу. Ого! Непростой ты парень…

— Укол надо делать вот так! — выбрасывает он вперед винтовку. Острие штыка чуть не со свистом разрезает воздух. Грамотно. Только уж больно по-уставному. Лейтенант еще раз повторяет укол.

— Всем понятно?

— Да, товарищ лейтенант, понятно. Только ведь так работать можно, когда рядом кто-то из товарищей есть. Поддержат, прикроют, в случае чего. А вот если один на один…

— Это как? — удивленно спрашивает он. — Ну-ка, попробуйте!

— Всерьез, товарищ лейтенант?

— Ну, мы ж тут не на детском утреннике?

Так…

Стоит он в правильной стойке, руки не напряжены. А вот глаза… глаза настороже. За моими руками смотрит? А то ж…

Вот его пальцы напряглись. Сейчас колоть будет…

Р-раз!

Отклоняюсь в сторону, и штык просвистывает мимо. Ух ты! Как же он собирался удар имитировать? Ведь мог меня и навылет пропороть? Или лейтенант сознательно руку не придержал, видя мой уход в сторону? Похоже, что именно так. Значит, он более опытен и быстр, чем я предполагал.

Мы затанцевали по полянке, перемещаясь по кругу. Противник мой настороже, реакцию мою оценил и прочувствовал.

Выпад рукой!

Прикладом прикрылся — молодец! Нет, это уж точно не пехотная выучка, этого парня кто-то знающий гонял…

Ответный выпад!

Острие штыка устремляется к моей груди.

Так сказать — аллаверды.

Ну что ж… чего-то такого я и ожидал…

Шаг вбок, отбив рукой — и штык уже нацелен в небо.

И в ту же секунду я успеваю заметить стремительное сокращение мышц правой руки! Окованный приклад по дуге летит мне прямо в висок.

Ох, непростой ты парнишка…

Проворот на правой ноге, приседание — и приклад мелькает над моей головой.

А вот теперь — будя!

Резко выпрямляюсь и толкаю приклад дальше.

Шаг вперед, прижимаюсь к лейтенанту вплотную. Теперь его винтовка бесполезна.

Опа!

Моя левая рука обхватывает его локтем за шею. Выдергиваю из ножен на поясе штык и многозначительно покачиваю им перед глазами оппонента.

— В принципе, можно и просто шею свернуть, — поясняю я ему. Отпускаю шею и прячу штык назад.

Лейтенант ошарашенно смотрит на меня. Бойцы вообще в ступоре, они подобного фокуса никогда и не видели даже.

— Однако… — потирает шею мой оппонент. — Шуточки у вас, Котов…

— Виноват, товарищ лейтенант! Вы же сами сказали — всерьез…

— Да ничего… просто как-то это у вас… неожиданно. Где ж это таким фокусам учат?

— Меня сотрудники НКВД научили, а уж кто их самих учил… — развожу я руками. — Про то мне неведомо.

— Это кто ж такой там у вас умелый-то был?

— Капитан Соловьев, — честно отвечаю я.

А что? Так оно все и было. Именно капитан Соловьев нас всех и натаскивал. Правда, совсем не тогда, когда я Хворостинину рассказывал. Но ведь было же?

— А еще раз? — спрашивает лейтенант. — Только не так быстро, а то я даже и понять всего не успел.

Ишь ты! Не успел… Да хрен бы это у тебя и вышло бы! Не ломаюсь и показываю прием еще несколько раз. Глядя на нас, мои ребята тоже пробуют. Коряво, но уже лучше, чем ничего. Даст бог, я еще вас понатаскаю…

— Хорошо, Котов, с винтовкой понятно. А вот автомат вы почему так держите? Вы же вперед идете? А вдруг стрелять надо будет? Пока развернетесь да прицелитесь…

Беру у Плиева автомат и спрашиваю лейтенанта: — Стрелять сейчас можно? А то еще посты взбудоражу…

— Стреляйте, Котов, — вступает в разговор Хворостинин. — Я посты предупредил, да и не услышат они. Тут овраг, он звуки глушит, и до лагеря почти три километра, лес…

— Хорошо, — согласно киваю я. — А куда попасть?

— Ну… вон в тот пенек, например.

Мои ребята переглядываются — пенек всего в пятидесяти метрах, и они после прошлой тренировки уверены, что я в него попаду.

Перехватываю автомат и поворачиваюсь боком к цели. Показываю рукой Плиеву, чтобы он встал чуть впереди и справа. Лацис встает сзади, а Демин за спиной слева.

— Все готовы?

Ребята кивают головами.

— Пошел!

Все трое прыгают почти одновременно.

Р-раз!

И затыльник автомата впечатывается Плиеву в живот.

Два!

Проворот на правой ноге, приседание…

Снизу-вверх заезжаю тем же затыльником под ребро атакующему Лацису. Сдавленно крякнув, он отлетает в сторону.