Петр Заспа - Волчий камень

«Где это мы так протерли дно?» — подумал он. Посмотрел еще раз на застывшие под ним песчаные волны. Следа от лодки нигде не было.

Он облегченно выдохнул, когда на длинных валах показались бронзовые винты. Отпустив руки и заработав ластами, Бруно поплыл к ним. Здесь тоже было все в порядке. Обхватив руками вал и повиснув на нем, он решил, что передохнет и будет всплывать. С него хватит, свое дело он сделал. Внезапно, сильнее прежнего, накатило чувство беспокойства. Рядом кто-то был. Чужое присутствие ощущалось всем телом. Бруно охватила паника. Вращая головой до боли в шее, он, как в последнюю надежду, вцепился в гладкую сталь торчащего из корпуса вала винта. По-прежнему никого рядом не было.

Опасность внизу! Мысли хаотично метались в голове и не давали вдохнуть. Он разрывался между желанием немедленно всплыть и еще крепче сцепить руки.

Поджав под себя ноги и развернувшись головой вниз, Бруно увидел ЭТО. За кормой лодки, метрах в пятидесяти, в потемневшей до черноты у самого дна воде светло-серым пятном выделялся правильной формы круг. Сверху плоский, он поднимался над морским дном не выше ладони. Позабыв о том, что надо дышать, Бруно смотрел как зачарованный. Серый, похожий на высеченный из камня неведомым мастером круг был не больше двадцати метров в диаметре. Песчаные волны обходили его стороной, оставляя поверхность чистой и гладкой. Можно было бы принять это за причуду природы. Бруно так бы и сделал, если бы не ощущение, что он смотрит в чужие глаза. Как загипнотизированный, потеряв ощущение времени, он смотрел и смотрел. Иногда казалось, что круг уже и не круг вовсе, а черная бездна, влекущая к себе, и нет сил и желания бороться. Потом он начинал мерцать зелено-фосфорным светом, таким нежным и теплым. Да и не маленький он был, как показалось вначале, а покрывал все дно, куда доставали глаза. Бруно не видел воду вокруг себя, теперь он парил в небесах, где было так легко и чудесно. Его охватил безумный восторг. Он медленно разжал руки, расправил их, как крылья. Выпрямил ноги, теперь у него там не ласты, а птичий хвост, легкий и послушный. Не замечая, как давление сжало голову и грудь, Бруно планировал и смотрел только на круг, боясь потерять его в сгущавшейся темноте. Темной тенью осталась позади корма лодки. Забывая дышать, вытянув вперед руки и помогая ногами, он проталкивал себя сквозь становившиеся все плотнее и плотнее слои тягучей воды. Он желал только одного — скорее прикоснуться к этому могучему и влекущему таинству. Вокруг стало совсем темно. Уже ничего не замечая, но чувствуя животным инстинктом, что ЭТО где-то рядом, Бруно из последних сил дернул ногами. Ладонь коснулась шершавой и теплой поверхности. Тысячи игл прошли по руке и разлились во всем теле. Мозг взорвался миллиардами звезд и огней, унося сознание в беспредельные дали и рисуя невообразимые картины сумасшедшего художника.

Подобно насекомому, попавшемуся в липкую паутину, Бруно замер, повиснув на руке, как на пуповине, не дающей ему всплыть. Он видел себя в глубинах космоса, в вихрях звездных протуберанцев, проносившихся мимо светил. Огромные и совсем маленькие планеты пролетали, исчезая в черной бездне, и на всех он был одновременно. Перед глазами проходили лица неизвестных ему существ, их гибкие, трехпалые руки тянулись к нему, касались его лица. Затем его подхватывал новый водоворот звездных огней, сливающихся в огненные росчерки хвостатых комет. Бруно видел, как в тугие узлы скручивалось пространство, сжимая гигантские звезды до размеров футбольного мяча. А маленькие желтые светлячки взрывались, пожирая неосторожно прицепившиеся к ним планеты.

Мозг не успевал все впитывать, рискуя вот-вот взорваться. Легкие сотрясали судорогами тело, нуждаясь хотя бы в одном глотке воздуха. Во рту появился привкус крови. Угрожая выдавить глаза, в лицо вжалась маска. Тяжело, словно чугунные, поднялись веки. Где-то недостижимо далеко вверху брезжил свет.

— Мне необходимо туда, мне обязательно надо быть там. — Сознание затуманенными проблесками пыталось спасти глупое тело.

Бруно сделал несколько вдохов, высасывая последние капли воздуха из баллонов. Непослушными, ватными руками расстегнул ремень с грузами. Догоняя выдыхаемые пузыри и извиваясь, он стрелой понесся к свету. Вылетев из воды и судорожно хватая ртом воздух, Бруно молотил руками, поднимая тучу брызг. Сердце, казалось, не выдержит и сейчас разорвется. Ноги и руки выкручивало в суставах, от страшной боли темнело в глазах. Он попробовал поднять потяжелевшую голову, чтобы увидеть лодку и позвать на помощь. Садившееся красное солнце троилось в глазах, но лодки нигде не было видно. Наконец где-то среди волн мелькнула рубка, очень далеко, ему не доплыть. Бруно попытался крикнуть, но получилось лишь шипение вперемежку с кашлем. Он сорвал маску и поднял ее на вытянутой руке. На это ушли последние силы. Ему даже показалось, что его заметили и кто-то прыгнул в воду… Бруно лежал на спине и смотрел в небо. Таким синим он его еще никогда не видел. Волны качали и перекатывались через него, заливая глаза. Но ему было все равно. Бруно чувствовал, что засыпает.

Резкий запах нашатыря, как гвоздь, вонзился между глаз. Задергав головой, он замахал руками, отбиваясь. Кто-то рядом засмеялся. Сквозь щелки глаз Бруно увидел склонившиеся над ним расплывчатые силуэты.

— Док, он когда-нибудь придет в себя? Впервые вижу такую реакцию на купание. — Это был голос командира. Его Бруно ни с кем не спутает.

— Герр командир, я сам не могу ничего понять. В легких воды нет, никаких ударов или порезов я тоже не вижу. Он реагирует на нашатырь, думаю, сейчас очнется и сам нам все расскажет. — Голос доктора пробивался как сквозь вату. Бруно даже не сразу понял, что док говорит о нем.

— А это что, ожог? Взгляните на его правую ладонь.

— Ну, здесь-то как раз все понятно. Медуза. Такое я видел часто. В Бискайском заливе их тьма. Он потрогал медузу, характерная реакция, но неопасная, скоро пройдет.

— Что вы гадаете, в баллонах нет ни грамма воздуха, он просто задохнулся. Надо было все-таки обвязать его канатом. — А этот тихий голос, почти шепот, конечно же, принадлежал главному механику.

Бруно наконец открыл глаза. Над ним склонились, закрыв солнечный свет, и внимательно рассматривали не меньше десяти человек. Увидев, что он смотрит на них, все заулыбались.

— Ну наконец-то! Ты нас здорово напугал, водолаз! — Лицо командира было ближе других, но почему-то у Бруно не получалось сфокусировать на нем резкость, оно то вытягивалось, то расплывалось в стороны.

— Что-то взгляд мне твой не нравится. Ну-ка, понюхай еще разок.

Увидев, что доктор тянется к нему с ампулой в руке, Бруно сделал слабую попытку отмахнуться.