Александр Александр - Волонтер: Нарушая приказы

– Увы, – перебил его Золотарев, – но похоже у нас это по-любому не получится. Ни один шкипер не хочет в это время года выходить в море.

– Видимо само провидение, – молвил Герман, – желает, чтобы вы задержались в Амстердаме. Царевич поправился, но выход в море, особенно зимой может вызвать рецидив.

Доктор еще много чего советовал. Граф старался прислушиваться к его пожеланиям. Потом вдруг поинтересовался:

– Не хотите ли уважаемый доктор перебраться в Московию?

Бурглав расхохотался.

– Вы не первый кто делает мне такое предложение.

Золотарев удивился, но врач тут же пояснил. Оказалось, что к себе на службу, лет девять назад его звал сам Петр. И если тогда он отказал самому царю, то теперь тем более.

– Давайте я вам какого-нибудь толкового лекаря подыщу и к весне пришлю.

На том и порешили.

Рождество пришлось встречать в Голландии. Это немного расстроило Золотарева. Ведь хотелось дома с женой. Вечерами, когда Шредер гулял по Амстердаму, а Шипицын рассказывал забавные истории, он садился к окну и вспоминал любимую. То, что он ее не скоро увидит в этом не сомневался. Это в будущем все было проще, поехал в аэропорт, сел на самолет и ты уже дома. Привез сувениры, подарки и все рады. Телевизор, президент и салат оливье. Сейчас об этом оставалось только мечтать. Телевизор еще не изобрели, президент если и был (в чем Андрей не был уверен) так и то по другую сторону Атлантического океана, а салат еще не был придуман. Можно было бы попытаться изобразить из подручных продуктов что-нибудь такое, но и тогда это будет не Оливье. Не удивительно если его (салат) тут же окрестят – графский или чего еще Андреевский.

А праздников зимой в Голландии предостаточно. Взять самый первый – Католический день Святого Николая. Больше всего он нравится детям. Вечером пятого декабря горожане анонимно дарят друг другу подарки. Когда утром шестого числа Андрей обнаружил такой у своей подушки, то сильно удивился. Внутри он обнаружил стихотворение на маленьком листке бумаги, написано явно женщиной. Поразила же его подпись Синтерклаас. Когда вечером он спросил у Карнелии, кто это такой? То был просто шокирован. Сам бы смог догадаться.

Уже потом в разговоре с хозяином трактира он узнал, Святому Николаю или на голландском – Синтерклаас был посвящен Амстердам. Карнелия же поведала легенду о том что святой с моря приезжает в крошечную рыбацкую деревушку Монникэндам, что расположена недалеко от столицы. И туда устремляются все в том числе мэр столицы. Обычно Святого Николая и его Черного Пита приветствуют салютом и звоном колоколов на ратуше.

– Интересно, – однажды проговорил в слух Андрей, – а когда день рождение у Деда Мороза?

Затем перед самым рождеством, в самый короткий день в году – двадцать первого декабря, празднуют день святого Томаса. Лишь только после этого праздника наступают в Голландии рождественские каникулы, после которых на покрытых льдом каналах «шагу ступить негде». Большинство горожан в это время с детьми катаются на примитивных коньках. Золотарев захотел было вспомнить молодость, но когда прикрепил к своим сапогам лезвия понял, что для адаптации понадобится слишком много времени. Ноги помнили те современные ботинки, что появились в двадцать первом веке и ни в какую не хотели слушаться. Он падал, вставал, делал несколько шагов и вновь валился на лед. Зато царевич и его товарищ быстро освоились. После этого эстонцу стало стыдно и Андрей дал слово овладеть этими примитивными коньками. Научился как раз когда лед на каналах стал таять. Всегда так бывает.

Кроме того ночь с двадцать первого на двадцать второе была самой длинной в году. Голландцы почему-то называли ее – «ночи двух хлебов». Утром следующего дня граф поинтересовался отчего такое название? Карнелия рассмеялась, потом позвала его с собой на кухню, где на столе лежал черный рождественский хлеб выпеченный в форме звезды.

Затем наступило Рождество. Празднество довольно забавное особенно в Голландии. Убедиться пришлось лично, когда трактирщик сказал, что будет в эту ночь поить их вином. Даже графин принес, вот правда наполнен тот был обычной водой. Шредер даже за шпагу схватился с криком – «Ты что, трактирщик, издеваешься? Где твое французское вино, которое ты нам обещал!» Хорошо Золотарев удержал. Вспомнил, как будучи в Гааге как раз под Миллениум его вот так же поили водой. Просто голландцы верили, что в эту волшебную ночь вода превращается в вино, а животные начинают говорить по-человечески. Царевича с денщиком утащил на чердак дома самый младший отпрыск семейства, пообещав, что те воочию увидят «Дикую охоту» нечистой силы под предводительством Водана(38). До слуха офицеров донесся звук рождественского рога.

– Это горожане отпугивают участников адской охоты, – пояснила Карнелия, принеся уже полюбившуюся селедку с картошкой.

На следующий день город просто разделился на две части. Первая – католики в храмах освящали сено и овес, протестанты выходили на улицы и пели песни. Графу с товарищами трактирщик посоветовал посетить конные состязания. Чтобы как-то разнообразить досуг согласились.

Даже Новый год, как убедился эстонец здесь был не как у людей. Обычно принято собраться за большим праздничным столом, испить бутылочку и отсчитать вслух последние минуты уходящего года и только после этого поздравлять всех с праздником. В Голландии в этот день отмечали праздник Святого Сильвестра. Утром, как раз накануне праздничной ночи, все спешат встать пораньше. Тот кто проснулся позже всех получал прозвище «Сильвестр», почему так выяснить и не удалось. Андрей в свое время был знаком не с одним человеком с таким именем, и готов был поклясться, что те не были сонями, а порой и вставали раньше всех.

В январе Шредер предложил, пока не наступит весна устроиться на какую-нибудь верфь и поучаствовать в постройке корабля.

– Это пойдет на пользу царевичу, – пояснил он, – пусть паренек почувствует, через что пришлось пройти его отцу. Тогда он уж точно не свернет с протоптанной Петром Алексеевичем и его гвардией тропинки.

Золотарев сказал, что нужно все хорошо обдумать. Думал два дня, а потом отправился на верфи, где записал всех, кроме Шипицына на работы.

За работой и зима пролетела как-то незаметно. Каждый день путешественники проделывали длинный путь на верфь, что находилась в нескольких верстах от Амстердама. Там удалось подрядиться на строительство большого парусного корабля.

Еще летом тысяча семьсот седьмого года местные корабелы начали заготовку дерева для изготовления деталей. Золотарев обратил внимание, что это был дуб. Причем больше всего поразило то, что для изогнутых частей использовали древесину с естественной кривизной. Разговаривая с местными мастерами, а те своих секретов не скрывали, Андрей узнал, что заготовки для шпангоутов и бруса вылеживались до холодов на открытом воздухе, где их мочил дождь и сушило солнце. Сейчас зимой дерево достигло необходимой кондиции и десяток плотников приступили к изготовлению деталей корабля. То что это тяжелая работа, эстонец лично убедился. Никому не нужно было объяснять, что он устал, хозяйка трактира видела как он без задних ног валился на кровать.