Артём Рыбаков - ИГРУШКИ 3

- Ну, ты скажешь тоже, - фыркнул Док. - Двадцатый век на дворе. Телефон, радио…

- И начальник у вас - дурак! - шутливо обиделся командир. - Звонить они откуда будут, а? Или до сих пор от мобилки своей отвыкнуть не можешь? В Валерьянах этих телефонной связи нет, то есть была, но теперь нет. Ближайший телефон нормальный километров на десять ближе к Минску. А позвонить в Марьину Горку или куда ещё немчура только через коммутатор сможет. Не дрейфь, Тотен, позавчера проверял - насчёт постоя в этих самых Горках договаривался.

- Насчёт чего? - я перестал обвязывать доски тросом, потому что от удивления выронил его.

- А ты думал мы пальцем деланные?! - Саша припечатал ускользающий конец ногой. - Это называется контрразведывательное обеспечение операции. Мы тут такого навертели, что придётся кое-кому на этом самом Принц-Альбрехт-штрассе санитаров со смирительными рубашками вызывать.

- А если с воздуха они нас засекут? - не унимался Сергей.

- Делать им больше нечего, как самолёты над лесами гонять. Вон Сергеича послушали бы и поняли, что у безопасников своих самолётов нет, и надо обращаться в местный штаб люфтваффе, но не напрямую, а через армейский уже штаб соответствующего уровня.

- А как же тот разведчик? - вспомнил я про так напугавшую меня у шоссе "раму".

- Так они, надо полагать, не один день согласованием занимались, чтобы его в сопровождение пустить, - с этими словами Саша защёлкнул карабин, соединяя верёвки в единую обвязку. - Давай! - он подтвердил команду взмахом руки.

Рявкнул мотор "блица" и "пучок" толстых досок сдвинулся на пару сантиметров.

- А ну, парни, в сторону отошли! А то не дай бог, трос соскочит! - приказал Александр и сам отошёл к обочине.

Ещё один рывок, и штабель сдвинулся ещё на пядь. Бродяга со скрежетом воткнул вторую передачу, и остатки настила легко сдвинулись так, что дальние концы досок рухнули в реку.

- Стой! - крикнул командир водителю. - Теперь отвязывайте!

Когда мы уезжали, доски медленно плыли вниз по Птичи.

Тотен действительно "забронировал" нам помещения - когда на въезде в город мы вышли из машины и подошли к посту, невысокий широкоплечий ефрейтор только мельком глянул на наши "слегка подмарафеченные", по выражению Бродяги, документы и тут же приказал поднять шлагбаум, а нам подробно объяснил, как добраться до бывшего советского военного городка, в котором с комфортом расположились все стоявшие в Марьиных Горках немецкие части.

Но у нас каждый солдат свой манёвр знает, а потому в расположение двинулись не всей нестройной толпой, а лишь наиболее представительной её частью. "Эмка", в которую перебрался для солидности Тотен и мотоцикл отправились "в гости", грузовики же остановились за пару кварталов до дороги, ведущей на восток, где и прикинулись ветошью. Оставлять часть группы без серьёзного "языкового прикрытия" было опасно, но я клятвенно заверил всех, что "послать в Бобруйск" смогу легко, благо за последний месяц моё произношение значительно улучшилось, а для усиления доказательств похлопал себя по ножнам. Но засиживаться в гостях никто долго не собирался, и ударная группировка степенно поехала по испещрённым рытвинами улицам.

Взгляд со стороны. Тотен.

Ну вот опять мне, вопреки желаниям, приходится играть центровую роль. Понятно, что ни у кого из наших просто не хватит знания немецкого для подобного представления, но всё равно чувствую я себя крайне неуютно…

На территорию воинской части нас пустили без особых проблем, сказывалась предварительная договорённость, ну и вечная нелюбовь честных армейцев ко всяческим жандармам и безопасникам. Куда же без этого. Дело, конечно, не в каких-то эмоциях, просто связываться мало кто хочет.

"Военный городок был довоенный" - такой каламбур пришёл мне на ум, как только мы проехали КПП. Всё капитальное, никаких палаток и прочего полевого непотребства. На многих казармах и домах комсостава заметны были следы боёв: выщербины от пуль, выбитые окна и двери, разрушенные крыши. Однако ближайшие к плацу здания уже привели в относительный порядок, и на их стенах на уровне второго этажа красовались надписи "Block 1", "Block 2"… Разметка на плацу тоже была подновлена. Впрочем, нам сейчас не до красот.

- - Hauptmann Riedel ist jetzt im FЭhrungsstab! - ответил на мой вопрос старший поста у ворот, и рукой указал на красно-белое кирпичное здание.

Транспорт мы припарковали неподалёку от въезда, после чего разделились - я отправился общаться с местным начальством, а Саши остались скучать у машины.

Александр Сергеич тут же развил бурную деятельность, талантливо и со знанием дела организовав, как говорит Антон, мизансцену под названием "Техническое обслуживание транспортного средства в походных условиях". Капот "эмки" открыли, Бродяга залез под машину так, что только ноги наружу торчали, а Люк принялся с умным видом делать вид, что копается в моторе. По другому роли распределить не получилось бы - при всей "хваткости" нашего самого главного оперативника даже простейший вопрос категории: "Давно вы в наши края?", мгновенно "спалил" бы нас - иностранные языки вообще, и немецкий - в частности, не были коньком Бродяги.

"Ну, эту парочку без пуда соли немцам не съесть, так что лучше тебе, брат, сосредоточиться на выполнении своего задания. Интересно, как местный "босс уровня" выглядит?" - последнее пришло мне в голову уже в тот момент, когда часовой у входа в штаб вытянулся по стойке "смирно" на немецкий, естественно, манер - руки не "по швам", как у нас, а локти оттопырены, и кисти рук упираются в… скажем так, бедра. На приветствие я не ответил - и ниже моего, офицера СС, достоинства, да и партийное "Хайль Гитлер!" в армии не только не принято, но и прямо запрещается уставом. Вдобавок выправка у меня "пиджачная", то есть никакая.

В помещении штаба было уже темновато, всё ж таки день клонился к вечеру, а свет по непонятной мне причине немцы не зажигали, и дежурного я разглядел не сразу, а только когда он вскочил, приветствуя меня.

- Ich soll zu Hauptmann Riedel. Sagen Sie ihm, dass hier HauptsturmfЭhrer Merbach ist, ich habe gestern angerufen.

Фельдфебель (я только сейчас разглядел его знаки различия) направился к двери в дальней стене помещения, где, очевидно, располагался персональный кабинет начальника.

"Богато живут гады - у капитана персональный кабинет! Но это понятно - здесь пара полков, если не дивизия до войны квартировали, а сейчас хорошо, если отдельный батальон разместился…" - я подошёл к окну - проведать, как там мои "молчуны", но плац находился с другой стороны…

Хлопнула дверь, и я, обернувшись на звук частых шагов, увидел невысокого и узкоплечего офицера, на фоне которого даже моя не сильно мускулистая фигура показалась бы торсом античного атлета, а наш командир, как мне кажется, смог бы спрятать его во внутреннем кармане кителя. Я усмехнулся, представив, как Фермер это будет делать, а местный "бугор" воспринял моё гримасничанье за приветливость: