Дэвид Лэйн - БЕЛЫЕ ПОВСТАНЦЫ СКАЛИСТЫХ ГОР

– Конечно, дурочка, – поддразнила её Конфетка.

– Кого это ты назвала «дурочкой», овца? – огрызнулась Веточка.

– Ну, хватит! – одёрнул их Требор. Девочки хоть и надулись, но перестали препираться, потому что соперничество было запрещено.

Начался пир, и тут девочки сообразили, что они единственные, кто не принес еду. Но Требор успокоил их, сказав, что всё в порядке, и он внёс вклад за их семейство. И снова было отмечено объединяющее их слово.

– Что Вы внесли? – спросила Веточка, вспомнив, что в хижине из еды ничего не было приготовлено.

– Ну, после того, как Эрик получил свою половину, от денег Сида Коэна всё ещё оставалось около ста тысяч долларов, так что я отдал половину общине, – пояснил Требор.

– Пятьдесят тысяч наших денег! – охнула Конфетка. Поняв, что она только что сказала, она поправилась, – Я имела в виду Ваших денег. – Требор усмехнулся с таким тёплым выражением, каким он до сих пор не одаривал девочек, и сказал: – Да, это были наши деньги, но теперь мы не будем тратиться в течение долгого времени.

– Я думаю, ведь тут их и негде потратить, – отметила Веточка.

– Ну, можно всегда послать деньги с кем-нибудь, кто едет в договорной город.

– Договорной город?

– Да. По законам ЗОГа торговать с Землей Родичей запрещено, но на практике человеческую природу и жадность не изменишь. На границе Земли Родичей есть города, где за наличные деньги можно купить всё, что угодно. Мы называем их договорными городами.

На празднике был в изобилии самодельный напиток, который, как узнали девочки, назывался медовухой. Требор объяснил, что он изготовлен из забродившего меда. После еды они взяли с собой кружки с медовухой, когда толпа примерно из трёхсот человек разбилась на несколько групп за исключением музыкантов и людей, собравшихся вокруг большого возвышения.

– Ну, давайте потанцуем. – Требор легонько подтолкнул девочек в спину. Он впервые прикоснулся к ним, и они почувствовали собственнический характер этого жеста.

Танец начался с группы любителей, жаждущих показать свое мастерство. У девочек юбки до колена позволяли видеть гибкие обнажённые ноги, когда они подпрыгивали и дефилировали по знаку ведущего танца. Пока они наблюдали за танцем, Требор заметил молодого человека по имени Рагнар, которому вчера исполнилось семнадцать лет.

– Извините, я на минутку, – предупредил он девушек и отошел поговорить с Рагнаром.

Девочки видели, как Требор серьезно побеседовал с Рагнаром, а затем возвратился в сопровождении этого молодого человека.

– Сейчас будет танец новичков, и Рагнар согласился быть партнером одной из вас, хорошо? – Естественно, они согласились, но тут же все встали перед выбором, как разбиться на пары. Рагнар, с учтивостью, которая не вязалась с его молодостью, начал уверять, что не может выбрать одну из двух таких красивых девушек.

– Боюсь, это покажется немного грубоватым, но я предлагаю бросить монетку, – решил проблему Требор. – Если орёл, ты получаешь Конфетку, а если решка, то Веточку. – Выпала решка.

Веточка подумала про себя, «а ведь эта сучка Конфетка может приручить Требора». Но потом она услышала, как Требор сказал: «Прекрасно, мы можем меняться партнерами в каждом танце». «А он не заводит любимиц», – подумала про себя Конфетка.

Требор редко встречал женщин, которые не могли быстро научиться танцу, и его новые подруги не были исключением. Кроме того, как и почти все женщины, они не могли устоять перед наслаждением музыкой и движением.

Вечер пролетел как несколько минут.

– Было очень здорово, – признала Веточка, когда они возвращались к своей хижине, сделав ударение на прошедшем времени, удивившем даже её самое.

– Конечно, разве нет? – поддержала её Конфетка.

– Вы обе прекрасно выглядели, – запоздало сделал им комплимент Требор, – и более привлекательно, чем когда-нибудь вас видел Сид.

Девочки подумали про себя: странно, что он так говорит, ведь он видел нас, когда мы выступали совершенно голыми.

Дома действие адреналина от танцев постепенно прошло, и девочки почувствовали мертвецкую усталость. Они были на ногах с рассвета, что было для них совершенно ново. Потом добавилось телесное утомление от «посещения магазина», перестановки мебели, и, наконец, праздника.

Требор сказал им, что утром подсоединит слив к ванне, и раскрыл другие планы. Тем временем, девочки застелили две маленьких кровати, которые взяли для себя раньше. И только почти засыпая, обе поняли, что не думали о кокаине целый день.

На следующее утро Веточка проснулась рано от звонких ударов по железу. Свернувшись калачиком под тёплым стёганым одеялом, она посмотрела на Конфетку, всё ещё спящую в соседней односпальной кровати. Окончательно проснувшись, Веточка поняла, что Требор на улице делает слив для ванны. «Это мой шанс опередить Конфетку», – обрадовалась она.

Встав с кровати, Веточка поправила волосы, надела туфли и, чтобы выглядеть как можно сексуальнее, искусно завязала одну из рубашек Требора, которую надевала вместо ночной рубашки. Не обращая внимания на прохладный воздух перед восходом солнца, она вышла, чтобы найти Требора.

В этот момент он, раздетый по пояс, несмотря на холод, размахивал киркой, копая канаву для сточных вод. Она приняла позу, выставив стройную, красивую ножку, и сказала: «Привет!».

Требор прервал работу, оперся на ручку кирки и, внимательно оглядев Веточку с головы до ног, с широкой усмешкой произнес: «Прекрасно выглядишь для раннего утра».

Всегда готовая заигрывать с мужчинами Веточка кокетливо спросила, что он хочет на завтрак. Требор поднялся из мелкой траншеи, схватил в горсть чёрные локоны Веточки и притянул её к себе, почти как пещерный человек. Она уже была готова к какому-нибудь физическому насилию, но Требор позволил себе лишь слегка коснуться губами её губ в мимолётном и нежном поцелуе, которого Веточка прежде даже не представляла себе. Потом он отпустил её, сорвал один-единственный голубой цветок из множества цветущих повсюду растений и прикрепил его Веточке за ухо.

– Красивый цветок для прелестной женщины, – сказал он. – И я…хочу овсянки с изюмом.

Ошеломленная, Веточка застыла на мгновение молча, пытаясь разобраться в красивых цветах, овсянке и своих чувствах.

–Хорошо? – спросил Требор.

– А? Ну да, отлично, – она запнулась. – Я позову Вас.

Голова Веточки кружилась, когда она вернулась в хижину. Как у столь жестокого человека, в чём она сама убедилась в ту ночь, когда была похищена, могут быть такие благородные манеры? Её душевое смятение усиливала привлекательность жилистого, мускулистого тела Требора. Но ведь есть ещё Конфетка, неужели же придётся делить Требора с ней?