Александр Афанасьев - Холодная Зима

Странное это было время… По нынешним меркам – другой мир, другая цивилизация. Жизнь устраивалась и складывалась совершенно по-другому, не так как сейчас. Сашка был русским, его отец работал заместителем главного инженера на комбинате, добывавшем золото. Али был таджиком, Ислам – узбеком. Но они дружили уже три года, и никому даже в голову не приходило поинтересоваться национальностью друг друга. Любая семья была рада принять друзей своего сына в гости, накормить, чем Аллах послал. Никто даже представить не мог, что мир, в котором все жили сообща, рухнет в считанные месяцы и наступит время, когда русские, таджики и узбеки начнут убивать друг друга, захлебываясь в национальной и религиозной ненависти. Тогда это никому не могло и в голову прийти…

– Я, кажется, рубашку порвал …

– Не хнычь, девчонка … – Ислам ответил Али подзатыльник – на обратном пути зайдешь ко мне, зашьем. И вообще – тише ты! Хочешь, чтобы нас поймали?

Метрах в двухстах от небольшой дыры в заборе, через которую только что на стрельбище пролезли пацаны, человек в маскировочном костюме осторожно поднял автомат с глушителем, прицелился…

На следующий день …

Правоверные!

Кяфиры убивают наших детей. Вчера, на стрельбище воинской части они убили троих наших детей! Они безбожники, они запрещают нам молиться Аллаху! Все правоверные мусульмане должны сплотиться и дать отпор кяфирам! Покараем неверных собак!

С нами Аллах!

– Товарищ полковник!

Полковник Мингазов, командир расположенной в Ферганской долине воинской части резко повернулся…

– Там… Там лейтенант Петровский! Его местные на базаре избили…

Выругавшись последними словами, полковник бегом бросился к санчасти, стоявшие на крыльце врачи молча расступились.

– Где?

– В третьей, товарищ полковник…

– Сюда нельзя! Нельзя, товарищ полковник!

Лейтенант Петровский лежал на каталке, смотреть на него было страшно. В углу палаты почти беззвучно плакала жена.

– Что?

Один из врачей повернулся.

– Без рентгена не скажу. Кажется, рука и ребра, сотрясение мозга вдобавок. И ножом порезали, правда несильно… Идите, товарищ полковник, не до вас…

Мингазов выскочил в коридор, ошалело огляделся по сторонам. Все то, что происходило в последний день, было настолько дико, что он просто не знал, как реагировать.

– Борщев! – гаркнул он, увидев в конце коридора начальника штаба полка

Подполковник Борщев повернулся на крик, поспешил к командиру полка.

– Значит так… – в голове мутилось – объявляй казарменное положение. Пока все это не уляжется, из казарм никому ни ногой. Никаких увольнений, ничего. Начинайте и семьи в казармы перевозить, у тех, кто в городе живет.

– Оружие выдавать?

С пронзительным, серебристым звоном в конце коридора разлетелось окно. Камень…

– Выдавай. Только офицерам. Усиль везде посты, особенно около оружейных складов. Неровен час, отбиваться придется. Машина у тебя здесь?

– Да.

– Я заберу. На стрельбище сгоняю. Ты за старшего.

– Есть!

На стрельбище шла обычная криминалистическая работа, у края стрельбища стояли две патрульные "канарейки", УАЗ и Волга. Недалеко от забора столпились люди.

– Жди здесь, машину не глуши.

Водитель кивнул, полковник выскочил из машины еще на ходу и бросился к скоплению людей.

– Вы кто, представьтесь! – в нескольких метрах от места преступления его остановили

– Полковник Мингазов, командир воинской части

Стоящий неподалеку невысокий, темноволосый мужчина в летнем белом костюме, что-то писавший на листе бумаги, положенном на папку ( старая привычка следователей – прим автора ) поднял голову от бумаг, подошел ближе.

– Следователь Гафаров. Вы командир части, к которой относится это стрельбище?

Мингазов кивнул

– Пропусти!

Милиционер отступил в сторону, давая дорогу.

– Осторожнее, давайте здесь встанем. Ближе не надо, можно затоптать улики. Я должен задать вам несколько вопросов относительно произошедшего.

Полковник снова кивнул, достал из кармана сигареты…

– Вчера на стрельбище проводились занятия?

– Нет – твердо ответил Мингазов

– Уверены? – прищурился следователь

– Уверен, чтоб вас! – сорвался полковник – вы за кого нас принимаете? Если на стрельбище поводятся занятия, командир части должен об этом знать, иначе он никакой не командир. Есть утвержденный график занятий, вчера никаких занятий не было. Могу показать.

– Обязательно – кивнул Джафаров – это мы потом поедем и оформим выемку под протокол, как полагается. А вчера вообще кто-нибудь мог стрелять на полигоне без вашего ведома?

– Быть такого не может – скривился Мингазов – как и из чего этот кто-то будет стрелять? Для проведения стрельб надо получать оружие, боеприпасы, оформлять ведомость, потом израсходованные боеприпасы списывать по ведомости – в общем, дольше бумаги будешь писать, чем стрелять. Просто так никому ни оружие, ни патроны к нему не могло быть выдано.

Следователь понимающе кивнул, в милиции была та же самая проблема – с бумагами…

– А кто-то из часовых? Мог он, например, открыть огонь, если увидел, что на стрельбище кто-то есть?

– Не мог. У него же патроны тоже выданы по ведомости, если он израсходовал патроны – как он потом сдавать их будет? Патронов не хватит. Кроме того – почему он не доложил о применении оружия, почему никто из личного состава части не слышал выстрелов? Не мог. Кстати, как пацаны?

– Одного в Ташкент увезли, в тяжелом состоянии. Шансов мало. Еще двое – насмерть.

– Понятно… – полковник сжал кулаки – моя помощь в чем-то требуется?

– Если можно, пришлите человек тридцать – сорок, надо стрельбище прочесать. Может, гильзы найдем, может еще чего…

– Так этих гильз тут навалом, это же стрельбище… – устало сказал полковник – через двадцать минут пришлю….

– Товарищ следователь? – невысокий человек лет сорока в камуфляжной форме махал от ограды – подойдите сюда…

Джафаров направился к ограде…

– Смотрите!

На одном из столбов ограды был четко виден след пули.

– Ну и что?

– А то! – прапорщик улыбнулся – след от пули свежий, это раз. Второе – как же пуля могла попасть сюда, это получается, что стреляли вон оттуда, со стороны мишеней…

– Надо извлечь пулю. Сейчас криминалист подойдет, пока будьте здесь.

– Зачем криминалист? Сами справимся – прапорщик достал штык-нож…

– Нет! – сказал следователь – так нельзя. Надо выпилить пулю вместе с фрагментом столба. И в таком виде доставить эксперту. Лучше пилу привезите, и долото, если в части есть…

Всем хорошо известны жуткие события, произошедшие в конце восьмидесятых в Оше и Фергане. Но мало кому известна их первопричина. А ведь все началось гораздо раньше, первые беспорядки произошли еще в застойном семьдесят шестом. Именно тогда американцы в сговоре с саудитами начали реализовывать план по отторжению южных республик Союза. И этот план сработал – на сто процентов. Те семена религиозной ненависти, которые посеяли ваххабитские проповедники, дали обильную поросль в восемьдесят девятом в Фергане, в девяностом в Оше и Узгене и, в конце концов, расцвели в начале девяностых городов кровавыми цветами гражданской войны и религиозного экстремизма на некогда мирной и счастливой территории бывшей Империи…