Александр Афанасьев - Наступление

Конструирование тяжелого штурмовка Рамиль инстинктивно решил начать от обратного — от систем оружия, которые на нем предполагалось установить. Это было совершенно верное решение — потому что от того зависели требования к десантному отсеку, его размерам, грузоподъемности, жесткости всей конструкции и необходимости ее усиления. От этого же зависела номенклатура систем, какими должен был быть оснащен самолет.

Вопреки общепринятой тенденции, советские транспортные самолеты были вооружены — помнился опыт войны с фашистской Германией, опыт господства Люфтваффе в воздухе, когда мессеры могли появиться в любой момент, и самолет не способный защищаться был бы обречен. У Ил-76 в его военных версиях, в корме находилась кабина с установленной там спаренной автоматической пушкой ГШ-23 калибра 23 миллиметра. И самое главное — если раньше там был стрелок, то сейчас, после модернизации, это была автоматическая, дистанционно управляемая установка, которая управлялась из пилотской кабины. Эти установки и аппаратура из управления была на заводе и в чертежах, и в реальности — значит, у Рамиля уже была одна из основополагающих систем нового самолета, одна из стрелковых установок и система дистанционного управления ею. Нужно было только разработать новую систему крепления и более солидную систему питания. Эта пушка, по-видимому, будет основной, и ее боезапас нужно будет увеличивать в пять, а еще лучше — в десять раз, потому что она будет стрелять не в целях обороны, чтобы отогнать пристроившийся в хвост истребитель — а в целях нападения. Что-то надо было делать и со стволами, увеличивать их ресурс хотя бы до десяти тысяч выстрелов.

Сначала, он хотел поставить две такие системы — но потом передумал. Дело было в том, что оборонительная стрелковая установка была сконструирована на базе очень слабого снаряда: в гильзу снаряда от КПВТ с развальцованным дульцем вставили пулю от двадцатитрехмиллимеровой зенитки. Для самообороны такого вполне хватало, для нападения — нет. Поэтому, вспомнив о том, что на американском самолете было не два, а три калибра — Рамиль решил оставить только одну такую установку.

Можно было установить пулемет ЯКБ-12,7 в качестве основного оружия — но смысла в этом Рамиль не видел. Во-первых — пулемета у него под руками не было, в то время как авиапушка — была. Во-вторых — пулемет ЯКБ конструктивно сложнее и, насколько он знал — отличается капризностью, у него были проблемы с питанием. Третье — молодой конструктор знал об условиях применения боевых и транспортных самолетов в Афганистане, знал про Стингеры и изначально решил рассчитывать только на такое вооружение, которое позволить действовать с предельных высот. По его расчетам, самолет вообще не должен был подвергаться воздействию переносных ЗРК, нанося удары со значительной высоты или ночью. Тогда нужно было соответствующее оружие, даже учитывая то, что пуля или снаряд будет лететь в разреженном воздухе и сверху вниз.

По второй он пока не решил. Вариантов было несколько, средний калибр на советском самолете должен был примерно соответствовать американскому сорокамиллиметровому Бофорс. Это зенитное орудие, широко применявшееся еще во Второй мировой войне, было устаревшим и заряжалось обоймами сверху. В СССР такого орудия не было — но имелись орудия калибра пятьдесят семь миллиметров, точно так же заряжающиеся и точно такие же устаревшие. Зенитная установка калибра тридцать семь миллиметров была еще хуже и вдобавок сильно уступала по мощности. К тому же, закладывать в самолет изначально устаревшие технические решения не годилось, и Рамиль отложил этот вариант как запасной. Оставались только пушечные установки калибра тридцать миллиметров, одноствольные и двуствольные, в основном авиационные, самые разные. По мощности они тоже отличались: у одних систем снаряд весом не доходил до четырехсот грамм, у вторых был около девятисот. Скорострельное оружие, способное заливать огнем пространство у него уже было, требовалось мощное, довольно скорострельное орудие, позволяющее вывести целью из строя короткими очередями с большой высоты. Таким требованиям как нельзя лучше отвечала новая пушка 2А42 конструкции Грязева — Шипунова от боевой машины пехоты. Эта пушка по мощности едва ли уступала сорокамиллиметровому Бофорсу, но в отличие от него она питалась из ленты, даже из двух, и могла переключаться на стрельбу другим типом боеприпасов. Лучшего и желать было нельзя, оставалось только вписать мощнейшее пехотное скорострельное орудие в десантный отсек самолета, так чтобы оно не развалилось при стрельбе само и не развалило самолет. Этого было сложно добиться, при том, что отдача орудия при стрельбе очередями составляла пять тонн, но конструктор полагал, что это возможно. Он достоверно знал том, что именно такое орудие установлено на победителе конкурса на перспективный боевой вертолет, проходящего последние испытания здесь, в горах — вертолете Ка-50.

Можно было рискнуть, и установить на самолет еще одно, более мощное орудие — но Рамиль не рискнул и правильно сделал. ГШ-30-6, авиапушка предельной мощности, посылавшая в цель тридцатимиллиметровые снаряды со скоростью до пяти тысяч выстрелов в минуту обладала отдачей в пять с половиной тонн. Как потом оказалось — отдача ее не слишком превышала отдачу 2А42 — но тут возникла другая проблема. Конструктор просто опасался, что не сможет обеспечить питание этого чудовища. 2А42, имеющая еще и два темпа стрельбы, с максимальным семьсот пятьдесят выстрелов в минуту, казалась ему более подходящей

Первые варианты АС-130, конкурента будущего советского тяжелого штурмовика, еще пребывающего на кульмане, не предусматривали тяжелого вооружения, первый самолет вообще был вооружен четырьмя скорострелками калибра двадцать миллиметров и четырьмя вертолетными Миниганами — но сейчас, на последних моделях Спектра пушка была. А поскольку советское вооружение должно было априори превосходить американское — Рамиль задумать сделать то, что до него никто не делал.

Он задумал установить на советский вариант тяжелого штурмовика пятидюймовую гаубицу.

Огромным успехом в Афганистане пользовалась советская буксируемая гаубица Д-30 калибра 122 миллиметра. Она была необычна тем, что в стационарном положении устанавливалась на трехногую станину, и могла свободно вращаться на триста шестьдесят градусов. Точность этой гаубицы была такова, что один старлей на спор с генерал-полковником Дубыниным попал со второго выстрела в зев пещеры высотой примерно метра три, располагавшейся за десять километров от огневой позиции. Душманы тоже боялись таких вот сторожевых застав с пушками, практически никогда не нападали на них, только обстреливали из минометов. Просто 2А42 крепится жестко, отдача гасится в ней дульным тормозом и корпусом машины, а у гаубицы есть, как и у любой артиллерийской установки системы компенсации отдачи. Значит, если удастся установить в самолет 2А42 — удастся установить и гаубицу****.