Джон Кристофер - Рваный край

– Не могли!?

С опозданием он понял.

– Билли не мой сын. Я откопал его. Как я сказал, он пошел за мной следом, и когда я увидел его, было уже поздно. У меня была только Джейн.

Он понял, что использовал прошедшее время, и женщина тоже заметила это.

После короткой паузы она сказала:

– Понимаю. Простите. Меня зовут Эйприл. Была и фамилия, но… – Она пожала плечами.

– Мэтью, – сказал он. – Мэтью Коттер, но я согласен, что фамилия теперь не имеет значения. А это Билли.

Теплота, которую он заметил раньше, вернулась на ее лицо. Она сказала:

– Идемте. Увидитесь с остальными.

– Значит, вы не одна?

– Кто может позволить себе это?

– А зачем вы следили?

– Опасность. Что еще?

От дороги к краю развалин вела тропа. Всюду виднелись следы поисков и раскопок. Потом Мэтью услышал голоса. Вскоре они увидели небольшую группу людей, занятых раскопками. Их было пятеро. При виде Эйприл и остальных они прекратили работу.

Эйприл сказала:

– Их только двое, и я думаю, они приличные люди. – Мэтью вспомнил, что она уже использовала это выражение; очевидно, оно соответствовало необходимой классификации. – Сибил, займи мой пост.

Сибил, лет 28, не очень привлекательная девушка, скрывавшая свою тонкую фигуру под голубым мужским комбинезоном, молча кивнула и пошла туда, откуда они пришли.

Эйприл спросила:

– Нашли что-нибудь стоящее?

Мужчин было трое. Один, с такими светлыми волосами и бородой, что в солнечном свете они казались белыми, был двадцати с небольшим лет. Второй, низкорослый, рыжеволосый, около сорока лет. Третий еще старше – больше пятидесяти, решил Мэтью. Большого роста, с мощным телосложением, он производил впечатление ранее излишне полного человека, похудевшего за дни лишений и тяжелой работы. На нем был синий пиджак и темно-серые брюки, и, подобно Эйприл, он старался следить за своей внешностью. Волосы у него были подрезаны, а борода, черная с проблесками седины, не такая неаккуратная, как у остальных мужчин.

Когда он заговорил, у него, как и у Эйприл, оказалась речь образованного человека.

– Не очень много. Кое-что из пищи. – Он указал на кучку консервных банок на траве. – И мы докопались до гардероба, которым можно заняться основательно. – Он взглянул на Мэтью и Билли. – Они проходили мимо?

– Да. – Эйприл улыбнулась. – Идут издалека. С Гернси.

Всеобщее удивление, и последний член группы, девочка чуть постарше Билли, возбужденно воскликнула:

– Мы ездили в каникулы на Гернси в прошлом году! Должны были снова поехать.

Эйприл сказала:

– Можно выпить чаю. Котел уже закипел.

Мэтью увидел, что за грудой банок и различных предметов одежды горел между кирпичами небольшой костер. Сверху был установлен помятый серебряный котелок. Он спросил:

– У вас есть чай?

– Есть, – ответил старший мужчина, спускаясь с развалин. – Есть и сахар, благодаря находке мешка, защищенного от дождя. Есть немного консервированного молока, но нам хотелось бы найти еще. Кстати, меня зовут Лоуренс.

Он протянул руку, и Мэтью заметил, что тот умудрился сохранить короткие чистые ногти. Длинные чувствительные пальцы. Может быть, музыкант? Какая разница?

Эйприл и девочка занялись котелком. Лоуренс познакомил Мэтью с остальными. Младшего звали Джордж, рыжеволосого – Аруи.

– С Эйприл вы знакомы, – сказал Лоуренс. – С ней Кэти. А Чарли дежурит с той стороны. – Против кого эти предосторожности? – спросил Мэтью.

– Мы первые, кого вы встретили? – вместо ответа спросил Лоуренс.

– Мы видели двух женщин, но они убежали, прежде чем я смог с ними заговорить.

– Я задал риторический вопрос, – сказал Лоуренс. – У вас есть мешки, и в них, по-видимому, кое-что имеется, И ружье, Кстати, есть и патроны?

– Несколько десятков.

– Значительное вооружение. Дело в том, дорогой Мэтью, что одни копают, другие нет. Некоторые предпочитают, чтобы за них копали другие. Отсюда и наши предосторожности. Неприятно работать в грязи и пыли, среди трупов, только для того, чтобы плоды этой работы у тебя отобрали. И не очень вежливо.

– Есть большие группы, чем ваша?

– Много большие. И одной около тридцати человек, две трети из них мужчины.

– Они убивают?

– Нет. Зачем? Сейчас по крайней мере. Как я говорил, они предпочитают, чтобы за них копали другие.

Мэтью посмотрел на развалины.

– Это место… Мне кажется, оно уже перекопано. Ведь здесь большая дорога.

– Да. Но не тщательно, конечно. Мы стараемся работать в разных местах. Плохо, если в поведении появляется повторение.

– Вероятно.

– Вы не очень убеждены. В молодости я бывал в Африке. Антилопы привыкали ходить на водопой, львы – за антилопами, а мы – за львами. Это наш водопой. Кроме того, здесь удобно наблюдать за обеими сторонами дороги. Ага, похоже, чай готов.

Пока они пили чай из тяжелых красных пластиковых чашек – должно быть, из какого-нибудь набора для пикника. – Мэтью подробнее ознакомился с положением. По-видимому, официальным главой группы был Лоуренс, а главное влияние оказывала Эйприл. В общем это было повторением ситуации с Миллером и Ирен, но с большими отличиями. Лоуренс был более интеллигентен, более культурен и физически слаб, чем Миллер, а сила Эйприл была была не холодной негативной силой Ирен, а чем-то более позитивным и эмоциональным.

Существует ли между ними сексуальная связь, Мэтью не мог сказать. Эйприл никак этого не проявляла; взгляды, которые бросал на нее Лоуренс, были откровенней. Общая принадлежность к среднему классу должна была сблизить их. Остальные в группе, за возможным исключением отсутствующего Чарли, которому Кэти отнесла чашку чая, явно принадлежали к рабочим.

Кроме Эйприл, которая сидела молча, все забросали Мэтью вопросами, главным образом относительно морского дна. Мысль о переходе по дну казалась им странной и возбуждающей, но они очень заинтересовались. Он понял, что их привлекает то, что его обескураживало: изоляция, сознание своего одиночества на пустой земле. Ему было чуждо их восприятие мира, восприятие преследуемых и угнетаемых.

Лоуренс спросил:

– А вода?

– У нас была с собой. – Мэтью указал на пластиковый контейнер, привязанный к рюкзаку.

– Но на пути вы встречали свежую воду? Должны быть ключи.

– Есть несколько. У них солоноватая вода.

– Отложения солей. Но ведь там нельзя жить? Даже время вашего друга капитана ограничено. Мы могли бы захватить еды максимум на неделю, а больше ее взять негде.

– У вас есть запас пищи? – спросил Мэтью.

– Да. Мы стараемся создать его.

Мэтью полагал, что пока еще можно создавать запас. Но по мере того как развалины обшариваются снова и снова, положение изменится. Начнется отчаянная охота за последними остатками, а потом голод. А впереди зима.