Петр Заспа - Торпедой - пли!

Габи до сих пор не могла прийти в себя после его ссоры с замполитом.

— Хм, как бы тебе сказать? Ну, в общем, он не согласился с моим методом лечения раненого механика.

— Он что, тоже медик?

— Нет. Но, наверное, таковым себя считает. И вообще, не зацикливайся на этом. Мы, русские, странный народ. Съездить друг другу по физиономии — у нас как пожелать при встрече здоровья. Не делай из этого трагедию, а идем давай лучше прогуляемся по острову.

— Пошли, — охотно согласилась Габи.

Она схватила Артема за руку и потащила по тропинке. Но Артем вдруг заартачился. Вспомнилось, что куда-то в ту сторону ушел замполит. Он мягко подтолкнул Габи в другую сторону и сказал:

— Пойдем лучше вдоль берега. Мне нравится слушать шум волн.

Сан Саныч, красный от ударившего в голову давления, раздуваясь от злости, перепрыгивал с камня на камень. Автомат приятно оттягивал плечо и натирал спину.

— Вояки хреновы… — Замполит презрительно сплюнул и перебросил «шмайсер» на грудь. — Все в зарницу никак не наиграются! А этот молокосос! Ну, я тебе еще клизму вставлю!

Сан Саныч нащупал что-то твердое в нагрудном кармане куртки и вытащил губную гармошку.

— О! Еще один трофей!

Настроение у него немного улучшилось. Видя сверху, как из пещеры матросы носят ящики с немецким добром на лодку, Сан Саныч вмиг забыл о докторе. Потому что мелькнула мысль — не поискать ли еще какую-нибудь пещеру. Немцы — народ аккуратный и осторожный. Сложить все в одном месте — это на них не похоже. А вдруг удастся найти что-нибудь поценнее ящиков с консервами?

Замполит задрал голову, всматриваясь в покатый склон, изрезанный трещинами и усыпанный обросшими мхом камнями. Ему неожиданно показалось, что он видит щель в сплошном каменном монолите. Наблюдательный глаз тут же отметил, что мох рядом с ней стерт. Здесь часто ходили! Сердце Сан Саныча весело подпрыгнуло. Не раздумывая, он вскарабкался вверх. Вблизи щель оказалась широким проломом, уходящим вглубь. Внутри было темно и откуда-то тянуло сквозняком. Замполит несмело шагнул внутрь. Идти можно было не сгибаясь. Где-то рядом слышался шум моря. Внезапно стало светлее. Еще несколько шагов, и он оказался перед краем обрыва. В глаза опять ударило солнце. Сан Саныч удивленно выглянул наружу. Он прошел внутри скалы, чтобы опять увидеть море? А где же спрятанное немцами добро? Он глянул вниз на обгаженные камни и понял, что у немцев здесь был туалет.

— Тьфу ты! Чистоплюи хреновы! И нечего им было делать, как сюда таскаться? Нет, чтоб по-людски, под стенами дома кучи наваливать.

Замполит с досадой пнул камень и посмотрел на разбегающийся в обе стороны обрывистый берег. Посмотрел и застыл. Крик застрял в груди, а от страха Сан Саныч мгновенно покрылся липким холодным потом.

Славик лежал на спине и, глядя на проплывающие облака, увлеченно рассуждал об ожидающих его в скором будущем радостях жизни.

— Вернусь домой, буду месяц в райцентр ездить на дискотеки. Там девок, как червей после дождя в огороде. Меня, правда, провожала одна из соседней деревни, но, наверное, уже забыла. С год как писем не было. Да и черт с ней. Она моей мамке не нравилась. Я домой городскую привезу, вот тогда она узнает цену нашим деревенским. А у тебя, Санек, девчонка есть?

— Не знаю. Моя мама все время хотела, чтобы я встречался с дочерью наших знакомых.

— А ты?

— А мне она не нравилась. Вся в прыщах и ногти грызет.

— Да, негусто! — засмеялся Слава. — Когда я еще был духом, как ты, меня учил старый дембель. Был у нас такой старшина второй статьи Копыто. Уже, наверное, и забыл, что когда-то служил. Он говорил: уходить в армию надо, топая по лужам слез провожающих тебя девиц. А возвращаться по морю из их слез, когда ты начнешь выяснять, какая из них большая стерва, и какая чем занималась, пока ты их паскудный сон стерег. Не парься, Санек, интереса стоит только наша служба. Вернее, приближающийся с каждым днем дембель.

Внезапно Славик забеспокоился.

— Слушай, а когда мы домой вернемся? Я имею в виду — назад, в Западную Лицу? Вернее, в наше время! Как думаешь?

— Не знаю.

— Надо будет у старпома спросить. Блин! А то я уж испугался, что мой дембель в опасности. Да, точно, надо будет не забыть спросить. Он-то уж наверняка знает.

Славик, успокаиваясь, вновь растянулся, как ящерица на нагревшихся от солнца камнях.

— Ладно, это все лирика. Пора и об обеде подумать.

Он приподнялся на локтях и выглянул поверх выложенной каменной баррикады. На лодке работа постепенно затихла. То ли все сделали, то ли попрятались от солнца. По причалу слонялась пара матросов, возле дома стояли командир со старпомом, да еще несколько человек топталось на палубе лодки. И все. Слава сладко зевнул, потянулся, да так и замер с разведенными в стороны руками.

— Опаньки…

На противоположной стороне острова, выползши носом на песок, стоял серый торпедный катер, с палубы которого, как горох, сыпались солдаты и бежали цепью вдоль берега. Еще один катер маневрировал вблизи, нацелившись носом встать рядом с первым.

Славик, открыв рот, с полминуты наблюдал за высаживающимся десантом, затем, справившись с растерянностью, схватил Рябинина за плечо и толкнул в сторону лодки.

— Давай, Санек, дуй! Предупреди наших!

— А ты?

— А я здесь пока.

— Слава, я один не уйду.

— Что?! Ах ты, карасня желторотая! А ну марш отсюда! Совсем духи нюх потеряли. Брысь, я сказал!

Рефлекс молодого матроса все-таки сработал, и Рябинин побежал вниз.

— Слава…

Он остановился и жалобно посмотрел на наблюдавшего за немцами Пахомова.

— Говорю тебе, беги к нашим. Передай: их здесь человек пятьдесят, если не больше. Беги, Санек, не зли дедушку. А дедушка немножко повоюет.

Славик, чувствуя, что уже полностью справился с подрагивающими руками, лег возле получившейся в камнях бойницы и прижал к плечу приклад. Им вдруг овладела полнейшая безмятежность. Хладнокровно посмотрел на мелькающие внизу серые фигурки и выбрал ближайшую. Вспомнилось, как учили на стрельбище в учебке. Вдохнул… выдохнул… замер, посадил цель на пенек мушки и пла-а-вно нажал на курок. Автомат дернулся, ощутимо ударив в плечо. Немец внизу упал и остался лежать серым пятном на зеленой траве. Остальные залегли за камнями. Славик вытянул шею и выглянул. И тут же все побережье вспыхнуло еле заметными огоньками. Вал свинца обрушился на его укрытие. Камни разлетались в свистящие над головой крошки. Пули, отрикошетив, с жутким визгом взлетали в небо. В ушах зазвенело от какофонии. Еще мгновение, и стрельба прекратилась. Вновь стало тихо. Обхватив голову руками, Славик вжался в землю, боясь шелохнуться, чтобы не вызвать новый шквал огня. В наступившей тишине он услышал, как кто-то настойчиво повторяет его имя, и оглянулся. Внизу стояли командир со старпомом и размахивали руками. Старпом держал у рта мегафон и кричал, срывая голос: