Борис Толчинский - Справочные материалы и география

Аморийская империя — это не Империя вообще, подобно часто встречающимся в фантастическом жанре «Империям». Это реалистическая цивилизация греко-римско-византийского типа; иной она и не могла предстать. Это, в сущности, Россия — да, Россия! — какой она могла бы быть, если бы вместо Христа явились аватары и если бы Эфир сиял не над Хрустальной горой, а, к примеру, над Уральским хребтом.

Для автора и, смею надеяться, для читателя, Аморийский мир — действительность. Я не раз замечал, да и Вы, наверное, замечали, что большинство людей воспринимают историю, рассказанную в романах, как миф, сказку. Люди не знают историю, особенно древнюю, достаточно, чтобы ощущать ее реальность. Спросите их — многим ли известно о таком государстве, как Византия, и, если известно, то что? А ведь эта «Богохранимая империя» существовала посреди варварского мира более тысячи лет, и без Византии не было бы той уникальной России, в которой мы живем! Для людей не столь важно, происходили ли на самом деле описанные в романе события — для людей важны увлекательность фабулы, красочность типажей и актуальность поднимаемых проблем. Читатели спустят нам игру воображения, если по ходу чтения забудут о ней.

Вот почему я старался продумать «все до мелочей» в Аморийском мире: географию, историю, политику и идеологию, климат, флору, фауну, полезные ископаемые, хозяйство, транспорт и связь, государственные установления, провинции и города, нравы и обычаи, культуру, науку и многое, многое другое, без чего любой мир лишится красок жизни и обратится в сухую схему. Получился мир живой, экзотический, но и знакомый. Мы посещаем подобные миры с детства — в романах Жюля Верна и Райдера Хаггарда, Дюма-отца и супругов Голон!

Как историческое повествование эпопея «Божественный мир» использует самые яркие и увлекательные мотивы действительной истории человечества. Одно лишь их перечисление заняло бы несколько страниц. Мои события и герои, как правило, собирательны. Например, будет ошибкой видеть в «Революции Молодых» 1816 года в Амории (у меня) только «Революцию Мэйдзи» 1867 года в Японии. Нет, это еще и переворот Тутмоса III за 1,5 тысячи лет до нашей эры, и переворот Петра I в 1689 году, и много-много других подобных «революций сверху», восстаний «детей» против «отцов». Мой герцог и король Варг — не Конан-киммериец, не Вильгельм Завоеватель, не Харальд Хардрада и не Роберт Гвискар — он собирательный драматический образ великого варварского государя. Точно так же Януарий Ульпин (Мерлин) — собирательный образ патологического фанатика, — сколько таких «серых кардиналов», «борцов за свободу и истинную веру» было в истории, сколько крови пролито по их вине?! Этот образ, кстати, согласно авторскому замыслу, будет буквально завораживать читателя вопиющим несоответствием между прекрасными целями и зловещими средствами. Замечателен, на мой взгляд, и образ Филиции Фортунаты — вот «идеальный государь», о котором мечтают во все времена, политик от Бога (или от Дьявола?), своеобразный человек-компьютер во главе государства и, в то же время, гениальный артист, играющий столько ролей, что неожиданно для самого себя попадающий в плен своего зловещего театра; совершенно свободный от ошибок и от оков морали, использующий людей в качестве игральных фишек — а люди и рады продать собственную волю за иллюзию всеобщего счастья… И так далее.

Затем, эпопея «Божественный мир» — по сути своей больше мелодрама, чем исторический, политический, авантюрный роман. Отсюда традиционные для мелодрамы и неизменно эффективные приемы: подмена детей, завистливые родственники, романтическая любовь, ревность и т. п. При этом я старался всячески избегать «мыльного» примитива, имея в качестве примера не «Просто Марию», а, скорее, «Войну и мир», «Иосифа и его братьев» и «Проклятых королей».

Будут в романах и интриги, и детективные разборки, и роковые тайны, и дворцовые перевороты, и погони, и схватки с применением самого разнообразного оружия, и экзотические обряды, и морские приключения, и батальные сцены, и эротика, и ужасы с натуралистическими подробностями (а как же без них?), и торжество добра будет, и торжество зла тоже — в общем, много чего увлекательного будет!

Композиция представляется достаточно гибкой. Это не только авторское повествование, но и рассказ от имени самих героев — «воспоминания», «дневниковые записи», «походные записки», «письма», «секретные донесения» и т. п. Это придает дополнительную живость книге, позволяет четче оттенить образы героев.

Я надеюсь, что читатель разделит с автором любовь к Божественному миру.

Борис А. Толчинский.

9 ноября 1998 года.

Велика, обширна и разнолика Империя амореев!

За хребтом Эосфора начинается она. Там, средь седых пиков, куда мы, хасмонеи, по вечерам провожаем солнце, трепещут на ветру их черно-белые флаги. Воистину, там, где у нас закат, у них восход: всё, чего лишены мы, отдается им.

Ежеутренне встает светило по ту сторону Эосфора. Сначала его скупые лучи призрачными бликами скользят по каменистым террасам, будят акритов в приграничных крепостях и караванщиков на узких перевалах, затем проникают на просторное плоскогорье Сераписова Уступа, где уже зеленеют ели и бродят стада овец. Немало ошибётся тот, кто станет судить об амореях по первым их крепостям и городам, — там нет цивилизации, то спокойная и никому не нужная земля, там не живут, а только служат.

Жизнь вскипает дальше на западе, по ту сторону Синайского пролива, отделяющего наш материк от Аморийского и нашу жизнь от ихней жизни. Миновав пролив, солнце освещает плодородные поля, сады и виноградники, раскинувшиеся в великой долине реки Хапи. Долина эта тянется во всю длину аморийской провинции Лаодика, с юга на север, от озера Бусирид до самого Внутреннего моря. Не милостями богов, а единственно лишь волею доброго светила Лаодика суть истинная житница Империи. Тут выращивают самые вкусные хлеба, тут фрукты чисты, а хлопок бел; вот почему так ценят дары Лаодики гордые патрисы.

Однако патрисов тут немного, их виллы лежат в основном на правом берегу Хапи. Да и плебеев явно меньше, нежели в других провинциях Амории. Кроме миллионного Рагора, раскрывшегося, точно лотос, в дельте Хапи, тут нет больших городов. Лаодика — аграрная страна; все машины, инструменты и утварь, какая потребна в хозяйстве, амореи завозят из западных своих пределов. А больше всего в Лаодике рабов, каковые, в основном, и производят как для патрисов, так и для плебеев названные выше блага.