Андрей Захаров - Пропавшие без вести

— Что ты предлагаешь, конкретно?

— Конкретно. Заняться вербовкой. Со всех сторон. Чем больше мы людей от красных или белых завербуем, тем больше шансов у нас выжить. Ты меня понял?

— Понять-то, я тебя понял, но как это сделать? — непонимающе посмотрел на друга Антоненко. — Олег, если ты знаешь как, то и возглавляй это дело!

— Хорошо. Но дай мне слово, чтобы я не делал, поддерживать меня и других под это направлять?

— Хоп. Хорошо. Даю. А что делать-то?

— Сейчас узнаешь…

— Разрешите? — в блиндаж спустился Максим, за ним шли Григоров и Левченко.

— Товарищ подполковник! Лейтенант Григоров и старший сержант Левченко, по вашему приказанию, прибыли! — доложили Олегу прибывшие.

— Садитесь, товарищи, в ногах правды нет. — пригласил их Уваров. Он, в этот момент, был сама доброжелательность.

Когда все рассаживались, Уваров подал знак Антоненко-старшему, чтобы тот сел возле Левченко, а Макс расположился рядом с Григоровым. На входе в блиндаж замер Синяков. Оглядевшись по сторонам, Олег заметил на лежанке, вещи захваченного в плен казака, которые ранее принес сюда Долматов. Недалеко от них возле стены, немного прикрытый одеялом, лежал РД Николая. "Макс прикрыл. Хорошо, если никто из чужих в нем не рылся. Хотя Долматов мог и посмотреть. Однако промолчал. Значит, потом скажет". - подумал Олег.

— Товарищ старший сержант, — обратился Уваров к Левченко. — А, я ведь знаю, кто вы. Знаю, из каких мест и почему так себя вели, когда пленного казака привели…

При этих словах Уварова, Левченко сначала замер, затем попытался приподняться, но был остановлен, приставленным ему к спине стволом пистолета ТТ, который держал в руках Николай. Григоров сидел не шелохнувшись. Ствол СВДешки Максима, как бы невзначай, был направлен в его сторону.

— Не делайте глупостей, Левченко. Это вам не поможет. Сначала успокойтесь и поймите, наконец, что я вам не враг, а друг. — остановил старшего сержанта Уваров.

— Что теперь со мной будет, товарищ капитан госбезопасности, трибунал и расстреляют? — спросил с поникшей головой Левченко.

Удивительное дело, врагов убивал налево и направо, никого не боялся, а сейчас… Сейчас, Григорий как-то сник. Против кого здесь воевать, против советской власти? Всех не перебьешь, только своих людей зря погубишь. К немцам он не пойдет, русский он. К брату идти, но там тоже могут не принять, что теперь делать? Вот так и мается славянская душа! Против внешних врагов, все герои, а против своей власти, голову поднять боятся!

— Григорий Васильевич! Я знаю, что вы из терских казаков и скрыли это, когда призывались в армию. Знаю, что на вас донес в особый отдел армии кто-то из ваших подчиненных, про якобы вашу антисоветскую деятельность. Даже знаю то, что пленный казак очень похож на вашего родственника… — после минутной паузы, Уваров продолжил. — Но, не смотря на это, я вам гарантирую, что трибунала и расстрела не будет. Если вы, конечно, поверите мне и сделаете все, что я вам скажу…

— Что я должен сделать. — отчужденного произнес Левченко.

Григоров, в это время, смотрел на происходящее вокруг него с ничего не понимающим взглядом. Точно также ничего не понимал и сидящий рядом с ним Максим, но все ровно держал того на прицеле.

— Я вам сейчас все объясню. Вы, наверное, заметили, что сегодня утром стало не так как вчера. Изменилась природа, обстановка, да и люди.

— Да, заметил. Черти что произошло! Я уже думаю, не попали ли мы к черту на кулички!

— От части вы правы. Могу сказать вам одно. Да и вам, товарищ лейтенант. — обратился Уваров к Левченко и Григорову. — От того, как вы сейчас себя поведете, зависит вся ваша дальнейшая жизнь. Ничего скрывать от вас я не буду. Сейчас вы находитесь не в одна тысяча девятьсот сорок первом году. Да и мы тоже.

— А где? — невольно одновременно вырвалось у Левченко с Григоровым.

— Мы сами точно не знаем. Но одно могу сказать с уверенностью, что не в том времени, что вы были вчера. Это точно. Здесь точно нет Советского Союза. Нет НКВД, нет товарищей Сталина и Берия, нет военного трибунала. Нет войны… Никого здесь нет, кроме тех, кто в нашем лагере и на том берегу. Мира нашего и земли нашей здесь нет…

От такого известия Левченко с Григоровым открыли рты:

— А, а… Э…это, что же… Вы не работники НКВД, получается? А кто же тогда?

— Мы из вашего будущего. Все здесь сидящие. Плюс доктор еще. И на том берегу, еще человек семь. Произошел перенес во времени, по непонятным для нас, пока причинам. Сюда перенесло людей из разных эпох…

— Так, а что теперь будет? С вами и с нами?

— Если вы умные люди, а я думаю, что умные, то мы, все вместе, должны объединиться и найди выход из этой ситуации. Вот вам моя рука. Это в знак нашего понимания и дружбы. — Уваров протянул руку Левченко. Тот, ничего до конца не понимая, машинально пожал ее. Олег также протянул руку и Григорову. Лейтенант сначала посмотрел на Уварова, но увидя, что Левченко пожал тому руку, сделал то же самое.

— А как же все остальные? — обратился Левченко к Уварову. — И как нам теперь к вам обращаться?

— Остальным мы все расскажем, но чуть позже. Обращаться к нам можете как и раньше, по армейским званиям и по именам. Тем более, что в своем времени, мы такие звания заслужили. Это правда. Ваши люди вам полностью доверяют? Можете ли вы на них положиться?

— Сейчас, с точной уверенностью ничего сказать не могу. — ответил за обоих Левченко. — Но думаю, что да. Доверяют.

— Чтобы вы сами мне больше доверяли. — снова обратился Олег к Левченко. — Отдаю вам вещи, принадлежащие вашей семье.

С этими словами Уваров передал Левченко все оружие и амуницию, изъятые у пленного казака. Увидев кинжал, Левченко осторожно взял его в руки, потом нежно поцеловал в рукоять, на которой под большой буквой "Л", была небольшая цифра "1".

Видя такое отношение со стороны Левченко к вещам возможного родственника, Уваров проговорил:

— Могу вам дать надежду, Григорий Васильевич. Те люди, на той стороне озера, они действительно из одна тысяча девятнадцатого года и все служили в армии Деникина, у белогвардейцев, так что это может быть ваш брат. Разрешаю вам навестить его в госпитале. Но до завтрашнего утра никому и ничего не говорите. Надеюсь, что вы поддержите нас. А теперь можете идти. И ничего не бойтесь. Максим, проводи товарищей.

Левченко, встав с лежанки, немного задержался, глядя Уварову в глаза:

— Спасибо вам, товарищ подполковник. Мне плевать в какое время я попал. Главное для меня, что я нашел своего брата, родную кровинушку. Знайте, чтобы не случилось, я на вашей стороне.

— И я тоже — следом за ним взволнованно произнес Григоров. Его щеки горели, было видно, что парень очень волнуется.

Когда Левченко, Григоров и Макс вышли из блиндажа, в него забежал Синяков.