Андрей Захаров - Пропавшие без вести

— Ну почему не возможно?! Возможно! Если мы конечно не на другой планете! — шуткой ответил старик. — Я уже приблизительно определил. Могу вас точно заверить, что мы на планете Земля. Звездное небо немного смещено, не такое как в нашем северном полушарии, но в принципе, почти все созвездия видны, как и у нас. Поскольку не видно ни Полярной звезды, ни Южного Креста, отсюда вывод, что мы где-то в районе экватора, но где именно не знаю. Ведь Полярная звезда видна только в северном полушарии, а Южный Крест в южном. Отсюда определиться пока трудно. Надо наверх выбраться, тогда я точнее скажу. Ведь широта определяется углом от горизонта до Полярной звезды или Южного Креста. Могу вам сказать, молодой человек, что север находится там, а юг в той стороне. Это я еще днем по солнцу определил. — Левковский указал рукой по направлению предполагаемых им сторон света. Затем, прокашлявшись, добавил. — То, что компас не работает, это свидетельствует о том, что мы находимся в районе магнитной аномалии или здесь большие залежи железных руд, которые и притягивают магнитную стрелку. Все это очень похоже на то, что я видел в горах Тянь-Шаня. Там тоже была аномальная сейсмически активная зона, да и на Камчатке похожая.

— Вы хотите сказать, что нас сюда перенесло как тот народ из легенды? Но это же бред, мистика какая-то…

— Вполне может быть. Я этого не исключаю. Магнитная аномалия негативным образом влияет на здоровье и психику людей. Но факты, упрямая вещь. Ведь вы здесь, а не как вчера, в Припятских лесах! Это не галлюцинации, а реальность!

— У вас есть более точное предположение?

— Есть несколько вариантов. Но мне необходимо подняться наверх, чтобы все исследовать, тогда я вам более определенно скажу. Идите спать, Олег Васильевич, завтра у нас будет трудный день.

Озадаченный тем, что они оказались в районе экватора, но, по крайней мере на Земле, Уваров поднялся, попрощался с Левковским и пошел спать в блиндаж. Сразу не смог уснуть. Только сейчас, когда суматошный день остался позади и наступила тихая, но холодная и звездная ночь, он по-настоящему понял весь ужас произошедшего с ним и его друзьями. Если они попали сюда из своего мира, то нет никакой вероятности возврата назад! А может быть есть? Кто может ему это все объяснить? Я здесь, а там, во вчерашнем мире, остались жена и дочь, как они будут жить без меня? И самое главное, на что! Все посчитают их, Олега и его друзей, пропавшими без вести. Ведь тел то, не найдут! Нет тела, нет убийства или смерти! Как там правильно говорят правозащитники? Если так, то, по крайней мере, на мою пенсию рассчитывать смогут. А работа? А черт с этой работой! Все ровно увольняться хотел. Осталось одно утешение, что они на Земле, если конечно старик не ошибся. Ладно, спать, завтра разберемся…

Максим проснулся от чьего-то громкого кашля и звонкого лая небольшой рыжей собачонки, крутившейся вчера весь вечер под ногами. Немного болела голова от недосыпания и нехватки кислорода.

Вчера он подружился с Андреем Григоровым, лейтенантом, командиром артиллерийской батареи сорокопяток. Весь вечер и полночи они проговорили, сидя у костра, возле свежевырытой землянки артиллеристов.

Ровесникам, обоим по девятнадцать лет, есть о чем поговорить. Макс рассказывал Андрею о победе над немцами, о том, что произошло со страной после войны и о своей жизни в двадцать первом веке. Андрей делился с ним своим небольшим, но уже суровым военным опытом. Ему все было интересно. Рассказы Макса о новых автомобилях, самолетах, кораблях, о телевидении, о космосе и, конечно же, о компьютерах с интернетом, просто заворожили Андрея. Он никак не мог поверить, что это все появиться еще при его жизни. Андрей уже начал мечтать, но одного случайного взгляда на излучающий голубоватый свет искусственный остров посередине озера, хватило для того, чтобы вернуть его в реальность. Ничего того, о чем рассказывает Максим, он не увидит. И никто из них этого не увидит. Судьба сделала свой выбор, соединив их и отправив подальше от такого красивого будущего. Грустно. Мечты так и остались мечтами. Но жить то надо. Договорились держаться вместе и помогать друг другу. С этим и пошли спать в землянку.

Зевая и потягиваясь, наскоро накинув на плечи бушлат, Максим вышел из землянки. Рядом с немецким бронетранспортером, стояли знакомые ему автомобили "Лексус" и "Форд". Песик Ной неистово лаял и бросался, пытаясь испугать, на стоящих рядом с машинами незнакомых ему людей. Успокоил собачонку только немец Ганс Штольке, вышедший из землянки вслед за Максом. Он взял песика на руки и стал его гладить, что-то ласково говоря по-немецки. Почувствовав ласку, Ной успокоился и принялся облизывать руки немцу.

Подойдя к вновь прибывшим, Максим поздоровался с ними. Увидев его, люди обрадовались ему как старому знакомому. В этой группе находились предприниматель Слащенко, голландец ван Лейден, пожилой водитель Емельяненко и бывший подчиненный отца Нечипоренко. Им выдали солдатские шинели и даже новенькие пилотки.

Видя, что нет Кожемяки и двух девушек, Максим спросил о них у Нечипоренко.

— Павла, Николай Тимофеевич забрал на совещание, а девушек к женщинам отвели, а то вчера у казачков не сладко им пришлось. Да и нам также, до сих пор все дергаемся. Нервы не к черту. — ответил ему Нечипоренко, закутываясь в шинель.

От него Максим узнал, что утром, белогвардейцы все же отпустили его современников в другой лагерь на обоих автомобилях. У них остался только священник. Немецкий летчик сам отказался ехать и попросил оставить его у них, мотивируя тем, что русские солдаты из сорок первого года могут его просто сразу же пристрелить, что было близко к истине. Также с ними приехал и Баюлис с санитаркой Варей.

Подошедший старший сержант Левченко предложил всем пройти к кухне и позавтракать. Максиму он сообщил, что командир полка Климович пришел в сознание и ему уже лучше. Климович собрал всех командиров к себе на совещание. Максима лейтенант Григоров просил не будить, чтобы он выспался.

— А как у вас с братом? — осторожно спросил старшего сержанта Максим. — Наладили контакт?

— Да, все хорошо. — улыбнулся Левченко. — Сначала он меня не принял. Думал, что обманываю его. Но когда показал оба кинжала, рассказал о нашем детстве и других семейных тайнах, то признал. Не может поверить, что я, младший брат, а теперь старше его по годам. Плохо ему стало, когда я рассказал о нашей дальнейшей жизни, уже при советской власти, о его жене, детях и родителях наших. Порывался даже убить командиров и особенно комиссара, но я успокоил его. Время-то другое и люди, что здесь с нами находятся, ни в чем не виноваты. Вроде бы успокоился. А доктор ваш, молодец, операцию ему хорошо сделал, пулю вынул и рану зашил. Лекарства хорошие дал. Сказал, что брат скоро поправится, только надо с гор побыстрее спуститься, а то здесь всем плохо становиться.