Илья Бриз - КРАСНЫЕ ПОЛКОВНИКИ

- Тебя забыл спросить, - тут же отреагировал Геннадий.

Разница в одиннадцать лет между братьями всегда заставляла старшего демонстрировать свое главенство. На что младший вот уже, наверное, лет пять отвечал откровенным противодействием. Правда, в этот раз Гришка промолчал, упершись расфокусированным взглядом в экран. Несмотря на свои восемнадцать лет он уже довольно давно считался неплохим программистом, хотя на самом деле был больше хакером.

- Витя, посмотри, пожалуйста, - позвал пришедший в себя Гриша Гольдштейна, - такой вариант подойдет?

Виктор с некоторым трудом оторвался от разглядывания сгоревших потрохов блока, встал и подошел к молодому дарованию. После пары минут просмотра экрана ноутбука высказался:

- Не пойдет. Дороже получится, чем этот, - кивок в сторону сгоревшего блока. - Геннадий, еще можешь одолжить? - повернулся Гольдштейн к старшему Кононову.

- Увы, - развел тот руками, - сам же знаешь, когда могу - всегда пожалуйста. А сейчас - увы.

Виктор со старшим Кононовым дружили еще с института. Абсолютно разные что по внешнему виду - высокий, сильный, любимец девушек Гена и ниже среднего задохлик Витя - классический «ботаник», разве что без очков. Что по характеру - Виктор тихий, спокойный, немного скрытный - и Геннадий с его взрывным норовом и душой нараспашку. В тоже время они неплохо дополняли друг друга. Витя еще с первого курса «тянул» тогда еще просто товарища по физике, высшей математике, матстатистике и другим сложным дисциплинам, а Гена… Генка во все времена решал материальные проблемы студентов и вообще весь быт тогда уже друзей лежал на нем.

- Значит, пока эксперименты придется временно прекратить, - грустно констатировал Гольдштейн.

Гришка состроил недовольную рожу, но промолчал. Собственные ресурсы для жутко интересных опытов Виктора у него отсутствовали.

Эксперименты… Еще в институте Витя, в детстве начитавшийся фантастики и тогда же «заболевший» мечтой о далеком космосе, очень заинтересовался геометрией Римана. Смесь философии и математики, на которой в результате великий Эйнштейн создал свою общую теорию относительности. А то, что в римановом пространстве всегда можно соединить две точки третьей*… Виктор самостоятельно изучал Бураго с Залгаллером и Рашевского, вгрызался в тензорное исчисление и … мечтал. Мечтал, что когда-нибудь на другие планеты можно будет шагнуть так же просто, как сейчас позвонить по телефону.

- Н-да, щаз! - расхохотался Геннадий, когда однажды после вечеринки по поводу успешного окончания сессии Витя поделился своими мечтами. Они тогда только что закончили уборку комнаты общежития после веселого сабантуя и сидели, потягивая пиво из последней оставшейся бутылки, случайно - и на редкость своевременно! - обнаруженной во время уборки под шкафом.

- А с другой стороны, - глубокомысленно заявил Генка, - тот же телефон когда-то тоже был фантастикой.

После института пути друзей разошлись. Кононов, отработав три года в одном закрытом НИИ, полез в бизнес. Начал с нуля и медленно, но упорно пробивался вверх - широкий круг знакомств и неунывающий характер помогли. А вот Виктор… Сначала он остался в аспирантуре. Жить было непросто, зарплата была по меркам двадцать первого века смешная, но досталось маленькое наследство, включая неплохую трехкомнатную квартиру на Васильевском острове. Старый фонд, как привыкли называть петербуржцы такие дома. А тут еще любовь… Что в нем нашла красивая студентка из Выборга Виктор понял только после развода. Ведь говорили ему, что не надо сразу после загса прописывать жену в квартиру. Так нет, еще и, когда приватизировали, в собственники ее вписал.

- Не умеешь ты жить, Витек, - констатировал Геннадий. Они случайно встретились у метро «Чкаловская», рядом с которым Гольдштейн теперь жил один в маленькой однокомнатной квартирке. Кононов только вышел из своей скромной «Шкоды Октавии», когда опять о чем-то размышлявший Гольштейн чуть не впилился в него. Обнялись, и бывший аспирант затащил друга к себе. Там-то Виктор и рассказал о своих злоключениях. И о том, что теперь работает в сервисной фирме, ремонтирует разную электронику.

- На жизнь хватает, а вот на … - Гольдштейн замолчал и как-то виновато опустил глаза.

Гена посмотрел на друга: - Колись Витька, опять что-то еще изобретаешь?

Тот молча встал и пошел в комнату из кухни, где они сидели уже почти час. Отдернув занавеску, отгораживающую угол, махнул рукой: - Вот.

Письменный стол, на нем какая-то явно самодельная установка, подключенная к полуразобранному блоку питания стационарного компьютера и интерфейсным кабелем к раскрытому ноутбуку.

- И что это такое? - спросил Кононов, разглядывая странную помесь маленьких самодельных печатных плат, каких-то электронных модулей и опять-таки странной решетки, смонтированную на самодельном шасси из алюминиевых уголков.

- Все то же, - угрюмо пробурчал Виктор.

Геннадий широко раскрыл глаза на друга:

- По-прежнему пытаешься риманову дырку в эвклидовой геометрии проделать? И даже до экспериментов дело дошло? - Кононов покачал головой. - Ты же сам тогда говорил, что получившиеся у тебя в результате формулы в принципе решения не имеют.

- Говорил, - в голосе Гольдштейна был какой-то надрыв, - а потом пять лет искал другой вариант. В прошлом году вроде бы нащупал один, даже вполне удовлетворительное техническое решение под него удалось собрать, - он махнул рукой на свою установку, - но где-то, кажется, опять ошибся. А может быть, и нет, но… Пробой появляется на доли секунды, и тут же срыв генерации. Никак застабилизировать не могу.

- Подожди, - Гена как-то неуверенно покрутил рукой, - ты хочешь сказать, что вот эти твои проколы пространства возможно получить при современном техническом уровне?! С помощью чего-то вроде этого?! - жест в сторону установки и огромное удивление в глазах.

- Ну, - Виктор ответил не сразу, и тон его голоса был каким-то извиняющимся, - наверно, можно предложить более совершенное решение, но у меня вот так получилось.

Кононов, обычно всегда уверенный в себе, сейчас был не просто удивлен. Ошарашен? Может быть. Вот так вот с помощью разных собранных в кучу деталюшек в двадцать первом веке штурмовать звезды?! Как-то это совершенно не укладывалось в его голове. Стоп, а если?.. Внутри что-то предательски задрожало, когда он увидел, как Виктор щелкнул выключателем блока питания, шевельнул подключенной к ноутбуку мышкой и стал что-то быстро набирать на клавиатуре.

- Вить, а нас за эти твои доли секунды в космос не вытянет? Там ведь вакуум. Воздуха там почему-то нет, - попытался пошутить Геннадий.

- Так это же только информационный пробой, - не оборачиваясь, ответил Гольдштейн, - физический с такой маленькой мощностью, - красноречивый жест в сторону блока питания, - да больше двух десятков километров никак не вытянуть, - он еще пару раз нажал на клавиши, и над решеткой появилось слабое голубоватое свечение.