Артём Рыбаков - Три кольца (СИ)

— Но почему? — довольно талантливо изобразил изумление лже-Дуб, но фальшь я всё-же ощутил.

— Потому что вы бы ещё по Джи-Пи-Эсу предложили поехать! — ответил я старой шуткой Следопытов. Сколько лет наша профессия существует, но всё равно находятся «мальки», которые начитавшись журналов из прошлого начинают разглагольствовать у костра о том, насколько легче был бы наш труд, если бы у каждого Следопыта был этот самый ДжиПиЭс! Самый жёсткий ответ на это много лет назад дал пожилой Следопыт Степаныч, доставший из рюкзака настоящий «гарминовский» приёмник [14] Производства американской компании « Garmin» и протянувший его «мальку» со словами: «На, возьми мой! Мне, старому уже и не нужен…». Минут двадцать юнец жал на все кнопки, пытаясь включить прибор, а мы тихо давились смехом. Ещё бы не давиться — последний спутник уж лет пять, как с орбиты сошёл, а новых после Тьмы амеры сто пудов не запускали… Не до того им, иродам. А после того, как все, повеселившись, занялись своими делами, Степаныч подсел к «мальку» и, забрав у того приёмник, расхреначил его о камень, приговаривая: «Сам ходи, сам рисуй, людей слушай, а на дядю заокеанского не надейся! Наши уже один раз понадеялись.»

— Было бы, конечно, хорошо, но система уже много лет не работает, — а вот сожаление в голосе у него было, пожалуй что, не наигранным. Ещё одна зарубочка, знать, довелось ему спутниковой навигацией пользоваться!

— Я знаю, — поддерживая образ, буркнул я в ответ. — А карта у вас хорошая — бумага мягкая, — и я для нагнетания обстановки смял один из углов карты в кулаке. Дуб никак не прореагировал на моё откровенное хамство. А ведь ещё лет десять назад за подобное обращение с чужой картой можно было в лоб схлопотать не отходя от кассы! И хорошо, если кулаком, а то и пулей могли попотчевать. Ну да, сейчас уже полегче стало — совсем уж «горячих» точек, почитай, и не осталось. «Грязных» хватает, а вот таких, где «рок-н-ролл имени Гейгера» [15] Имеются ввиду звуки, издаваемые простейшим дозиметром на базе счётчика Гейгера-Мюллера. Традиционно чем сильнее радиационное излучение, тем чаше в приборе раздаются щелчки. Следует отметить, что распространенное наименование таких приборов «дозиметрами» не совсем верно, но исторически прижилось. «Настоящий» дозиметр в строгом его значении это, например, фотопленка, носимая в кармане, по засвечиванию которой можно судить о накопленной дозе, но которая не позволяет в реальном времени узнать плотность потока излучения. Данные электронные приборы было бы более точно называть дозиметрами-радиометрами. оглушает в нескольких километрах — уже по пальцам двух рук пересчитать можно.

— Вы, Илья Васильевич, не сердитесь! — «Да что он, с ума, что ли сошёл? Или меня решил свести этими титулованиями?» — Была хорошая карта с пометками… Была, да, как говорится, сплыла… — и он посмотрел на меня такими честными глазами, что отчего-то засвербел ушибленный в детстве копчик, и очень захотелось выпрыгнуть из машины! Поскольку возникло у меня стойкое впечатление, что ловцом в этой истории не только я играю…

— Ну, ладно… Я и так помню, где там, и что… Куда едем?

— Вам адрес сказать? — и «Дуб» широко улыбнулся, а громила на переднем сиденье заржал.

— Можно и адрес, — лучезарностью моя улыбка нисколько не уступала таковой у оппонента. Вот только от моей ржущий бугай поперхнулся и замолк, наверное, от того, что я «лыбясь как дурачок», мысленно нарисовал у него на переносице мишень. А простые натуры, они, знаете ли, очень к эмпатии склонны.

— Начало Севастопольского проспекта, — фальшивый (я в этом уже был уверен!), Поддубный внимание на поведение своего «мяса» не обратил, не по чину ему на мелочь всякую отвлекаться. — Почти у Третьего кольца.

Я напряг память: «Так, там конкретно я не лазил, но Севастопольский знаю. Про него многие забывают, а он удобный — разрушен мало, застройка вдоль него не очень плотная была, да и мостов с путепроводами на нем практически нет… — я развернул свою карту, не показывая, однако, нужный кусок собеседнику. — Ага. Вот на это они метят! — в начале (хотя это для предков начало было, а для нас сейчас — почти самый конец) нужного проспекта у меня стояла отметка крупного торгового центра. — Если только это не отмазка-прикрытие…»

— А, понятно… — с видом знатока протянул я. — Так тремя машинами и пойдём или ещё кто присоединится?

— Тремя… Там груз небольшой…

Я поморщился — если клиент начинает считать добычу, не отъехав и десяти километров от базы — жди беды:

— Проедем по Волоколамке почти до Города, а там переправу искать надо будет… У вас как, на «тридцатке» человек умелый стоит? — и я кивнул на торчащие из люка у нас за спинами ноги стрелка.

— Федя справится, профи… — успокоил меня «Поддубный». — А с переправами что не так?

— Сносят их. Мост ещё тогда… тридцать лет назад разнесли. Старики говорят — по Красногорску промахнулись. Паромы периодически корёжит кто-то, а кто именно — непонятно. Но всё одно — дураки, так монополию на раскопки в Городе установить не получится… Так что уйдём южнее, нам, всё одно — в ту сторону.

Мой нынешний наниматель делал вид, что слушает внимательно, но никаких пометок на карте своей не делал, и ничего не записывал.

— Нехорошо это! Ой, нехорошо! — громко сказал Дуб, отвернувшись к своему окну.

«Так за каким хреном я вам сдался-то?» — от плохих предчувствий у меня даже волосы на спине дыбом стали. А интуиции своей я привык доверять! Дорога впереди как раз выходила на дугу, которая должна была привести нас к берегу Волги, местность вокруг знакомая, родные места, что тут говорить, но ощущение опасности только усилилось. Я аккуратно подвинул ногой рюкзак к дверному проёму и, как можно более непринуждённо положил правую кисть на ручку двери. Уж очень мне не понравилось, как напряглись плечи громилы на переднем сидении. Но не успел — справа раздалось странное шипение, и в лицо мне ударила какая-то вонючая струя, отчего глаза мои наполнились слезами, а дыхание перехватило. Я дернул ручку и, пихнув ногой рюкзак, вывалился на дорогу.

— Ух, мля! — асфальт хоть и потрескался, но был твёрдым.

В перекате я сграбастал рюкзак и вслепую метнулся к обочине. Врубившись плечом во что-то железное и твердое, снова упал. Натыкаясь на остовы машин, вот уже тридцать лет гниющие на подъезде к разрушенному мосту, я кое-как добрался до бровки.

Визг тормозов и матерные крики за спиной, нога запнулась о невидимое мне препятствие, и я снова кубарем покатился. На этот раз — под откос. Повезло — ни обо что серьёзно не приложился, хотя синяков на рёбрах добавилось — это точно!

Остановив вращение, я на пару секунд замер прислушиваясь: