Глеб Дойников - Пощады никто не желает! АнтиЦУСИМА

Но фугасный снаряд не смог пробить мощный броневой пояс, и затопления не последовало. Следующими снарядами были выведены из строя две шестидюймовые пушки, кормовое 190-мм орудие и полностью уничтожен адмиральский салон, пожар в котором никак не могли потушить даже совместными усилиями обоих пожарных дивизионов. Расстояние до японцев увеличивалось с каждой минутой, уже перестали гавкать орудия калибра шесть дюймов, для которых дистанция в пятьдесят кабельтовых была запредельной. Казалось, что для крейсеров сближение с броненосцами противника прошло без серьезных последствий. Но главный удар, вернее удары, последовали, когда русские корабли, казалось, уже вышли из зоны огня японцев, отойдя на 55 кабельтовых и даже прекратив огонь. По непонятному стечению обстоятельств "Россию" почти одновременно настигли снаряды калибра двенадцать, десять и восемь дюймов с трех разных кораблей противника. Причем все они продольно вошли в корму корабля. Двенадцатидюймовая, почти полутонная болванка вломилась в котельное отделение, где сработал взрыватель. Скорость корабля быстро упала с семнадцати до двенадцати узлов. Самое обидное, что это мог сделать только бронебойный снаряд, стрелять которым с такой дистанции было бы глупо, ведь пробить броню мощного пояса "России" он уже не мог. Увы, поданный ПО ОШИБКЕ в кормовую башню "Сикисимы" бронебойный снаряд в боевой обстановке нельзя было просто спустить обратно в погреб. Его проще и быстрее было зарядить в орудие и выпалить по русским, что и сделал командир башни, наорав попутно на расчет погребов за невнимательность. Но даже это был еще не конец. От "Якумо" прилетел подарок из недавно установленного орудия калибром десять дюймов, а кто-то из крейсеров добавил свой восьмидюймовый вклад. Теперь пожар в адмиральском салоне слился с пожаром на юте. К уже общему костру добавился еще один очаг возгорания над погребом, где хранились снаряды для кормовых шестидюймовых орудий. Из-за возникшей опасности взрыва погреб пришлось затопить. И самое главное - одним из взрывов были временно перебиты приводы рулевой машины, и перо руля застыло в положении лево на борт. Его можно было бы поставить прямо, сама машина была в полной исправности, но ни один посыльный, отправленный в румпельное отделение, не смог пробиться сквозь бушующую поперек всего корабля стену ревущего пламени. "Россия" медленно выкатывалась из колонны русских крейсеров вправо, пока не были уменьшены обороты левого винта. "Россия" была бы неминуемо добита броненосцами Того, но после обмена первыми снарядами между японскими и русскими крейсерами Макаров скомандовал поворот на противника. Того не рискнул связываться с объединенными силами двух русских колонн, пока его собственные корабли все еще были разделены. В процессе сближения двух броненосных колонн русские попытались использовать преимущество в дальности стрельбы десятидюймовок "Победы". После двадцати выпущенных снарядов не было отмечено ни одного попадания. Сигнальщик с "Осляби" вроде заметил небольшой дифферент на идущей головной "Токиве", но был грубо послан за "выдавание желаемого за действительное". Ибо исходя из доходчивого пояснения главарта броненосца "не бывает дыма без огня, а затоплений без попаданий". Тем не менее некий эффект от сверхдальней стрельбы был достигнут - японцы затеяли перестроение своих броненосцев. Шедший в голове колонны второй боевой отряд "С" (скоростной) изящно совершил два последовательных поворота вправо и пристроился в хвост колонны Того. Только после войны, в 20-х годах, во время работы совместной комиссии обоих флотов по "анализу уроков Русско-японской войны", русским стала известна причина этого маневра. Один из снарядов "Победы" лег с недолетом примерно в полтора десятка метров. Был бы снаряд японским - получи "Токива" душ из ледяной воды и осколков, но в очередной раз в историю войны вмешались русские "тугие" взрыватели. Несмотря на все проведенные доработки, снаряды главного калибра русских вели себя своеобразно. Нет, теперь они почти всегда взрывались после попадания, но вот когда… Замедление как бронебойных, так и фугасных снарядов оставалось весьма значительным. С одной стороны, такой снаряд, пробей он броню противника, не взорвется в первом же отсеке за бортом, а дойдет до самого нутра супостата, до погребов или машинного отделения. С другой - все еще оставалась вероятность "сквозного пролета" при попадании в небронированные оконечности или легкие конструкции борта. Пара слоев судостроительной стали исправно взводили взрыватель, но никак не могли достаточно затормозить полутонную болванку. Замедлитель же был рассчитан на срабатывание в замедленном броней снаряде, который к тому же еще должен был дойти до "потрохов" вражеского корабля. При отсутствии же на пути брони взрыв зачастую происходил уже после "выхода" снаряда из корабля противника с противоположной стороны. Но в этот конкретный раз все получилось как надо. Поднырнув и, подобно пловцу-диверсанту, проскользнув под водой последние пятнадцать метров, десятидюймовый снаряд лопнул точно под поясом японского броненосного крейсера. Больше "Токиве" не суждено было разгоняться до скорости более 14 узлов. Того, получив доклад о повреждениях головного мателета и решив, что слабозащищенному броней крейсеру не место в голове колонны броненосцев, отвел в хвост колонны весь ведомый им отряд. Хотя многие источники и называли впоследствии это решение ошибочным. Если поврежденной "Токиве" действительно было место в хвосте колонны, то, останься пара быстрых броненосцев второго, "скоростного", отряда, в голове японцев, бой мог пойти совсем по-другому. В следующие четверть часа ошибку Йэссена практически зеркально повторил Камимура. Он тоже понадеялся, что его отрядный ход в двадцать узлов позволит ему выйти в голову Того до того, как Макаров приблизится на дистанцию действенного огня. Он был слишком занят организацией огня по русским крейсерам-"шеститысячникам", что неудивительно. Ведь во главе этого русского отряда шел тихо, а иногда, после второй чашки саке, и громко ненавидимый всем императорским флотом "Варяг". Тот, казалось, слишком опрометчиво подпустил к себе его броненосную колонну и теперь мог быть выведен из боя буквально парой попаданий снарядов главного калибра. Ну еще чуть-чуть, мы же быстрее русских броненосцев, что накатываются с севера, пару минут и… И, как всего за несколько минут до этого для русского адмирала, доклад сигнальщика "русские броненосцы открыли огонь", совпавший с криком с фор-марса "НА ДАЛЬНОМЕРЕ СОРОК ПЯТЬ!", стал для Камимуры громом среди ясного неба. С "Цесаревича" Макаров с чувством мрачного удовлетворения наблюдал, как пораженный двенадцатидюймовыми снарядами шедший во главе отряда новейший броненосец сначала окутывается валящим из всех щелей дымом, прекращает огонь казематными орудиями, потом снижает ход и беспомощно выпадает из строя вправо.Читать дальше