Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

В конечном итоге стороны согласились встретиться через три дня с тем, чтобы Мидлтон имел время для внимательного ознакомления с российским проектом. Когда в назначенный срок конференция состоялась, выяснилось, что посланник готов признать 41№40' с.ш.

Обсуждение вопроса южной границы российских владений включал и судьбу селения Росс. Первоначально Нессельроде старался сохранить эту территорию за Россией, но принял однако формулировку Миддлтона, поскольку "то, что лежит за мысом Мендосино, не может, строго говоря, рассматриваться частью северо-западного побережья". Наиболее же трудным для согласования оставался вопрос о свободе торговли граждан СШ в российских владениях в Америке. Весьма показательно, что если бостонское и британское правительства самым внимательным образом относились к защите торговых интересов своих граждан, то интересы РАК не имели в этих переговорах решающего значения, хотя МИД и был о них своевременно информирован.

Пытавшиеся сохранить свою монополию директора Компании заручились поддержкой министра финансов и обратились в министерство иностранных дел с официальным письмом. Нессельроде не торопился с ответом и 24 марта Егор Федорович направил ему повторное отношение с просьбой "ускорить решение по данному вопросу". На этот раз Карл Васильевич незамедлительно доложил императору "о ходатайстве Главного правления Американской компании" и 27 числа получил его назад с припиской: "На Ваше усмотрение".

Когда переговоры возобновились, Нессельроде пошёл на уступки и выдвинул предложение о возможном согласии России допустить свободу торговли в своих американских владениях на 10 лет при условии запрещения продажи аборигенам спиртного, оружия и боеприпасов. Миддлтон, после некоторого колебания с такой формулировкой согласился.

Последний вопрос, острые дебаты по которому длились с 31 марта по 2 апреля, был связан с этим десятилетним сроком. Русские уполномоченные настаивали на безусловной отмене привилегии по истечению 10 лет, а Миддлтон утверждал, что у него нет полномочий соглашаться на подобное условие. Выход был найден в подписании специального протокола в котором отмечалось: "…Взаимное право торговли, предоставленное этим условием, не может быть продлено сверх установленного срока иначе, как с обоюдного согласия".

Так закончились переговоры, которые привели к подписанию первого официального договора между Российской империей и Соединёнными Штатами. Подписание конвенции состоялось 5 апреля 1824г., оригинал её был отправлен со специальным курьером и прибыл в Вашингтон 26 июня. Комментируя содержание конвенции президент Дж.Монро специально выделил три главных положительных момента: отказ России от притязаний на закрытое море; утверждение в качестве её южной границы 41№40' с.ш., что денонсирует договор о границе испанских владений по 42 параллели и предоставление СШ свободной торговли с индейцами сроком на 10 лет. "Начав переговоры только с нами и уступив нам в этих вопросах император проявил огромное уважение к Соединённым Штатам"- писал президент.*(5)

Значительно более сложными и продолжительными оказались переговоры между Россией и Великобританией. Они также начались в феврале 1824г. и продолжались с перерывами около года. С самого начала наиболее трудными оказались вопросы о разграничении российских владений. За поддержкой своих идей расширения границы компанейских владений на восток директора правления обратились к адмиралу Мордвинову. Для обоснования российских притязаний на всё пространство "матерой земли до самых Кордильерских гор, или Каменных гор", в отношении на имя управляющего МИД адмирал ссылался не только на "природой положенные границы". "Северо-западный берег Америки открыли первые россияне и на оном соделали первые заселения; они первые познакомились, подружились и соединились торговыми обменами и даже семейственными союзами с жителями матерой земли сего края. Для удержания в зависимости коренных жителей Россия не щадила ни трудов, ни издержек, подвергалась многолетней опасности, понесла многие кораблекрушения и приобрела права, каковых ни один другой народ предъявить не может". Что касается Англии, то она "в недавних токмо временах открыла течение реки Макензи, которая протекает по восточную сторону Каменных гор".

Глава ведомства иностранных дел не проявил особого желания ответить на запрос некогда влиятельного сановника, но узнав, что император благосклонно принял отношение Мордвинова, развёрнуто ему написал. "…простирать наши притязания на внутренность твердой земли Америки до средних Каменистых гор мы не имеем ни права, ни возможности; такое притязание может лишь быть причиной не только споров, но и других неприятнейших происшествий, и, как мне кажется, даже нет видимой пользы в сем мысленном расширении наших пределов". Нессельроде явно недооценивал значение обширных территорий, лежавших к западу от Скалистых гор и свысока отмечал, что "в тамошних местах земля почти бесплодна". Он, надо признать не безосновательно, утверждал, что в результате намеченного соглашения "российские колонии выиграют более, поскольку акт сей есть в некотором смысле начало политического бытия их и безопасности". Не очень полагаясь однако на убедительность доводов Карл Васильевич не забыл упомянуть, что "государь император благоволил одобрить по возможности соглашения требований и пользы обеих договаривающихся сторон" и выражал надежду, что члены РАК оценят "новое великое благодеяние августейшего покровителя, столь неутомимо пекущегося о их благе". Однако предотвратить этим дальнейшие протесты не удалось и неблагодарные директора продолжали посылать жалобы.

Эти их камешки в мидовский огород были не очень справедливы. Нессельроде, пусть не слишком горячо и не всегда последовательно, защищал российские интересы. "Мы настаиваем лишь на привилегиях, которой наша торговля пользовалась ещё с 1799 года, тогда как английские компании Гудзонова залива и Северо-западная появились поблизости этих широт едва ли три года назад и они ещё до сих пор не занимают какого-нибудь места на берегу океана. Хорошо известно, что они стремятся обеспечить выгоды от охоты и рыбной ловли только ещё для будущего. Таким образом, если мы хотим сохранить то, что имеем, то английские компании хотят приобрести. Одного этого обстоятельства достаточно для того, чтобы оправдать наши предложения. Не в меньшей мере они соответствуют и принципу взаимного удобства, который должен служить основой для переговоров".

Позиция России усиливалась также тем, что Великобритания, заключив 20 сентября 1818г. конвенцию с СШ о совместном владении на протяжении 10 лет территориями между Скалистыми горами и Тихим океаном к югу от владений России, не могла уже претендовать на свои исключительные права в этом районе. Юридически СШ имели совершенно аналогичные притязания и к этому времени уже признали в качестве южной границы российских владений 41№40' с.ш. Британский кабинет не был однако готов принимать подобные условия. Выполняя инструкции Чарльз Баджет настаивал, чтобы южнее 59 параллели России принадлежала территория не более 10 лиг вокруг каждого поселения, а британские подданные на вечные времена получают право охотиться, ловить рыбу и торговать с туземцами. Севернее 59№ британцы скромно требовали подобных же прав всего на 10 лет.