Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

Просвещение должно быть не только внешним - поверхностным, умственным образованием. Надо всегда думать о том, улучшится ли от этого нравственное состояние дикаря, будет ли он по-настоящему счастлив, если узнает законы вращения планет или французский язык, но для него останется скрытой цель существования мира и цель существования его самого. Выводя дикаря из этого природного отсталого состояния, надо соблюдать благоразумную осторожность, дабы вместо того, чтобы сделать его счастливым, не лишить его и того счастья, которое он имеет… Просвещение не должно быть односторонним, надо избегать опасности занести вместе с просвещением вредные обычаи и нравы цивилизованных людей. Жизнь алеутов, отличавшаяся скромностью, стремлением иметь только необходимое, удовлетворяла их, они были довольны ею и о другой не помышляли. С приходом русских они увидели новые ея условия, но так как заметно улучшить свое состояние не могли, стали проявлять недовольство. Если раньше у алеутов не было слов "прощать, просить прощения", то теперь они появились у них, и они стали воплощать их в жизнь, поняв это прекрасное правило. Но заметили они и другое - что пришельцы, принесшие это хорошее, не всегда сами выполняли его. И это отложилось в душах впечатлительных и особенно внимательных алеутов… Признаюсь откровенно, что в беседах с ними я деятельно узнал утешение христианской веры - эти сладостные и невыразимые прикосновения благодати, и потому я обязан алеутам благодарностию более, чем они мне за мои труды."

Особое внимание Иоанн Вениаминов уделял просвещению алеутов. Он находил, что недостаточно одной устной проповеди для достижения цели. Необходимо было дать им в руки книгу на их родном языке, но они еще не имели своей письменности и тогда этот неугомонный человек, в короткий срок выучив сложнейший язык алеутов с диалектами и составив словарь, в который вошло около 1200 слов, решил создать алеутскую письменность, в основу которой он положил церковно-славянский алфавит, дополнив его надстрочными знаками, обозначающими придыхание. Разработав алфавит, отец Иоанн составил "Алеутский букварь" (унангамъ асмука) для обучения алеутов грамоте на их языке. А затем, не имея никакого специального образования, вооружённый лишь горячим желанием помочь людям, написал получившую мировую известность научную грамматику алеутского языка. Этой работе предпослано пространное предисловие, которое автор начинает так: "Составить грамматику такого языка, каков алеутско-лисьевский, я считал почти бесполезным трудом, потому что она не нужна ни для алеутов, которые и без грамматики могут сообщать друг другу свои мысли и которые, наверное, в недолгом времени совсем оставят язык свой, ни для иностранцев, из коих никто и никогда не вздумает учиться такому языку. Но, видя, с каким рвением, с какой неутомимостью многие ученые стараются собирать всякого рода сведения и как для них любопытна даже малейшая в таком роде находка, я решился составить если не полную грамматику, то по крайней мере изложить несколько правил грамматики алеутского языка в том предположении, что они, может быть, будут пригодны кому-нибудь для некоторого соображения о происхождении сего языка и для исторических догадок… если бы я и не был убежден в том, что лучше написать посредственно о том, что знаешь и чего не знают другие, нежели, зная, не написать совсем ничего, то я никогда бы не принялся за такое дело, как составление грамматики языка дикого и который скоро совсем исчезнет, тем более что и самые познания мои в нем совершенно не достаточны для того, чтобы составить грамматику".

Иоанн Вениаминов явно скромничает. Анри писал о его работе: "Алеутская грамматика Вениаминова, одна из лучших монографий, которые мне пришлось изучать. Автор не лингвист и еще менее претендует быть этимологом… Идя следом за этим наставником, просвещенным и добросовестным, мы не подвергаемся риску сбиться с пути и с полной уверенностью можем сформулированные им грамматические правила переводить на язык современной лингвистики." Пфицмайер оценил работу Вениаминова прежде всего за точность изложения и тщательность подборки материала: "Опыт грамматики" излагает алеутский язык очень обстоятельно и содержит в себе словарь, который в противоположность другим скудным и ненадежным словарям представляет собою тщательно и правильно выполненное собрание употребительнейших слов".

Конечным же результатом неутомимых наблюдений за климатом, вулканической активностью, флорой, фауной и этнографией населения островов явились интересные и подробные "Записки об островах Уналашкинского отдела".*(19)

На первый взгляд кажется не совсем обычной такая всесторонняя деятельность приходского священника-миссионера, присланного для проповеди Евангелия. Но в этом и сказывается служение отца Иоанна как "апостола Америки", он принес не только религию, но и культуру, просвещение, выработал целенаправленную структуру развития американцев и вместе с тем внес неоценимый вклад в науку, до него не имевшую столь ценных и всесторонних сведений о народах Алеутского архипелага.

Титанический труд по созданию новой письменности Вениаминову пришлось прервать в 1832г. Барон Врангель, не согласовав это ни с Главным Правлением, ни с Синодом, упросил Иоанна Вениаминова перебраться в Орегонский отдел. За ним даже специально было послан бот "Уруп" под командованием поручика Васильева. Необходимость столь срочного перевода самого образованного и хорошо подготовленного священника объяснялась просто - индейцы занялись богоискательством. В конце 1831г. трое нес персе (ними-ипуу) и один сэлиш приехали в Ново-Архангельск в "поисках христианского знания".

Разумеется индейцев не вдруг охватила жажда окунуться в купель крещения. Чтобы понять источник такой тяги к православию достаточно взглянуть на карту. Земли нес-персе и селиш расположены восточнее территории палус и вся их торговля с побережьем шла через это племя, первым из конных заключившем взаимовыгодный союз с русскими. Торговле же с британскими факториями мешали кутене, калиспел и шитсу-умиш.

Пока бобр был в изобилии, это не особо беспокоило индейцев. Но к 30-м гг. ценный зверь был почти выбит, притом, что обходиться без ставших привычными виргинского табака, стальных инструментов, котлов, одеял стало уже невозможно. Потому мудрые вожди решили наладить с торговцами более тесные отношения. Доказательством является то, что в это же время другая четвёрка искателей истины, с теми же целями, добрались до Сент-Луиса.*(20)

14 октября 1832г. отец Иоанн отслужил свою первую службу в новоархангельской часовне. При том присутствовали его будущие ученики: Аликут-соте(Феофан Аликутов), Та-хин-сут (Иоанн Громов), Та-е-пес-те (Степан Воинов) и Ка-дувамиш (Кирилл Озерский). Человек необыкновенного такта и тонкий психолог, Иоанн Вениаминов сумел завоевать их доверие.*(21)