Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

После этого трагического эпизода мирные отношения с американцами на Севере уже не нарушались и капитан 1-го ранга Иван Васильевич Фуругельм, сменивший в 1857г. Митькова на посту Главного правителя, смог с удовлетворением отметить: "За сим по полученным сведениям от ноября 1858 никаких безпорядков не было и даже прекратились обыкновенные рассеиваемые слухи о их неприязненности; посылаемые из (Михайловского - А.Б.) Редута и одиночек разные партии для снабжения одиночек и торговли, возвратились благополучно и спокойно."

Самое же значительное столкновение с индейцами произошло в Михайловской крепости из-за неумения бостонцев ладить с американцами. Уже в самом начале своей деятельности на Ситхе представитель АРТК Айра Смит запретил вождям тлинкитов свободный доступ в крепость, к тому времени уже освященный обычаем. Естественно, это вызвало недовольство ситкинцев и даже привело к своеобразной забастовке: индейцы отказались от работ по добыче и транспортировке льда в порт, а также от поставки дров и продовольствия. "Подобная враждебность привела к тому, что ныне, для несения караульной службы назначать приходится лучших людей, тогда как ранее несли ее слабые, немощные или старые, к иным работам не годные."

Зимой ситкинцы устроили несколько ссор и драк с русскими и бостонцами на рынке и в лесу близ поселения. Спровоцировало эти столкновения обида тлинкитов на Смита, который жестоко отругал и грозился выпороть одного ситкинца.*(2) В ответ Розенберг объявил, что в случае продолжения беспорядков он распорядится вообще закрыть "колошенский рынок" и прервёт с ними всякую торговлю. Утром следующего дня разозлённые ситкинцы предприняли попытку захватить Михайловскую крепость.

"Часть их, вооружившись ружьями, засела в кустах у крепостной стены; другая же, приставив заранее заготовленные лестницы к башне с пушками называемой Колошенской батареей и едва не овладела ею. К счастию часовые были начеку и вовремя подняли тревогу. Подоспевший вооруженный отряд сбросил вниз трех уже поднявшихся на батарею колош, а остальных остановил… Я сам бросился также на батарею и с большим трудом переговорился, успел возвратить колош по домам и они перестали вызывать нас на бой."

После этой неудачной попытки штурма тлинкиты несколько успокоились, но к весне отношение с ними вновь обострились из-за нежелания Смита повысить плату за вырубку льда. Индейцы опять забастовали, а 10 марта обстреляли часового и тяжело ранили его в голову.

На другой день Розенберг призвал к себе ситкинских вождей и потребовал, чтобы их сородичи, виновные в нападении на часового, немедленно покинули тлинкитское селение у Михайловской крепости и никогда более не возвращались туда. В ответ ситкинцы вооружившись стали угрожать.

"Гарнизон поднят был по тревоге и для устрашения дикарей произведены были два холостых пушечных выстрела… Тогда Колоши в ярости бросились к стенам острога и начали рубить палисад. Один из дикарей выстрелив в упор в приказчика Федора Кузнецова, находившегося на Колошенской батарее, смертельно его ранил. Это злодеяние послужило поводом для открытия нами ответного огня. Дикари отхлынули от палисада и укрывшись за пнями и валунами начали обстрел. Они заняли также Колошенскую церковь стоящую у стен и та послужила им удобным укреплением для обстрела нас из окон. В то же время часть Колошей пыталась проникнуть в порт, а иные устремились вдоль стены, намереваясь обойти ее со стороны леса у озера и оттуда ворваться в город. Навстречу последним я выслал отряд при трех полевых орудиях под командованием прапорщика Баранова. Артиллерийским и ружейным огнем дикари были отброшены, потеряв многих убитыми и ранеными… Распорядительность и присутствие духа гарнизона по двухчасовой перестрелке остановили дальнейшие намерения Колош, которые, будучи вытеснены из всех мест и поражаемые в Церкви, просили о прекращении огня, что и было исполнено. Колоши, по своему обыкновению и желая поддержать мнение о себе, скрывают число своей потери, но оные по достоверным сведениям простираются убитыми до 50, а по верным признакам до 80 человек. Наших же потерь 2 убитых и 19 раненых, среди них прапорщик Алексей Баранов и 2 подданых Американских Соединенных Штатов… По заключению с Колош обычного, после подобных случаев, соглашения, они выдали в знак своего повиновения 8 знатных аманатов."*(3)

Ряд авторов считает, что слухи о Восточной войне, возможно, спровоцировали тлинкитов на открытое столкновение с русскими. Однако даже директора РАК, которые никогда не упускали случая приписать все свои неудачи проискам англичан, вынуждены были отметить в донесении императору. "Рассматривая причины вышеизложенного со стороны дикарей покушения, Главное Правление убеждается, что оные не имеют никакой связи с настоящими политическими обстоятельствами (т.е. Восточной войны - А.Б.) и тут нельзя подозревать никакого иностранного внушения…"

Скорее всего донесение было подано в таком виде благодаря давлению клана Ван-Майеров-Шелиховых. Так что за инцидент пришлось отвечать только правителю Ситкинского отдела капитану 2-го ранга Николаю Яковлевичу Розенбергу. Клан Врангелей прочил его в преемники Митькову с того момента, как Завойко был произведен в контр-адмиралы и вернулся в действительную службу. И это не смотря на то, что и в хозяйственных делах Розенберг был явно не на высоте, о чем свидетельствовала ревизия 1851г. указавшая в отчёте, что некомпетентность правителя Ситкинского отдела порождала "неописуемую анархию". Тем не менее указ о присвоении Розенбергу следующего чина уже был подписан императором 18 октября 1854г. Но теперь протеже Врангелей вынужден был срочно покинуть колонии "по слабости здоровия".*(4)

Если на севере Рус-Ам ещё происходили незначительные русско-американские столкновения, то на юге ничего подобного не случалось. Основной причиной этого было следование выработанной ещё Барановым, в конце его правления, стратегии "не мешая ни коим образом диким вести их собственную торговлю, вовлекать их в торговлю компанейскую… имея с того возможность к значительному сокращению числа служащих".

Почти пятьдесят лет правители Компании старались не затрагивать интересы сложившихся племенных монополий на отдельных реках и волоках. Гитскане, ниска, сиславы и более дюжины иных племён оптом, а часто и в кредит, получали компанейские товары и распродавали их в глубине материка, успешно конкурируя там с агентами Северо-Западной компании и избавляя РАК от значительных накладных расходов и риска.

Исключением стали лишь малемуты и чинуки. И те и другие почти монопольно контролировали торговлю в низовьях огромной реки. И те и другие были биты в открытых столкновениях. Но если малемуты, имея регулярные поставки товаров от бостонских китобоев, продолжали конкурировать с Компанией и не оставляли попыток вернуть себе утраченные доходы на Квихпаке, то чинуки полностью вошли в структуру РАК, ничего при этом не потеряв. Теперь они ходили по Орегону не на долблёных батах, а на вместительных шхунах, защищённые от нападения общепризнанным авторитетом Компании. Авторитет же этот зиждился не столько на силе оружия, сколько на системе торговой монополии и военных союзов.