Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

Тотальный монополизм, т.е. отсутствие конкуренции самостоятельных товаропроизводителей, с неизбежностью порождал низкое качество продукции. Это наглядно проявлялось при сравнении большинства изделий советской промышленности (за исключением военной техники) с западными аналогами. То же самое наблюдалась и в российских колониях. Их основная продукция - пушнина - при исходном высоком качестве теряла его в процессе неумелой, торопливой и небрежной обработки, что было следствием незаинтересованности работников в результатах своего труда, упора на количественные показатели, отсутствия конкуренции. Поэтому основными рынками сбыта мехов РАК были Китай и Россия, где потребители не предъявляли высоких претензий к качеству продукции. При выходе же на европейский рынок, Компания постоянно сталкивалась с жалобами и рекламациями ее торговых контрагентов на плохое качество обработки шкур. Отмечены случаи, когда чиновники РАК списывали с баланса и уничтожали тысячи испорченных при сушке котиковых шкур, которые не брали даже в Китае.

Вследствие низкой конкурентоспособности продукции и распределительного характера экономики политарным системам присуще стремление к автаркии и самоизоляции, что легко прослеживается на примере Русской Америки и СССР. Дело в том, что внешняя открытость, взаимодействие с рыночными системами способны привести политарные структуры к кризису и гибели. В связи с этим становится понятно то поистине маниакальное упорство, с которым администрация Колоний пыталась насадить сельскохозяйственное производство на Аляске и Алеутских островах, не считаясь ни с субарктической природой, ни с отсутствием соответствующих трудовых навыков у туземцев, ни с крупными расходами по поддержанию абсолютно нерентабельного хозяйства. К сожалению, это обстоятельство обычно совершенно не учитывают некоторые отечественные исследователи, которые, указывая на развитие в Русской Америке земледелия и скотоводства, любят порассуждать об особой "прогрессивности" российской колонизации."

…С этой точки зрения, насаждение сельскохозяйственного производства в Русской Америке было вызвано стремлением колониального начальства создать замкнутое самообеспечивающееся хозяйство, чтобы тратить как можно меньше средств на ее снабжение продовольствием (это была одна из наиболее болезненных проблем) и свести к минимуму контакты с иностранными торговцами. При этом нельзя не учитывать и бюрократическую психологию руководства РАК, бодро рапортуя "вышняму начальству" об успехах земледелия и скотоводства в колониях, оно могло рассчитывать на его (начальства) благосклонность и награды за рачительное отношение к вверенной территории, а в будущем и на продление монопольных прав компании на новый 20-летний срок. Последнее обстоятельство уже было отмечено А.А. Истоминым, при объяснении причин "патерналистского" отношения колониального начальства к зависимому туземному населению.

Что касается методов насаждения новых отраслей хозяйства, то они на протяжении нескольких десятилетий принимали форму принудительного труда зависимых американцев (с 1820-х гг. за символическую плату) на компанейских огородах или при заготовке сена для скота, принадлежавшего РАК. Доходило до того, что по свидетельству очевидцев, в начале XIX в. на острове Кадьяк распашка земли осуществлялась с помощью местных эскимосов, впряженных, вместо скота, в соху! Не менее варварскими способами проводилась и сталинская индустриализация.

Поскольку РАК в Колониях, а в СССР непосредственно государство, были единственными собственниками и распорядителями основных средств производства и, соответственно, произведенного продукта, они же монопольно назначали его цену. В результате и в Русской Америке, и в СССР получила развитие двойная система цен - одна компанейская/государственная приемочная на произведенный продукт и совсем другая - отпускная на распределяемый/продаваемый от лица компании/государства… Естественно, что сдаточные цены были существенно занижены, а отпускные, наоборот, завышены. Так, в начале XIX в. алеуты получали от РАК за шкуру калана товаров на 8-10 руб. по твердой таксе, а компания затем перепродавала ее китайским купцам по цене 100-300 руб. С другой стороны, ковры, стоившие в Тюмени 2-3 руб., поставлялись в колонии по 10-15 руб. за штуку. Позднее аналогичная система цен сложилась, например, в колхозном секторе советской экономики. Таким образом, фактически речь шла о косвенном налоге, который представлял собой целенаправленное изъятие прибавочного продукта при помощи ножниц монопольно устанавливаемых цен. К началу 50-х гг. РАК полностью восполняла свои расходы по снабжению Колоний за счет так называемой "приценки", т.е. торгового процента, налагавшегося почти на все привозные. В среднем приценка составляла 77% к первоначальной цене товара, в том числе 28% составляли затраты на фрахт по доставке грузов, а 49% - чистая прибыль Компании.

Но манипуляции с ценами были не единственными способами изъятия прибавочного продукта в Русской Америке и СССР. Еще одним финансовым методом было введение платежных средств с директивно поддерживаемым курсом. В колониях это были в ходу банкноты РАБанка, а в СССР - всем известный "деревянный" советский рубль с искусственным курсом 6 руб. за 1 доллар СШ. Поскольку такие платежные средства были неконвертируемыми, то в финансовой сфере они автоматически "отгораживали" население от контактов с иностранцами, обслуживая замкнутую хозяйственную систему, поддерживая ее самоизоляцию, автаркию. Преимущество использования банкнот РАК (до реформы С.Вульфа 1850г.) и рублей СССР заключалось для компании и советского государства в их собственных эмиссионных возможностях, что приносило дополнительный доход. А так как товарная масса в российских колониях, а позднее в СССР, ни количеством (в сторону дефицита), ни качеством не соответствовала наличным денежным средствам, то банкноты РАК и советский рубль имели постоянного конкурента в виде продукта, не подверженного инфляции и пользующегося неизменным спросом у населения. Таким традиционным продуктом в обоих случаях выступала опять же водка как своеобразный аналог "твердой" валюты. С ее помощью и в Русской Америке, и в СССР можно было легко (хотя и нелегально) нанять работника, приобрести путем обмена недорогую вещь или продукты.

В сфере труда и людских ресурсов монопольное положение РАК в колониях (а в СССР - государства) сводило к минимуму права и возможности наемных работников и позволяло максимально занижать стоимость рабочей силы. Особенно это касалось некоторых групп туземного населения Русской Америки (так называемых "каюров"), которые фактически находились на положении рабов Российско-Американской компании (в СССР аналогичный статус имели заключенные). Остальные туземцы, хотя и считались формально "вольными", однако обязаны были трудиться на компанию, промышляя для нее каланов в составе специально создаваемых байдарочных флотилий. Их принудительный наем весьма напоминал по своей сути обязательный труд в СССР. В обеих экономических системах также широко использовался женский труд, объективно еще более усиливая эксплуатацию зависимого населения. Ничего удивительного, что туземные работники в Русской Америке, получая мизерную плату произвольно поставляемыми товарами, практически не имели стимулов к добросовестной и качественной работе (аналогичная картина наблюдалась и в СССР). Постоянные ссылки в документах РАК на феноменальную леность алеутов могут быть объяснены в значительной степени элементарным отсутствием мотивации к труду. Несколько лучше в этом плане было положение русских промышленников, но и их заработная плата также была невелика, носила повременной характер, да и та обычно не выдавалась в полном объеме: подавляющая часть выходцев из метрополии были должниками РАК, а потому компания ежегодно отчисляла 1/3 часть их жалованья в счет погашения долга. Ревизоры деятельности РАК отмечали: "За исключением Главного Правителя и важнейших чинов центрального управления, Компания вообще платит своим агентам денежное жалованье слишком умеренное, вознаграждая их выдачею припасов и разного содержания натурою". Все это, разумеется, не могло стимулировать ни активного отношения к труду, ни повышения его производительности. Схожие проблемы имели место и в СССР.