Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

Теперь Баранова тревожили слухи о том, что Испания в союзе с Францией собираются разорить российские владения в Америке. К счастью страхи были напрасны. Ни у той ни у другой стороны на это не было достаточной морской мощи на Тихом океане. Кстати, испанцы сами опасались агрессии со стороны российских поселений, не зная об их реальных возможностях.

Эти политические новости правитель узнал от бостонского капитана Джеймса Скотта, который 24 апреля привёл свой "Энтерпрайз" в Павловскую Гавань. Бизнес капитана был не слишком удачным, у него остался большой запас нераспроданных товаров и подошло к концу продовольствие. Ранее он побывал в Михайловской крепости и пытался купить там провизию и меха, но Медведников не имел полномочий вступать в торговые сношения с иноземцами и посоветовал идти на Кадьяк.

Недостатка в европейских товарах у Баранова не было но и упускать хорошую возможность он не намеревался. Пользуясь тяжёлым положением капитана Скотта он купил все его товары за 12 тыс. руб. отсроченным векселем и на год зафрахтовал "Энтерпрайз". Получить дополнительное 14-типушечное судно с опытным экипажем было очень кстати.

7 мая, оставив в залог уже наменянные меха, "Этерпрайз" с 76-ю партовщиками и приказчиком Кашеваровым на борту снаряжён был на промысел. Его сломанная рука срослась плохо и начала сохнуть. Служить как мореход Филипп не мог и правитель перевёл его в приказчики.

За неделю до "Этерпрайз" в море вышли поморские кочи. Исполняя ясные указания директоров из С.Петербурга, да и своё собственное давнее желание, 5 апреля правитель отправил их на поиски прохода в Атлантический океан. Срока службы поморских мореходов осталось полтора года. Опыты, проведённые прошлым летом, показали, что "…кочи добротны однако не слишком пригодны в дальние вояжы окиянские, тихоходны и валки."

"св.Николай" и "св.Анна" были уже починены. Увидев лес, что предложили им на ремонт, мореходы сперва удивились, затем долго ругались. Даже богобоязненный Иван Старостин прошёлся по матушке, за что потом исправно отмолил перед иконой "Николы". В конце концов поморы плюнули и натесали брус и распустили доски из брёвен последнего архангельского магазина. Дерево не лучшее, но единственно пригодное из того что нашлось.

Тогда же правитель получил тревожную весть из Константиновского редута. Его начальник письмом от 9 мая извещал, что двое индейцев танайна, участники прошлых заговоров на Кенае, бежали и, добравшись до Медной, собрали там воинов атна и чугачей для набега на его редут.*(3) Баранов срочно отправился на "Рейнджере" в Кенайский залив, в Николаевский редут, чтобы вторично "успокоить" танайна, а затем посетил Константин. редут в Чугачском заливе. На Кадьяк правитель возвратился в сентябре и узнал о рекордном промысле: в этом году было добыто партовщиками и скуплено более 10000 бобров. Вскоре из Охотска мореход Мухоплев привёл свежепостроенный галиот "св.Петр и Павел". По его словам в Америку вскорости должен был выйти также "св.Александр Невский" под командованием иркутского мещанина Степана Полуектова, но сведения о нём пришли только зимой. Неопытный мореход с трудом довёл свой галиот до острова Атха и зазимовал там. Экипаж судна потерял 15 человек от свирепствовавшей на борту болезни, которую они занесли из Охотска на Атху и заразили местных алеутов. Баранов тут же наложил на Атху карантин и "св.Александр Невский" прибыл в Павловскую Гавань лишь в октябре 1802г., когда последний покойник был похоронен, а последний больной поправился.

"св.Николай" и "св.Марфа" вернулись в ноябре. "Експедиция" не нашла чаемого Северо-западного прохода, но достигла большего, чем даже великий Кук. Пользуясь благоприятными ветрами кочи обогнули Аляску, проследовали мимо островов св.Матвея и св.Лаврентия, обогнули северо-западную оконечность Америки, описанную Федоровым и Гвоздевым и позже названый Куком мысом Пр.Уэльского. К 30 июля добрались до границы известного мира, Ледяного мыса. Обогнув его по чистой воде поморы пошли дальше к северу. За мысом их правда встретили льды, но к берегу они не прижимались и след. 110 миль кочи проделали менее чем за двое суток, да и то Старостин приказал идти без прищепов, опасаясь налететь на "снулую льдину".

Сложности начались у большого скалистого мыса расположенного по расчётам Старостина 71№21' с.ш. и 156№40' з.д., т.е. на 1№1' севернее Ледяного мыса, достигнутого капитаном Куком в 1778г. У северной оконечности его льды вплотную приблизились к берегу. Оставалось узкое разводье, по которому везучая "Марфа" легко прошла, а сидящий почти на фут глубже "св.Николай" так ощутимо проехал днищем по камням, что кормщик всерьёз стал опасаться за свой киль.

Хотя течи не было Старостин приказал зайти в удачно расположенную за мысом бухточку и тщательно проверить днище. Поморы хорошо знают что ,"море- измена лютая" и малейший недочёт стоит жизни. Мыс же назвали Нос Необходимый, не зная того, что ещё пол века, до открытия полуостров Бутия, его будут считать самой северной оконечностью Америки.

Повреждения были не столь серьёзные как мнилось. Борта и киль не пострадали, а вот фальшкиль почти снесло. Для починки его не было ни условий, ни времени. Судя по погоде и поведению льдов сейчас было лучшее время для навигации и вряд ли оно продержится до сентября. Разгружать коч и выволакивать его на берег для починки в таком месте было самоубийственно, поэтому, окончательно отодрав фальшкиль "Св.Николая", поморы направили свои кочи дальше вдоль берега, теперь уже в юго-восточном направлении, причём двигались медленно и осторожно. Льды держались в виду берега, а ещё одно столкновение могло стать для "св.Николая" фатальным. Таким образом прошли ещё 600 миль, пока у небольшого острова льды вновь не подпёрли берег.

За проливом виднелась чистая вода но кормчие решили не рисковать и возвращаться чтобы успеть до сентября обогнуть Необходимый и Ледяной носы. Срок их покрута подходил к концу и садиться в очередную зимовку чтобы вернуться домой на год позже не хотелось никому.

До устья Макензи поморы не дошли 55 миль, но кормчие указали, что судя по воде, поведению льда и течению впереди должна была быть большая река.

В связи с непрекращающимися войнами в Европе правитель, опасаясь набега вражеского капера, за зиму укрепил Павловскую Гавань пушечной батареей и устроил в глубине острова тайные склады для хранения мехов и наиболее ценного имущества.

Весной 1802г. всё было хорошо. Мор на Атхе пошёл на убыль. Рекордный груз мехов почти распродан. В апреле вернулся "Этерпрайз". Добытые меха капитан Скотт сдал в Макао ещё зимой, затем сделал рейс на Оаху и обратно с грузом сандала и теперь прибыл с водкой, солью, сушёными фруктами, сахаром, патокой и ромом. Местный ром пришёлся бостонцам по вкусу и капитан даже прикупил 12 бочонков на пробу.*(4) В кассе у Шемелина более 400тыс. пиастров, так что изрядную часть этого серебра пришлось отдать в кредит англичанам. Вместимости компанейских кругосветок не хватало чтобы загрузить такое кол-во товара. Из Михайловского редута Медведников сообщал, что с бостонского судна "Дженни" по причине жестокости капитана Крокера дезертировали 13 матросов и "…поступили в компанейскую службу на 2 года"*(5)