Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ

Этим, однако, испытания выпавшие на мою долю не закончились. Вождь привёл меня на квартердек и тут самое жуткое зрелище предстало моим глазам. Головы нашего несчастного капитана и его команды, числом 25, были тут уложены в ряд. Макуинна велел одному из своих людей принести голову и спросил меня, чья она. Я отвечал, что капитана. Подобным образом и другие были показаны мне и я назвал их имена, исключая некоторые, что были столь ужасно обезображены, что я не смог опознать их. Опознал я и головы старшего помощника с его девятью рыболовами - их также перебили, заманив подальше от судна.

В селении победителям и их добыче устроили торжественную встречу. Женщины и дети радостно вопили и барабанили палками по стенам и крышам домов. Меня Макуинна привёл в собственный дом и отдал на попечение своим девяти жёнам. Все они сошлись вокруг меня и выражали печаль о моём несчастье, нежно поглаживая меня по голове в знак утешения. Тем временем в доме вождя стали собираться воины. Они пировали и бахвалились своими подвигами. Их немало разочаровало зрелище живого белого человека и они пытались убедить Макуинну покончить и со мной. Однако вождь твёрдо отказал им, заявив, что не нарушит данное им слово и сохранит мне жизнь. Он усадил меня подле себя и велел подать ему угощение. Подбежал маленький сын короля по имени Викшехик*(4). Желая поладить с любимым сыном короля я приласкал мальчика и усадил его себе на колени. Срезав со своей куртки блестящие медные пуговицы, я нанизал их на нить и надел это ожерелье на шею принцу. С того времени мальчик привязался ко мне и это немало повлияло на отношение и самого короля.

Ложась спать, Макуинна велел мне устроиться рядом с ним и его сыном - на случай, если кто-либо из буйных воинов пожелает прикончить меня во сне. После такого предостережения и после всего пережитого в этот день сон не шёл. К тому же среди ночи вдруг прибежал индеец с вестью о том, будто ещё один белый человек остался жив и обнаружен теперь на борту судна. Макуинна в ответ на это довольно равнодушно бросил, что с восходом солнца этот матрос будет убит. Я стал лихорадочно соображать, как мне спасти жизнь своего товарища. Перебрав в памяти членов команды, я решил, что этим человеком должен быть парусный мастер Джон Томпсон - его головы на палубе выставлено не было. Томпсону было лет сорок, а выглядел он ещё старше. И я решил выдать его за своего отца.

Поутру Макуинна заявил, что пойдёт убивать человека на корабле и велел мне следовать за ним. Я повиновался и в сопровождении маленького Викшехика побрёл за королём на берег. Там уже толпились все обитатели селения. Все они в один голос требовали смерти белого человека. Тогда то я и приступил к осуществлению своего плана. Указав на мальчика, которого держал за руку, я спросил, любит ли король своего сына. Затем, обернувшись к Викшехику, я спросил, любит ли тот своего отца. Оба отвечали утвердительно. "Я тоже люблю своего отца!" - воскликнул я тогда и, упав на колени, стал молить Макуинну пощадить жизнь моего родителя, если, конечно, человек на судне окажется именно им. Я сказал, что если король убьёт моего отца, то пусть убьёт и меня или я покончу с собой и тогда он лишится моей службы. Король обещал исполнить эту просьбу и велел привести к нему пленника с корабля.

К великому моему облегчению, то действительно оказался Томпсон. Будучи легко ранен, он забился вчера в дальний закуток на бриге и сумел уцелеть во время общей резни. Я быстро ввёл его в курс дела и мы изобразили перед всем племенем радостную встречу отца с сыном. Макуинна тоже остался доволен, узнав, что пощадил парусного мастера - ему он поручил снабдить парусами свои каноэ.

На другой день индейцы начали перетаскивать с "Бостона" различные товары, а мне король приказал собрать все необходимые инструменты и показать, на что я способен. Собрав за день кузницу, я быстро починил ту самую злосчастную двустволку. Затем смастерил несколько медных браслетов и иных украшений, рыболовный крючёк, а под конец сковал боевой кинжал, взяв за образец любимый кинжал короля. Работу над кинжалом мне пришлось прервать ибо 26 марта в бухту вошли два судна под американскими флагами и нас с Томпсоном отвели под стражей в дом Макуинны. Оба судна попытались было подойти к "Бостону", однако индейцы, высыпав на берег, открыли по кораблям беглую пальбу из мушкетов. Дав пару залпов картечью, что не причинило никому никакого вреда, они удалились.*(5) Надежда на спасение, вспыхнувшая было у нас, угасла.

Тем временем слух о захвате "Бостона быстро разнёсся по индейским селениям вокруг. В селение Макуинны вскоре прибыло множество каноэ, наполненных любопытствующими. Они жаждали сами убедиться в истинности невероятного слуха. По этому случаю было устроено пышное празднество. Приветствуя гостей воины Макуинна палили из трофейных мушкетов, а Томпсону было поручено перед подходом каждого каноэ и при выходе гостей на берег палить из перетащенной на берег корабельной пушки.

От берега к дому гостей вели по дорожке выложенной одеялами. Перед входом их приветствовал Викшехик, танцующий с погремушками, а доме ждал Макуинна с подарками. По моим подсчётам в тот день он раздарил более 100 мушкетов и 20 бочонков пороху и это не считая одеял, тканей, зеркал и других товаров. Сразу после одарения гостю подавали стакан рому. Затем был устроен пир с плясками. Задолго до темноты все- и гости, и хозяева перепились. На это им хватило одной бочки рому. Одни из дикарей сразу упали и заснули. Другие же, глупо хихикая, ползали меж домов деревни. А некоторые, став буйными, прыгали, размахивая оружием. Слава Богу, что были они слишком пьяны, чтоб зарядить мушкет.

Внезапно меня сбил с ног здоровенный индеец. Очевидно от выпитого его бросило в жар и потому он был почти совсем обнажён. Ухватив меня за уже к сожалению несколько отросшие волосы он стал показывать, как будет снимать с меня скальп. Дважды при этом нож проделывал царапины на моей голове. Увидев такое Томпсон, человек несдержаный и буйный, бросился на моего обидчика и нанёс ему удар в голову. Затем он помог мне подняться и мы вместе бросились бежать к ближайшему лесу. К счастью в то время рядом не было никого достаточно трезвого, чтобы нас преследовать…

Промёрзнув всю ночь в сыром лесу под утро мы вдруг услышали пушечные выстрелы и по их чередованию было ясно, что стреляют не индейцы, а цивилизованные люди. Мы с Томпсоном кинулись обратно в деревню и вскоре увидели дымящиеся дома и победителей наших врагов, стаскивавших трупы и перегонявших пленников"*(6)

По рассказу сказителя Семена Кумуат, записанному в 1928г, это произошло так.

"Вождь Викинниниша и его зять Уувакну (Урбанов) пошли в поход лишь со 164 воинами не приглашая других родственников, за что те на них потом сильно обижались. А сделали они так потому, что услыхали о патлаче, который устраивал Макуинна после захвата бостонского корабля. Зная что у бостонцев всегда с собой много водки и рома они посчитали, что все гости и хозяева опьянеют и не смогут хорошо сражаться, если же собирать союзников то Макуинна сможет узнать об их походе.