Александр Прозоров - Освобождение

— Вот у этой рощи, в небольшом доме и живет царский род Эврипонтидов, — закончил периек, — это все знают.

— Царь живет на отшибе, в деревне? — удивился Федор, но, вспомнив о спартанских обычаях, успокоился, — впрочем, он волен жить там, где захочет.

— Там несколько домов, в которых живут его жена, родственники, слуги и отряд телохранителей.

— И много там охраны? — уточнил Федор, подумав о том, что захватить царя тоже было бы большой удачей.

— Человек сто, — ответил периек, — но нас туда никогда не подпускали. В телохранителях царя служат не простые воины, а только те, что проявили героизм на поле битвы. Отборные гоплиты, побывавшие уже не на одной войне.

— Да будь их там хоть пятьсот, — махнул рукой Федор, — это нас не остановит. Главное пробраться за стену.

Периек помолчал, было видно, что в нем боролись два противоположных чувства — ненависть с царю и вбитая с детства привычка подчиняться гражданам Спарты. Федор все видел и его не торопил.

— Вон за тем холмом стена гораздо ниже, чем в других местах, и слабее, — выдавил он из себя наконец, — на ее постройку не хватило камня и верхняя половина сложена всего в два кирпича. Ее легко разрушить машинами или тараном. А за ней склады, которые можно поджечь. Оттуда прямая дорога к Скиасу.

Лицо Федора расплылось в довольной улыбке.

— Ты заслужил свою новую жизнь, периек. И после взятия города я отпущу тебя домой, чтобы ты пришел туда и рассказал другим о нас. Пусть нас встречают с миром и не сопротивляются, тогда твой город останется в целости.

Он сделал знак охранникам и приказал.

— Отведите его пока в амбар к остальным пленникам.

Затем, когда периека увели, добавил.

— А ко мне вызвать командира второй хилиархии. У меня есть для него срочное дело.

Мощный удар полутора тысяч африканцев, после артиллерийской подготовки, разрушившей десять метров стены, снес заграждения из гоплитов и проник в самое сердце Спарты буквально за несколько часов. Атака произошла в неожиданном для защитников месте и потому оказалась внезапной.

— Вперед! — ликовал Федор, увидев столь быстрый результат, — захватите мне этот Скиас вместе со всеми старейшинами!

Чтобы остановить продвижение морпехов, Набис вынужден был снять войска с других направлений, ослабив оборону многих участков стен на востоке, и бросить их против быстро продвигавшихся воинов Карфагена. На подходах к Скиасу разыгралось грандиозное уличное сражение, сдобренное отличным пожаром, который заполыхал в предместьях, быстро распространяясь по городу. В наступавших сумерках это выглядело особенно зловеще.

Летис, забывший о своем ранении, повел солдат в бой и срубил в нем немало спартанских голов, но на сей раз он столкнулся с таким непреодолимым сопротивлением, что сходу Скиас взять не удалось, как он ни старался. Чайка даже приказал доставить в город полевые баллисты и бить по спартанцам прямой наводкой, чтобы хоть как-то сократить собственные потери.

Получив известия о снятии войск врага со стен, Федор тут же отправил гонцов с приказами начать штурм еще в четырех местах одновременно, не считаясь с потерями. Побеждать спартанцев можно было только так.

— Раз без потерь не обойдется, — решил Федор, — то уж пусть эта битва завершится быстрее.

Однако молниеносного захвата города не получилось. Несмотря на то, что численность защищавшихся спартанцев не превышала по данным разведки нескольких тысяч, включая периеков, противник был слишком силен, да и терять ему было нечего. Обложенные со всех сторон спартанцы дрались как раненные львы — морпехи и африканские пехотинцы несли колоссальные потери. После начала одновременного наступления в четырех местах был совершен еще один прорыв. Затем второй, и вскоре спартанцы начали покидать стены, стягивая силы к центральным районам. Бой перекинулся на предместья, затем воины стали драться за каждую улицу.

Захватить Скиас удалось только ночью, при свете факелов и пожаров, полыхавших уже в нескольких районах города. Старейшинам удалось оттуда сбежать. Вероятнее всего они подались к царю, о местонахождении дома которого Федор был уже извещен. Но там ли находился Набис или в другом месте, было неизвестно. Место обитания семейства Эврипонтидов находилось пока во власти Набиса.

— Ничего, — успокаивал себя Федор, находившийся уже в городе неподалеку от Скиоса и смотревший на ночной пожар в окружении своих охранников с плоской крыши одного из домов, — деться им некуда. Рано или поздно все попадут в мои сети.

Однако в городе царила такая неразбериха, что кто-нибудь старейшин вполне мог проскользнуть сквозь сжимавшееся с каждым часом кольцо окружения, хотя Чайка и приказал усилить оцепление. Но ведь гонец как-то пробрался в город сквозь все кордоны, значит могли быть лазейки или даже подземные ходы, о которых он не знал. Однако Федор готов был дать руку на отсечение, что Набис ни за что не покинет Спарты, даже если ему и представится такая возможность. Он будет сражаться за свой город до тех пор, пока не победит или погибнет. Именно так его учили с детства. Никакое тактическое отступление, на которое могли пойти афиняне, было для спартанцев невозможным.

«Набис не Кутузов, — мрачно ухмыльнулся Федор, глядя с крыши на адское пламя, пожиравшее Спарту, — и не отдаст мне свою столицу даже на время. Да и старейшины у них тоже, говорят, не трусы, так что вряд ли сбегут. Впрочем, мне это только на руку».

К рассвету он получил сообщение от Кумаха о том, что тот полностью освободил от защитников города его восточную часть. Федор же достаточно далеко продвинулся с запада и все же были еще районы, целиком подвластные спартанцам, упорство которых только росло с потерей каждого нового района или улицы.

— Хорошо, — кивнул Федор, прочитав папирус, — очень хорошо. Еще немного и мы победим.

Он посмотрел на гонца и приказал.

— Между мной и Кумахом осталось только одно место, занятое спартанцами, это район стадиона на южной окраине. Пусть бросит туда всех солдат и пробьет оборону противника. Тогда мы соединимся. А я двинусь ему на встречу.

Гонец исчез в предрассветных сумерках, направившись в обход опасных улиц, где все еще шел бой. А Чайка поправил фалькату и спустился с крыши к морпехам, ожидавшим его приказа. Их здесь скопилось человек пятьсот — личный отряд Федора.

— Пора освободить город от прежних хозяев, — сказал он Летису, который командовал этим отрядом, поскольку всех старших командиров к этой минуте спартанцы уже убили, — давай за мной.

— С радостью, — сплюнул Летис на землю окровавленной слюной из разбитого рта, — я готов бить их до тех пор, пока все не сдохнут.

— Они тебя тоже любят, — в тон ему ответил Федор.