Александр Прозоров - Освобождение

— Рад видеть тебя живым и невредимым, Чайка, — шагнул тиран навстречу своему верному помощнику, даже обняв его, — давно я тебя поджидаю. Уже думал, придется начинать это сражение без тебя.

Ганнибал был в своей черной с золотой кирасе, в которой Чайка видел его не раз. У тирана были конечно и другие, не менее богатые доспехи, но эту кирасу он особенно любил: не единожды она спасала ему жизнь и носила на себе много памятных отметин от клинков и даже осколков ядер. То, что в этот раз Ганнибал опять надел ее, говорило о многом. Битва предстояла важная.

— Атарбал сообщил тебе последние новости? — поднял бровь Великий Карфагенянин, указав гостям на свободные скамьи у стола, щедро уставленного яствами, хотя тиран был в шатре в полном одиночестве.

— Он сказал, что грядет великая битва, — подтвердил Федор, присаживаясь, и пристраивая поудобнее ножны фалькаты, — и что мы начнем ее, не дожидаясь подхода союзников.

— Скифская конница пришлась бы нам очень кстати, — проговорил Ганнибал, скользнув взглядом по бородатому лицу спутника Федора и его доспехам, выдававшим в нем скифа, — у Антиоха конницы больше. Но нельзя упускать момент. Разведка сообщила мне, что к нему тоже движутся подкрепления из глубинных районов империи. Из сирийской Антиохи, а также из Каппадокии, идут два больших отряда пехоты и конницы. Они будут здесь раньше, чем мои союзники. И если они соединятся с войском Антиоха, то выиграть битву станет вдвое сложнее. Поэтому ждать нельзя.

Ганнибал взглядом разрешил уставшим с дороги путникам угощаться и те с радостью наполнили кратеры вином. Сам же он сделал вид, что сыт, не притронувшись к закускам.

— Антиох надеется, что мы будет тянуть до подхода своих союзников, но на рассвете мы начнем переправу, — произнес он.

— Я видел с перевала мосты, что строят у лагеря, — поддержал разговор Чайка, закинув в рот несколько засахаренных кусочков дыни, — переправа начнется прямо здесь?

— Конечно нет, — усмехнулся Ганнибал, — здешний брод еще можно использовать для конницы, но для пехоты он не подойдет. Да и слонов нельзя переправлять под самым носом у врага, который может перебить много животных во время переправы.

— Я слышал, что у Антиоха слонов вдвое больше? — заметил вскользь Чайка, допив вино.

— Это так, — не стал темнить Ганнибал, — поэтому каждый слон мне в этой битве дороже обычного. Они будут переправляться гораздо выше по течению, там нумидийцы разведали хороший брод и большое поле, примыкающее к вражескому берегу. Там удобнее выходить на сушу и сразу атаковать. Там мы и начнем.

— А что делать мне? — осторожно осведомился Федор.

— Я видел выучку твоих слонов, — начал издалека Ганнибал, слегка прищурившись, — она великолепна. Мазик достоин награды. Да и вся твоя армия хорошо обучена, не зря же она захватила мне Спарту.

Ганнибал сделал паузу и закончил сообщение.

— В этом сражении ты будешь командовать своей армией, которую я пополнил свежими силами. Она пойдет в авангарде наступления и, если противник встретит нас во всеоружии на другом берегу, будет располагаться на правом фланге моих войск. Рядом с испанской конницей.

Он посмотрел прямо в глаза Федору и добавил, понизив голос.

— Я рассчитываю на нее, Чайка.

Ганнибал задумал сразу две ложные переправы, для того чтобы отвлечь внимание Антиоха от главной. Той, где переправлялась ударная армия Федора Чайки. С рассветом по только что построенным мосткам на другой берег отправилась легкая пехота. Но ее, конечно, уже ждали конные разъезды греков и огромная фаланга, выстроившаяся напротив переправы на вершине холма. Фалангиты перекрывали главную дорогу к городу, что шла вдоль реки. Чуть выше по течению переправились нумидийцы и присоединились к пехотинцам, которых контратаковавшие греки вскоре почти сбросили обратно в воду. Нумидийская конница атаковала греческую, но в открытом бою этот удар не имел большой силы. Греки были вооружены тяжелее. Зато нумидийцы передвигались быстрее и даже смогли побеспокоить фалангу своими маневрами. Они несколько раз пронеслись мимо строя пеших греков, осыпая их градом стрел и дротиков, издавая вопли и крики. Одному из отрядов даже удалось напугать слонов, стоявших в центре строя, заставив погонщиков поволноваться. Два слона попытались развернуться и напасть на своих, но их быстро утихомирили.

— Это даже лучше, чем я рассчитывал, — произнес Ганнибал, наблюдавший из лагеря за отвлекающим маневром, — Антиох не глуп. Чтобы он поверил в наступление, придется рискнуть африканцами.

Он подозвал к себе командира пехотинцев и приказал.

— Пока греки окончательно не отбросили нумидийцев и легкую пехоту, ты возьмешь три хилиархии и ударишь по фаланге. Будешь терзать их до моего подхода, а если дело обернется плохо, то отойдешь в лагерь, подняв мосты. Когда мы ударим, ты вновь присоединишься к наступлению.

Командир пехотинцев, на котором теперь держался весь отвлекающий маневр и лагерь, кивнул. А Ганнибал бросил взгляд вдаль, где у подножия гор петляла еще одна дорога, ведущая прямо в Селевкию. Именно по ней, прорвав заслоны, можно было пробиться к воротам города, обойдя главные силы, выстроенные на берегу, и окружить их. «Все это случится, если Антиох поверит в удар из лагеря, — забираясь на коня, подумал Ганнибал, принесший накануне большие жертвы богам во имя победы, — однако нельзя медлить. Нам пора».

С небольшим отрядом воинов, чтобы не привлекать внимания наблюдателей, он покинул лагерь.

Когда настал назначенный час, Федор махнул рукой и боевые слоны вступили в воду. Вся его армия за ночь была сосредоточена на правом берегу реки и укрыта в лощине между скал. Он прибыл сюда незадолго до рассвета, но не переходил водную преграду ночью, хотя знал брод прекрасно. Все должно было случиться в свое время. И враг, разъезды которого накануне заметили на противоположном берегу разведчики, не должен был ожидать появления больших сил карфагенян. А когда их обнаружат, будет уже слишком поздно.

План должен был сработать. И все же с утра что-то беспокоило Чайку, ведь Антиох Третий не был плохим военачальником и неплохо знал принадлежавшие ему земли. Поэтому, когда армия Федора беспрепятственно переправилась на другой берег, он слегка удивился, списав это на прозорливость Ганнибала, который сам должен был прибыть вскоре к месту главных событий. Однако по мере продвижения вглубь вражеской территории, его опасения подтвердились. Когда армия Чайки почти миновала каменистое плато и оказалась у подножия гор, Федор заметил большой отряд, вернее армию, разворачивавшую строй. Судя по облаку неосевшей пыли, они только что прибыли и перегородили ущелье, по которому шла дорога. На первый взгляд здесь было тысяч пять пехотинцев и крупный отряд всадников, в котором насчитывалось, однако, не больше пятисот копий. Слонов не было. По сравнению с общими силами соперников это был самый натуральный заградотряд.