Николай Андреев - Гром победы раздавайся!

Да, цифры поражали, удивляли: министры, да и сам Сизов, едва ли не с открытыми ртами слушали Кривошеина. Никто не ожидал, что он сможет в настолько короткие сроки собрать ТАКИЕ данные. Александр Васильевич все забрасывал и забрасывал правительство цифрами.

— Однако надо учитывать, что этот доход в основном давали бы крупные крестьянские хозяйства, именно они принесли почти что восемьдесят процентов экспортного хлеба, а значит, и денег в казну. Мелкие крестьянские хозяйства не в состоянии подчас прокормить себя, не то что продавать зерно. К сожалению, именно мелких хозяйств большинство в черноземных и нечерноземных губерниях Европейской России. Именно это хотел изменить Петр Аркадьевич, размер крестьянского хозяйства. Но этому мешали многие факторы, в том числе: огромные, я бы даже сказал, гигантские казенные, удельные, церковные, монастырские и дворянские земельные владения. Да, были и есть там показательные хозяйства, крепкие, мощные. Но таких очень и очень мало. Производительность труда на остальных мизерная. Девять лет назад мы так и не смогли этого решить. Сейчас же я предлагаю использовать этот земельный «резерв». Огромная доля дворянских земельных владений заложена и перезаложена в банках, по большей части государственных. Даже в необозримом будущем многие владельцы не смогут расплатиться с кредитами, так что практически это земли уже казенные. С церковными и монастырскими землями надо будет что-то решать. Удельные земли — это также не проблема…

— Что же вы предлагаете сделать, Александр Васильевич? — терпение не выдержало уже у Родзянко. Все-таки сам землевладелец, из крупных, его это более всего интересовало. — В чем — не проблема?

— Я как раз хотел к этому перейти. — Кривошеин слегка скривился. Он не любил, когда его перебивали и мешали мыслям течь плавно. — Итак, я предлагаю следующее. Мы сможем передавать эти земли в собственность крестьянским семьям, тем, кто нуждается в новой территории, кто ютится на жалких пяти-шести, а то и двух-трех десятинах, каждый урожай подумывая о том, как бы с голоду не помереть. Но отчуждать в собственность надо будет большими кусками, над вычислением их размеров будут трудиться уже землемеры министерства земледелия на местах, под надзором и контролем крестьянских комитетов и жандармерии. Сами наделы мы передаем на условиях кредита: крестьяне смогут и натурой, и деньгами погашать номинальную стоимость переданной в их собственность земли на протяжении двух десятков лет, под четыре-пять процентов годовых. Думается, что именно хлеб будет средством выплаты процентов и погашения кредита. Таким образом, государство будет снабжаться столь необходимой продукцией, при этом получая возможность восстанавливать и даже повышать экспорт зерна. Бюджет будет постепенно становиться профицитным. Но это лишь часть решения стоящей перед нами проблемы. Земли все равно не хватит на всех. Точнее — земли в Европейской России. Однако в наших руках находятся гигантские просторы Сибири. Работящие переселенцы и коренные сибиряки имеют там крепкие хозяйства, которым завидуют даже многие зажиточные крестьяне из центральных губерний. Мы будем продолжать переселенческую политику, только теперь уже само государство будет следить за их обустройством на новом месте. Вместе с тем мы также должны будем обеспечить воспользовавшихся предложением о расширении своего надела в Европейской России или о переселении в Сибирь лошадьми, скотом, птицей, хотя бы минимальным количеством. К тому же особые условия будут предусмотрены для побывавших на войне, не дезертиров, но уже отвоевавших свое людей. Таким образом, будут погашаться кредиты, создаваться лучшие условия и так далее. Мы будем создавать крупные наделы, в которых достаточно средств производства для выращивания такого количества зерна, которое уже можно будет выводить на внешний рынок, а не просто прокормить хозяйскую семью. Мы снизим плотность населения в Европейской России, увеличим наделы оставшихся крестьян, создадим прослойку собственников, добьемся поддержки строя миллионами людей, улучшим наше финансовое положение.

— Это здравые предложения, однако, когда вы намерены приступить к их исполнению? — уже и Гучков заинтересовался предложениями Кривошеина. Точнее, не столько Кривошеина, но кому до этого есть дело сейчас? Посевная на носу, крестьянская армия под боком, усталость народа от войны — налицо.

— К счастью, посевная еще не началась, крестьяне будут не так уж держаться за свои крохотные наделы. Поэтому, если Кирилл Владимирович и Алексей Николаевич подпишут необходимые для проведения этой реформы бумаги, уже в ближайшие полторы недели начнется создание земельных комитетов, предоставление желающим земельных наделов и подготовка к переселению. Но пока что — для самых населенных и переполненных губерний. Пусть народ увидит, что если регент и император пообещали, то выполнять обещание они будут всеми силами и как можно быстрее. Возникнут проблемы, конечно, с транспортом и обустройством. Особенно — железные дороги. Для переселяющихся в Сибирь это будет настоящим бедствием. Думаю, на первое время желающих будет не так уж много, однако в дальнейшем…

— Благодарю, Александр Васильевич, я буду ждать бумаг от вашего министерства, необходимых для юридического начала преобразований. А теперь, Николай Виссарионович, — Кирилл перевел взгляд на Некрасова, — сообщите, пожалуйста, о положении дел на железных дорогах. Как вы уже успели понять, они должны быть готовы в скорейшем времени к перевозке переселенцев в Сибирь. Думаю, в сложившихся обстоятельствах это будет наисложнейшей задачей…

— К сожалению, положение безрадостное. Несколько десятков тысяч железнодорожных рабочих бастует. На большинстве веток Европейской России многочасовые задержки поездов. Мощностей просто не хватает, чтобы доставлять на фронт припасы из Архангельска. Я надеюсь на нормальную работу только-только введенной в строй Мурманской дороги, которая поможет облегчить нагрузку на Архангельскую ветку. С Сибирью все намного хуже: во Владивостоке скопилось огромное количество грузов, но из-за малой проходимости Транссибирской магистрали они поступают с огромнейшим опозданием. Боюсь, что с переселением крестьян за Урал надо повременить, мы просто не сможем обеспечить их доставку на место, дороги перегружены. Война сказывается, ваше высочество. Играет роль и волнение среди железнодорожников. Они требуют улучшения условий труда, повышения зарплаты, они саботируют и задерживают движение грузов. Война, ваше высочество, не было бы войны…

Некрасов все-таки попал не в свою стихию. Но Кирилл Владимирович прекрасно понимал, что Николай Виссарионович не справится с возложенными на него задачами, ему это было просто не по плечу. Теперь же у Сизова развязывались руки в устранении Некрасова из правительства, удалении его с Олимпа власти, на который его вознесло отречение Николая. Кирилл по одному убирал всех заговорщиков. Но — еще рано. Люди будут бояться его, и потому утверждать: все отлично, замечательно, а монархия снова окажется на краю гибели.