Николай Андреев - КРЫЛЬЯ ЧЁРНЫЕ

Один из жандармов принял протянутую Гавриловым бумажку и передал Кириллу. Через мгновение толпа оттеснила фотографа, поглотив, вобрав в себя.

- Это дежа-вю, не правда ли, милостивые государи? - расхохотался Родзянко. - Натуральное дежа-вю! Без всяких сомнений!

- Не хватает только…- и вновь Гучкову не дали договорить…

"Бух-бух!" - раздался выстрел, за ним, практически без промедленья - второй. Человеческое море словно бы наткнулось на волнорез, распавшись не бесчисленные капли: люди хлынули в разные стороны, спасая жизнь и мешая жандармам восстановить порядок.

Первым среагировал Кирилл: он упал на землю, перекатился поближе к вагону, у самых путей остановился и выхватил револьвер, силясь найти стрелка. Родзянко рванул обратно в поезд: сработали полковая выучка. Гучков, чертыхнувшись, упал наземь, памятуя о снайперах англо-бурской войны. Милюков замер на месте, пытаясь сообразить, что происходит: подвели его инертность и основательность характера…

Надо отдать должное охране: быстро среагировали, встали между толпой и "объектами". Трое или четверо жандармов принялись ловить стрелка. Особого труда найти его им не составило.

- Вон он, вон! - крикнул Милюков, заметивший сжимавшего тяжёлый "Смитвессон" паренька.

Тужурка, поношенная студенческая форма, замершее, непроницаемое лицо, дрожавшая рука - этот облик был знаком каждому, кто сумел пережить покушения времён эсеровского террора. Неудавшийся убийца не пытался убежать: так и стоял, пока его не скрутили жандармы, едва не сломав ему руки.

- Есть кто ещё с тобой? Есть? - орал ротмистр прямо в ухо террористу, потерявшему всякую связь с реальностью. - Кто тут ещё из твоих?

- Успокойте людей! Успокойте людей! - воскликнул Родзянко, стоя в дверях вагона.

Гучков озирался по сторонам. Кровь стучала в висках, сердце прыгало, а ноги отказывались слушаться. Отвык он, видать, от опасности, отвык!

"Пора на отдых, пора, - думал Александр Иванович, не в силах оторвать взгляда от ещё дула "Смитвессона". - Нервишки-то уже не те…Не те…На думской трибуне оно спокойнее будет…Ха, и когда же я научился бояться всякого шороха и жалеть себя? Когда же я успел постареть?"

- В вагон, прошу Вас! - жандармский офицер, с непроницаемым лицом, подошёл к замершему Милюкову. - Сейчас мы наведём порядок, но опасность ещё не миновала! Прошу Вас! Вернитесь в поезд!

- Да, Павел Николаевич, Вам лучше вернуться в поезд, - Кирилл подошёл сзади, незаметно и бесшумно. - Благодарю за службу, молодцы!

Последние слова предназначались жандармам, и непонятно было: регент корит их за то, что не смогли выявить убийцу в толпе, или благодарит за быструю реакцию, а может, и то, и другое.

- Рады стараться! - дружно, но тихо и неуверенно ответила охрана.

- Надо будет принять кое-какие меры, - пробубнил себе под нос Кирилл. - Господа, нас ждёт много работы. Кто-то очень сильно не желает нашего возвращения в Петроград. Очень и очень сильно…

- Мы это уже заметили, - озвучил общую мысль Гучков, отряхивая брюки. - Зато был повод лишний раз заняться гимнастикой, не правда ли?

Военный и морской министр пытался держаться так, будто ничего и не произошло: Кирилл одобрительно кивнул.

Между тем жандармы смогли восстановить спокойствие на перроне, оттеснили толпу подальше и полукольцом встали перед "Высочайшим" вагоном. Ротмистр, погрозив кулаком террористу, скрученному по рукам и ногам, пошёл рапортовать Кириллу.

- Ваше Высокопревосходительство, сейчас подойдут автомобильные экипажи с защитными кожухами, соблаговолите подождать немного. Запросили подкрепление, так что безопасность Вашу и правительства мы обеспечим. Виновные в инциденте будут наказаны, я обещаю.

По лбу усатого ротмистра потекла струйка пота: жандарм предчувствовал немилость начальства.

- Ничего, люди старались как могли,- поспешил успокоить служаку Кирилл. - Вы сделали всё от вас зависящее, молодцы! Не раздевать же и обыскивать всех желающих посмотреть на правительство! А с этим…

Регент прищурил глаза, бросив короткий, испепеляющий взгляд на террориста.

- С этим мы ещё разберёмся. В сводках он не проходит, примет его не узнаёте?

- Никак нет, Ваше Высокопревосходительство, - мигом ответил ротмистр. - Не могу припомнить ни одного боевика из социал-революционеров или эсдеков, подходящего по приметам. В отделении всё узнаем. Разрешите выполнять?

- Выполняйте, - Кирилл кивнул. - Только…Дайте-ка взгляну в глаза этому герою.

- Извольте заметить…- начал было жандарм, но тут же замолчал, поймав на себя взгляд регента. - Есть. Ребята, а ну-ка подведите этого…

Террориста, окружённого едва ли не десятком человек, подвели к Великому князю. Студент (или раздобывший их форму) всё так же отстранённо взирал на происходящее. В глазах его застыла холодная уверенность. Поразительная выдержка, поразительная! Однако парень всё же поднял взгляд, посмотрев прямо в глаза Кириллу. Так продолжалось несколько мгновений, после чего студентик отвернулся, продолжая хранить гробовое молчание.

- Уведите. Пусть господин Зубатов лично с ним пообщается.

- Так точно! - откозырял ротмистр. - Ох и не сладко тебе придётся, парень…

Отец первых в России профсоюзов, искавших поддержки государства и боровшихся только за экономические и социальные преобразования жизни рабочих, он лично общался и с создателем Боевой организации эсеров Гершуни, и с Азефом (последний и был завербован лично Зубатовым). Вне всяких сомнений, террористу предстояло попасть в нужные и очень умелые руки.

К этому моменту все министры уже нашли в себе смелость выйти из поезд. Они столпились вокруг Кирилла, не в силах произнести ни слова: провожали взглядами несостоявшегося убийцу, уводимого прочь. Все думали: "Кому же был предназначен тот выстрел? Кому?". Люди обменивались многозначительными взглядами и ещё более выразительными жестами. На некоторое время воцарилось молчание, нарушить которое нашёл в себе смелость Кирилл.

- Что ж, господа! - повернулся он к членам Совета министров. - Добро пожаловать в Петроград!