Евгений Белогорский - Во славу Отечества! часть III

Расположенные за холмами брандкугеля, были наведены на яростно огрызающиеся огнем вагоны противника, с тем расчетом, что основной их удар приходился точно в средину эшелона. Камо лично поднес запалы к казенной части маленьких пушек, из которых с грохотом вылетели большие металлические шары, устремившиеся к цели по замысловатой пологой траектории.

Первые три залпа столь необычной артиллерии Камо не дал результатов. Огненные снаряды летели куда угодно только не в цель. Напуганные первыми выстрелами американцы приободрились от таких результатов стрельбы, но четвертый залп поставил жирный крест на их надеждах. Сразу три зажигательных снаряда угодили в деревянные крыши и стены вагоны, от чего они сразу задымилась и вспыхнула ярким пламенем.

Ободренные успехом, мексиканцы обрушили на противника весь свой запас зажигательных снарядов и к концу обстрела четыре из девяти уцелевших вагонов, были охвачены языками огня. Находившиеся внутри вагонов солдаты пытались сбить разгорающееся пламя подручными средствами, но засевшие на холмах вражеские стрелки не позволяли им сделать это.

Вскоре, языки прожорливого огня стали перебрасываться с объятых пламенем вагонов на близлежащие вагоны, и полное уничтожение состава стало лишь делом времени. Как только это стало очевидным, американцы предприняли попытку прорыва, предпочтя смерти в дыму и огне, шансу вырваться с боем из смертельной ловушки. Под пулями врагов, сбивая в кровь руки и ноги при спуске по крутой насыпи, они бросились в атаку на врага, которая оказалась для многих из них последней.

Война любит смелых людей и иногда дарит им за храбрость жизнь. Около семидесяти человек сумели прорваться сквозь заслоны Вильи, случайно наткнувшись на слабое место мексиканской засады. Позабыв обо всем, они стремительно бежали прочь от железнодорожного полотна, постоянно слыша за своими спинами яростный треск скорострельных винтовок и крики своих менее счастливых товарищей гибнущих под пулями врагов. Всю эту ужасную какофонию дополнял непрерывный треск горящих вагонов и удушливый дым волнами стелящийся вдоль состава.

Несколько в ином ключе разворачивались действия с эшелоном, в котором ехал сам генерал Макниш. Хорст Майер с помощью магнето взорвал мины точно там, где ему было приказано Камо, под паровозом и в центре эшелона. Состав сильно тряхнуло, и вновь под откос с грохотом полетели набитые людьми вагоны. Однако на этот раз количество жертв среди американцев было меньше, так как откос в месте подрыва был не столь высок как в месте первой засады. В числе тех вагонов, что не пострадали от взрыва, был и вагон генерала Макниша. Едва стало ясно, что эшелон подвергся нападению, последовал приказ покинуть вагоны и приступить к отражению атаки противника, уже обозначившего своё присутствие на горизонте.

Это был отряд тачанок под командованием лихого авантюриста Мигель Диас, прошедший школу жизни начиная от конокрадства и заканчивая участием в походе Вильи на Мехико. Едва только прозвучали взрывы, как тачанки в сопровождении кавалерии устремились к эшелону, вздымая тучи пыли и песка. Не имея должной сноровки в езде на бричках, подручные Диаса потратили много времени на сближение с противником и потому подарили американцам заметную фору во времени.

Выполняя приказ командира, солдаты дружно покинули вагоны и стали выстраиваться в некое подобие каре, торопливо выравнивая свои ряды. Полностью отождествляя мексиканцев с индейцами, Макниш решил отражать нападение мощным фронтальным огнем, который всегда был губителей для кавалерии. Эта тактика всегда приносила американцам успех и потому ни у кого из солдат не было и тени сомнения в скорой победе.

Опытные в своём деле сержанты быстро выстраивали свои подразделения в цепи, попутно следя за правильностью построением своих подчиненных, которым предстояло вести огонь из положения стоя и с колена. Застыв на изготовке в плотных рядах строя, солдаты крепко сжимали натруженными руками свои «винчестеры» и «мартины», деловито досылали в стволы патроны и с азартом всматривались в приближающиеся к ним клубы пыли.

Когда тачанки оказались в зоне поражения, верные своей тактики янки не открыли огонь, терпеливо дожидаясь, когда всадники противника приблизятся на более близкое расстояние, с которого по ним можно будет вести убойный огонь.

Передний строй стрелков уж торопливо ловили мушками своих винтовок фигуры мексиканских всадников, но к огромному удивлению американцев, противник неожиданно остановился, и его повозки стали разворачиваться. Поднятая колесами и копытами лошадей пыль, на некоторое время не позволяло американцам рассмотреть всё происходящее в рядах мексиканцев. Прошло ещё несколько томительных минут, пыль осела и взорам изумленных янки, предстал ломаный строй рессорных повозок, на задней части которых стояли станковые пулеметы, хищно уставившись на них своими тупыми дулами. Прежде чем кто-то из них смог что-то сказать, по плотному строю каре ударили тугие свинцовые струи пулеметов, в считанные секунды, выкосившие передние ряды стрелков. Сраженные в грудь, живот и головы, они падали на землю подобно соломенным снопам, так и не успев осознать собственную смерть.

Привыкшие стрелять строго по команде, американские пехотинцы упустили драгоценные секунды боя, и прогреми сразу ответный залп каре, неизвестно как сложилась дальнейшая картина боя. Но начало схватки было столь неожиданным и ошеломляющим, что офицеры просто растерялись и упустили из рук нить боя. Пол минуты столь важные для принятия решения пролетели как одно мгновение, после чего в рядах каре возникла паника. Спасая свои жизни, от летящих в них густым роем пуль, солдаты бросились в разные стороны, и строй полностью развалился.

Напрасно сержанты и офицеры пытались остановить бегущих солдат, но было уже поздно. Потеряв от страха голову, стоящие впереди солдаты в считанные секунды смяли задние ряды. Началась давка и в разразившихся криках, стонах и воплях ничего нельзя было услышать.

Правда кое-где, еще до начала паники офицеры все же успели дать команду на открытие огня, и залп по врагу был дан, но эффективность его была крайне мала. Заржали пораженные пулями лошади, кое-где попадали на землю люди, но ни один из пулеметчиков противника не перестал петь свою монотонную песню смерти. Дать второй залп по врагу они не успели, их ряды были опрокинуты и смяты беглецами.

Проработав ровно четыре с половиной минуты по развалу строя неприятеля, пулеметчики замолкли, и на добивание американцев ринулась кавалерия во главе с генералом Вильей. Сломав строй противника при помощи изобретения их земляка Хайрама Максима, Вилья спешил нанести бегущему врагу как можно больше потерь, прежде чем тот успеет отойти к эшелону и укроется в вагонах.