Алексей Евтушенко - Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4

Инстинкт самосохранения – самый сильный инстинкт и, подчиняясь ему, Юра Павлов быстро оделся и решил пробираться за Город, к посадочным площадкам флаеров (в самом Городе полеты были запрещены лет двадцать назад после того, как допившийся до белой горячки пилот, направил флаер прямо на открытую веранду популярного летнего ресторана). Как уже было сказано, знакомая и уже к тому времени убитая андроидом Мария, жила на самой окраине, вследствие чего путь Юры Павлова за Город был относительно недолгим. Недолгим, но страшным.

– Они убивают всех подряд, – продолжал, торопясь и проглатывая окончания слов, говорить он, глядя на Руди сухими огромными глазами. – Я видел трупы на улицах, я видел бегущих и падающих, слышал стрельбу и крики… Я видел андроидов, которые врывались в дома и тут же начинали стрелять! Они, наверное, сошли с ума. Хотя, как может сойти с ума андроид… Это… это какая–то эпидемия! Ведь нас учили, что робот, андроид, ни при каких обстоятельствах не может причинить вред человеку и…

– Может, – уверенно сказал за спиной Майера кто–то из «курсантов». – Теоретически. Если его перепрограммировать. Это очень трудно, но, повторяю, теоретически возможно.

– Как вас зовут? – обернулся Рудольф на «уверенного».

– Богдан.

– Богдан, попрошу тебя далеко не отлучаться, ты мне чуть позже понадобишься… Что было дальше, как ты ушел? – обратился он к Юрию. – И где заработал пулю в грудь?

– Ушел так, как и хотел. Выбрался, прячась и оглядываясь, дворами и переулками за город к ближайшей посадочной площадке… Уже, когда садился во флайер, меня ранило. Стрелявшего не видел – упал в кабину и взлетел. Потом сел, перевязал себя, как мог, бинтом из аптечки и полетел дальше.

– Ты специально летел сюда, на Полигон?

– Э… да. Я подумал, что у вас, «полигонщиков», есть оружие и вообще, может, вы чего знаете, что я не знаю… Потом я плохо себя почувствовал, голова кружилась и… Я не очень хорошо помню, как сюда долетел. Скажите, вы… вы знаете, что делать?

– Пока нет, – покачал головой Руди, – но скоро обязательно будем.

Тут прибежал доктор, и все расступились, давая дорогу всесильной медицине.

Руди выпрямился и огляделся. Как ни странно, он чувствовал себя гораздо более уверенно, чем еще каких–то двадцать минут назад, когда лежал в траве, курил и размышлял о странностях судьбы и несовершенстве мира.

– Четверо – с доктором, – скомандовал он. – Понесете раненого. Богдан со мной. Остальные – в казарму. Разрешается смотреть новости, думать и обсуждать случившееся. И ждать сигнала общего сбора.

– А домой лететь не разрешается? – спросил кто–то. – У нас дома тоже есть андроиды, и … в общем, я хочу убедиться, что все в порядке.

– Мы не в армии, – пожал широкими плечами Майер. – Каждый волен делать все, что хочет. Прошу только не забывать об одном. Вы, «полигонщики», сейчас единственная объединенная и вооруженная сила, способная противостоять… еще пока неизвестно чему. И если вы сейчас разбежитесь по своим домам, то, возможно, вас просто поубивают поодиночке, – он обвел взглядом испуганные и растерянные лица и, жестко усмехнувшись, добавил, – Кажется настало время послужить родине и народу по–настоящему, а, господа курсанты?

* * *

Как много нужно затратить времени и сил, чтобы устроить жизнь. И наоборот. Особенно, когда эта жизнь разучилась защищаться. Из бесконечного выпуска новостей очень скоро стало ясно, что на планету в течение буквально пары часов обрушился кровавый хаос. Андроиды, которые использовались на Земле повсеместно в качестве слуг и помощников, все и одновременно сошли со своего электронного ума и начали убивать людей. В Городах и городах–музеях, жилых зонах, на фермах, в исследовательских, учебных и производственных центрах, на космических станциях и кораблях… – повсюду, где человек и андроид оказывались рядом.

Начался этот ужас в шесть утра по Гринвичу и теперь, к десяти часам, уже охватил практически всю планету.

Кроме Полигонов.

Потому что, по давней традиции андроиды на Полигонах и примыкающих к ним учебных центрах и базах не использовались.

В холле учебного центра, где на стене висел плоский, словно ковер, и размером тоже с приличный ковер, экран телевизора, набилось человек сто. Набилось бы и больше, но холл просто не вместил всех. Те, кого он не вместил, смотрели сейчас новости, сидя по своим жилым ячейкам и переживали те же чувства, что их товарищи в холле.

Отряд в полном составе расположился на открытой галерее, что опоясывала холл по периметру, и смотрел новости оттуда. То, что они видели, было им всем знакомо до сердечной тоски.

Трупы. Горящие здания. Оружие в руках безжалостных в прямом смысле слова убийц. Паника.

– Вот что значит, когда нет армии, – мрачно констатировал Дитц. – Не умеешь защищаться – получи. Но, черт возьми, почему я не вижу никого из правительства? Что, тоже убиты?

И тут на экране возникло лицо Председателя Мирового Совета Джона Гурвича. Глаза у Председателя были красные, и губы заметно дрожали.

– Сограждане! – начал он и сделал паузу.

– Пришла беда, откуда не ждали, – продолжил за Гурвича неуемный Стихарь, цитируя писателя Аркадия Гайдара.

– Пришла беда, откуда мы не ждали, – покорно повторил Председатель.

Велга не сдержал усмешки.

И тут экран погас.

– П…ц, – прокомментировал Валерка. – У кого в руках связь, у того в руках и власть. Так нас учил товарищ Ленин.

– И правильно учил, – сказал Дитц. – Я бы и сам так поступил. Ч–черт, неужто эти андроиды так умны? Не верю. За ними наверняка стоят люди. Только вот кто?

– Господин обер–лейтенант, – подал голос Майер. – У меня тут внизу есть человек. Специалист по этим самым андроидам.

Внизу, в холле зашумели и задвигались. Кто–то полез проверять приемник, кто–то ринулся к ближайшему компьютеру, кто–то просто выбежал во двор. Но очень скоро стало ясно, что не работают даже переносные телефоны.

– Зови сюда своего специалиста, – сказал Дитц. – Побеседуем…

Майер перегнулся через перила, быстро кого–то высмотрел и крикнул:

– Богдан! Поднимайся сюда!

* * *

Совещание не заняло много времени. Всем было ясно, что единственной силой, способной немедленно противостоять врагу, являются они, сто восемьдесят человек, прибывших на Полигон, чтобы поиграть в настоящую войну. Потому что только у них было достаточное количество готового к бою огнестрельного оружия, и только они были хоть как–то организованы и внутренне готовы это оружие применить. Тем более, что связь отсутствовала. Да и безо всякой связи можно было догадаться, что Мировой Совет сейчас в растерянности, близкой к полной панике. Быстро организовать из ничего армию для ответного удара по внезапно напавшему вооруженному противнику… нет, нереально. Сам в такой ситуации не организуешься – никто тебя не организует. Солдаты Второй мировой войны поняли это очень быстро.