Алексей Евтушенко - Отряд; Отряд-2; Отряд-3; Отряд-4

– Вот и молодец, – похвалил внучку старик Гро–мов. – Я знал, что ты не пропадешь, – и, обращаясь к Велге, гордо спросил: – Ну, что я вам говорил?

– Мистика, да и только, – пробормотал Александр, не вставая с сухой – сухой! – земли, на которую повалился ничком, как только ее достиг. – Железный вы человек, Степан Трофимович, а внучка у вас вообще исключительная.

– Я тут хвороста насобирала, – улыбнулась явно довольная Аня. – Давайте костер зажжем. Я–то здесь давно, успела на солнышке обсушиться.

– Тепло, сухо и ужин впереди! – с воодушевлением воскликнул Майер. – Что еще нужно солдату для полного счастья? – И сам себе ответил' – Знаю, но не скажу. И все равно непонятно мне, как можно увидеть простым глазом отряд людей за два десятка километров сплошного леса? Колдовство, не иначе.

– И вовсе не простым глазом, – возразила Аня, – а третьим Будете хорошо себя вести, может, я и вас потом как–нибудь научу. Хотя у вас вряд ли получится. Не верите вы потому что. А вот у него, например, – она посмотрела на курившего рядом Малышева, – получиться может.

– Я и говорю – колдовство, – пожал плечами пу–леметчик.

После ужина, наскоро подсушившись, отряд уснул, где сидел, мертвым сном. Часовых выставлять не стали, полностью положившись на уверения Ани в том, что на островке этом они в полнейшей безопасности, а также на природную бдительность собаки Барса.

Следующий день оказался ничем не лучше предыдущего – все то же нескончаемое болото, все та же вонь гнилой воды, все тот же изнуряющий и однообразный труд по продвижению собственного тела еще на один зыбкий шаг вперед, и еще на один, и еще… И снова наступил вечер, и снова показалась впереди твердая земля, и у отряда хватило сил пройти за несгибаемым Степаном Трофимовичем еще около двух километров до чистого лесного озерца, которого они достигли уже почти в полной темноте.

Потом стирали и сушили одежду, ужинали, спали, сменяясь поочередно на часах, и с рассветом снова шли, и в десять часов пятьдесят две минуты их проводник остановился и, вытянув руку вперед, сказал неожиданно звонким и молодым голосом:

– Это должно быть где–то там!

Только что они миновали очередной участок сплошного леса, и теперь впереди торчали невысокие, изъеденные ветром, дождем и просто временем, разбросанные там и сям среди елей и сосен скалы.

Стало заметно прохладней.

Небо над головой приобрело ту яркую нестерпимую голубизну, которая бывает иногда в конце лета, когда солнце еще не утратило свою силу, но холодный северный ветер живо напоминает о скорой, очень скорой осени и о том, что следом за ней неотвратимо заявится зима.

– И как же нам искать, если все тут под землей? – с недоумением в голосе осведомился Вешняк.

– Дубина рязанская, а еще разведчик, – добродушно покосился на него Стихарь – Ежели ракета взлетела из шахты, то сама шахта никуда ведь не делась, верно? Вот. Значит, ищи большую дырку в земле.

– Большую и глубокую, – сказал Майер, прищурившись, разглядывая скалы впереди.

– Плюс выжженные двигателями участки травы, – добавил Юрий Алексеевич. – Шахты должны быть расположены по окружности. Или по замкнутой кривой. В центре – командный пункт. Он тоже под землей, вплавлен в скальный грунт на глубине 30–50 метров, но сверху, думаю, должен быть какой–нибудь бетонный колпак с дверью.

– А расстояние от командного пункта до шахт? – спросил Велга.

– От пятисот метров до километра. Может, меньше. Может, больше.

– Барс найдет, – уверенно оказал Степан Трофимович и, ткнув рукой по направлению к скалам, скомандовал: – Ищи, Барс, ищи!

Темно–серый поджарый пес глянул на хозяина умными карими глазами, стремглав кинулся вперед и вскоре скрылся за ближайшей скалой.

– А мы – в цепь, – скомандовал Велга. – Интервал – пятьдесят метров.

Первую же пустую шахту они обнаружили уже через полчаса, а еще через пятнадцать минут заливистый лай Барса дал им знать, что собака тоже что–то нашла.

Это оказался вход в командный пункт.

И вход этот был намертво перекрыт.

Сплошная стальная плита зеленого цвета, утопленная в приземистый бетонный купол, серым пузырем торчащий среди живописных елей, не давала никаких поводов думать, что проникнуть за нее будет легко.

– Взорвем? – осведомился Велга.

– Вообще–то я надеялся, что дверь будет открыта, – сказал Юрий Алексеевич, задумчиво разглядывая сплошную сталь – Нет, взрывчатка тут бесполезна. Эта штука рассчитана чуть ли не на прямое попадание атомной бомбы. Хотя попробовать можно. Вдруг от сотрясения замок сработает? Или сломается:

От сотрясения сломалась, будто спичка, росшая совсем рядом высоченная ель и образовалась воняющая кислым дымом ямина. Дверь же не шелохнулась.

– Насколько я помню, – сказал Дитц, – по плану, разработанному у Герцога, в случае невозможности проникновения в командный пункт мы Должны подорвать сами ракеты. Так, чтобы они никогда уже не смогли взлететь. Для этого, как я понимаю, необходимо попасть в шахты, которые мы еще не обнаружили.

– А между тем, – поддержал командира Майер, – не будем забывать, что сюда с наивозможной скоростью движется наш противник, и нам желательно успеть до того.

– Кстати, они будут здесь через три – три с половиной часа, – добавила Аня. – Я их уже чую.

– Через… Вы же утверждали, что у нас в запасе шесть–семь часов! – чуть не подпрыгнул Велга.

– Я и сейчас… – растерянно промолвил Степан Трофимович. – С чего ты взяла, внучка? Не могут они так быстро…

– Западный край болота пересох этим летом, дед, – сообщила Аня. – Помнишь, какая стояла жара в июне – июле? Да и не только в жаре дело. Он уже давно подсыхал. Если бы год–другой назад – да, шесть–семь часов форы. Сейчас только три с половиной. И это мак–симум.

– Интересное кино, – сквозь зубы пробурчал Веш–няк.

– Что же ты раньше молчала?! – взвился Валерка.

– А нужды не было болтать, – спокойно окатила Стихаря зеленью своих глаз юная колдунья. – Мы и так очень быстро шли. На пределе. А теперь вот, когда время пришло, я и говорю.

– Дайте–ка мне кто–нибудь закурить, – попросил некурящий Юрий Алексеевич и уселся на поваленный ствол ели.

К нему со всёх сторон протянули сигареты.

– Взорвать ракеты можно, – затянувшись пару раз, сообщил он, – но это – крайний случай. Дело в том, что сами ракеты находятся в специальных капсулах, где поддерживается определенная и постоянная температура, давление… То есть сначала капсулу нужно вскрыть, откинув верхний колпак, потом засунуть внутрь взрывчатку… Опять же в этом случае нет полной уверенности, что мы приведем в абсолютную негодность саму ядерную боеголовку. Если даже ракету сломаем, а боеголовка окажется цела, то в умелых руках… Сами понимаете. – Что же делать? – тихо спросил Карл Хейниц, нервно оглянувшись по сторонам.