Василий Звягинцев - Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых

Одеты они были в неприметную штатскую одежду, делающую их удивительно одинаковыми при всем их внешнем несходстве.

Розенцвейг, напоминая о почетном тархановском еврействе, посмеиваясь, поздоровался с ним на идиш, они обнялись, похлопав друг друга по плечам.

— Рад видеть товарища по оружию в добром здравии и на этом свете, дорогой Узи. Должен сообщить, если это вам интересно, что могилы капитана Тарханова и майора Розенцвейга в Хайфе расположены рядом, в очень уютном и тенистом месте. При случае навестим.

— Я тоже рад. Но если Розенцвейг лежит там, как прикажете называть вас здесь?

— По–прежнему. Только фамилия моя теперь Розанов.

Тарханов действительно был рад встрече, не только потому, что ждал каких–то полезных для себя изменений судьбы, а просто так. И подумал, что и Ляхов был бы здесь к месту.

— Выпьем водки, за встречу, — сказал Чекменев. — Григорий Львович за неделю пребывания в России уже понял, что «Московская» вкуснее и полезнее «пейсаховки» и «кишмишевки».

— Лехаим! — согласился Розенцвейг, поднимая солидных размеров рюмку.

На этом веселье и закончилось.

Разговор начался серьезный.

Прежде всего Чекменев сказал Тарханову, что вел он себя очень правильно. Не задавал лишних вопросов, исполнял служебные обязанности в отряде как надлежит и зарекомендовал себя с наилучшей стороны.

— Я лично в этом и не сомневался, но кое–кто считал, что вас следует проверить по полной программе. Теперь испытательный срок завершен, и вы поступаете в мое полное распоряжение.

— К вам — это к кому? В смысле — в какую службу и на какую должность?

— Ну, с недавнего времени я являюсь начальником разведуправления штаба гвардии, чин — генерал–майор. А вам предлагаю должность одного из моих заместителей.

— Ого! — не сдержал удивления Тарханов. Карьерный рост получался крутоват. Впрочем, он ведь по чину полковник, и предлагаемая должность тоже полковничья.

— Если это вас чем–то не устраивает, можем обсудить и другие варианты, но они будут, естественно, пониже.

— Да нет, принципиальных возражений нет, просто со штабной работой я знаком больше теоретически…

— Ну, в моем штабе вам бумажками заниматься вряд ли придется. Я хочу поручить вам отдел «Глаголь», то есть организацию и проведение спецопераций. Подойдет?

— Это подойдет, — без дальнейших раздумий согласился Сергей. Теперь уже в его подчинении будет не только родной «Печенег–3», а и все остальные «Печенеги», истинного количества которых он пока не знал.

— И отлично. Приказ о назначении полковника Неверова я подпишу завтра, но приступаете вы к исполнению обязанностей немедленно. Тут у Григория Львовича интересная информация есть, послушайте. Потом обсудим.

— А господин Розанов в каком качестве выступает? — осведомился Тарханов, уже с точки зрения своего нового положения.

Розенцвейг понял это и засмеялся.

— Считайте меня временно прикомандированным к вашему управлению специалистом по координации совместной деятельности.

Речь же пойдет о том пресловутом устройстве, которое мы первоначально приняли за ядерный фугас. За прошедшее с тех пор время мы несколько продвинулись в своих исследованиях, в чем немало помогли детали, спрятанные в эфесе сабли.

Однако до конца понять, что это на самом деле такое, пока не смогли. Благодаря удачному броску гранаты господина Ляхова «Гнев Аллаха» на наши головы не обрушился, но взрыв и осколки уничтожили некоторые его детали, по мнению специалистов, весьма существенные. Возможно, ключевые.

Тем не менее существует предположение, что нам в руки попал неизвестной конструкции и основанный на непонятном пока принципе ядерный резонатор. Так, по крайней мере, говорят физики. Разведданные подтверждают, что заказчики и организаторы акции действительно рассчитывали на эффект, сопровождавшийся бы гибелью сотен тысяч человек, но оставивший невредимыми инфраструктуру и материальные ценности. Почему мы и думали вначале о нейтронной бомбе…

— По–прежнему не понимаю, при чем здесь наша служба.

— При том, — включился в разговор Чекменев, — что агентурные данные, а также информация, полученная от членов разгромленной при вашем непосредственном участии организации, почти со стопроцентной уверенностью указывают на то, что «Гнев Аллаха» сконструирован и изготовлен в России. И мы даже знаем, где и кем. Тоже почти наверняка. А вам придется превратить нашу «почти» уверенность в абсолютную. И затем провести операцию по захвату изобретателя вместе с его лабораторией. Понятно?

— Чего же не понять? Будем работать.

…Операция «Кулибин» вступила в завершающую фазу. Настало время от теоретических проработок переходить к делу. Отдав все необходимые распоряжения командирам групп, Тарханов, в принципе, мог забыть об этом деле и перейти к другим, которых у него по должности было предостаточно. Квалификации и умения у бойцов и командиров хватало, чтобы не тревожиться за исход акции.

Но что–то продолжало Сергея беспокоить. Смутное чувство неудовлетворенности и тревоги. Как будто бы он забыл нечто крайне важное и понимал это, но вот вспомнить, что именно, не мог, как ни напрягал память, впрямую и ассоциативно.

Тарханов даже обратился по этому поводу к Ляхову, который был по вопросам предчувствий и интуиции куда большим специалистом, чем он сам. Вадим внимательно выслушал, задал несколько вопросов, отнюдь не по сути задачи, а вроде бы и не относящихся к делу, подключив перед этим несколько контактов к запястьям, шее, лбу и затылку Тарханова.

— Детектор лжи? — небрежно поинтересовался полковник.

— Отнюдь нет. В определенном роде даже наоборот. Просто я хочу определить источник твоей тревоги.

— ?

— Выражаясь доступным языком, мы сейчас проверим, исходит ли беспокойство из памяти, оперативной или долговременной, или же из каких–то других структур мозга.

— И что это даст?

Вадим даже удивился, что приходится объяснять столь очевидные вещи.

— Да элементарно. Одно дело, если ты на самом деле забыл или упустил некий известный тебе факт, который тем не менее засел в подсознании, и именно оно посылает тебе сигнал. Грубо говоря, в этом и заключается механизм так называемой бытовой интуиции. Если очаг возбуждения кроется, к примеру, в ретикулярной формации, то можно предположить, что имеет место предвидение будущего в чистом виде, не связанное причинно с реально имеющейся информацией…

— Хорошо излагаешь. И чего ты медицину бросил?

— Каждый человек должен стремиться к пределу своей некомпетентности, — отшутился Вадим.

Короче говоря, Ляхов, не сообщив итога своих экспериментов, посоветовал отнестись к своим ощущениям серьезно.