Анатолий Спесивцев - Черный археолог из будущего. Дикое Поле

Прогрессорство в прошлом оказывалось всё более тяжёлым и утомительным делом. Не так уж легко вспомнить то, что можно сделать на примитивнейшем местном технологическом уровне. Невозможность сделать самые примитивные, с точки зрения человека двадцать первого века, вещи, порой приводила Аркадия в отчаянье. Не было в этом диком месте ничего. Не случайно оно Диким полем называлось.

Планы поехать посмотреть, поучаствовать советами во взятии Темрюка, закончились тем же, чем заканчивается большинство планов. Крахом. За день до выезда гребенцы привезли два десятка бурдюков с нефтью. «Дело — прежде всего!» решил Аркадий и остался в собственном азовском доме, который ему достался с коврами, циновками и тряпками при разделе имущества побеждённых.

Первым делом он решил сделать заменитель напалма, что-то вроде греческого огня. Несколько вариантов горючих и взрывных веществ из селитры и нефтепродуктов он помнил и без Васюринского. Производить подобные вещества в собственном доме, означало нарываться на крупные неприятности. Ему выделили освободившийся лодочный сарай вне города, где он и сварил из этих, плюс ещё парочка компонентов, своё адское зелье. Дурея от запахов, которые приходилось при этом выдерживать и периодически клюя носом. Совсем немного сварил. Нефти пока было мало, а пропорции зелья предстояло уточнять. Точный состав данной селитры и, светловатой какой-то нефти, был ему неизвестен.

Сварив «кашки» как на порцию для голодного ребёнка, он вынес её из сарая, вывалил вонючую и не аппетитную массу на плоский камень и, отойдя, на всякий случай на пару шагов, бросил в неё факел.

Бабах!!! — шарахнуло звуком от взрыва его по ушам, взрывной волной по лицу, вышибив не по мужски обильные слёзы. Наверное, его, в придачу, ещё и опрокинуло бы на пятую точку. Но, бросая факел, он наклонился вперёд, и взрывом его только выпрямило. Вызвав обильное кровотечение из носа и частичную глухоту на весь день.

С интересом наблюдавшие за его действиями Васюринский, Срачкороб (куда ж без него?) и десяток казаков, выделенных на сегодня для его охраны, взрывом впечатлились. Ещё бы, такая маленькая вонючая кучка, и такой эффект! Они бросились расспрашивать попаданца, но тот в это время был некоммуникабелен. Лёгкая контузия, глухота, ошарашенность происшествием… в общем, через полчаса его повели домой, не под ручки, но в готовности под них подхватить.

Позже, отоспавшись и придя в себя, он понял, что из-за недосыпа перепутал рецепты и сварганил нечто вроде аммонала, хорошо, хоть ослабленного. Но, в любом случае, вещество получилось куда более взрывоопасным, чем чёрный порох. Гранаты теперь можно было соорудить несравненно убойнее и лёгче. Благо и чугуна скоро у казаков будет намного больше. Из Запорожья кузнецы прислали весточку, что из найденной по его наводке руды уже получены первые крицы и они много лучше, чем прежние, из болотной руды. Захвативший с помощью поляков Сечь Кононович контроля над запорожскими паланками не добился. Не до того ему было. Даже ранее верные Речи Посполитой полковники и сотники из реестровцев начинали проявлять недовольство действиями карателей. Но без основной части сечевиков их протесты мало кого волновали.

У Аркадия, после вчерашнего конфуза, было сильнейшее желание отдохнуть. Однако осуществить его не удалось. Спозаранку припёрлась целая толпа атаманов. До них дошли слухи, естественно, сильно преувеличенные, о порохе более сильном, чем обычный, чёрный. Они помнили рассказы попаданца о существовании такого, да ещё бездымного, и жаждали узнать, когда можно будет на него переходить.

Пришлось Аркадию их разочаровать. Совать такую взрывчатку в ствол ружья, было, сколько он помнил, самоубийством. Пришлось отбросить мечты о неге в постели (без всяких вдовушек!) и впрягаться в повседневную прогрессорскую работу. Он объяснил атаманам их ошибку, но немного утешил перспективами ракетостроения и карманной артиллерии. Учитывая, что слух у него восстановился ещё не полностью, ох и ор стоял в хате…

Объяснения — объяснениями, но атаманам хотелось, и посмотреть и пощупать. Довелось тащиться в сарай, варить новую порцию, испытывая при этом куда более острые ощущения (вдруг взорвётся?). Видимо заметив его сомнения, к нему подошёл возглавивший разведку и контрразведку Свитка.

— Тебе здесь рядом находиться обязательно? Оно не может взорваться во время варения?

Аркадий с сомнением посмотрел на своё варево. — Да, вроде бы, не должно. Хотя, чёрт его знает, я ведь не химик, так, читал кое-что.

— Кто-нибудь другой, если его научить, варить это сможет?

— Да кто угодно, если не дурак и будет соблюдать осторожность. По взмаху руки Свитки к ним подскочил его джура.

— Вот, объясни Алексе, он точно не дурак, я таких рядом с собой не держу. А тебе лучше отойти от этого варева. У нас другого такого как ты больше нет, заменить некем.

— Хорошо, — сразу согласился попаданец, совсем не рвавшийся, в отличии от своего друга Ивана, рисковать головой.

Дело было нехитрым, он легко объяснил джуре, что и когда нужно делать. От описания подробностей процесса воздержусь по примеру Жюль Верна. Опиши он в «Таинственном острове», кажется, ПРАВИЛЬНЫЙ способ изготовления нитроглицерина, боюсь, писать сей опус, было бы некому.

Вопреки известному «Эффекту присутствия начальства» повторное изготовление взрывчатки дало такой же результат, как и первое. И произвело на атаманов сильное впечатление. Они тут же заспорили, во сколько раз полученная взрывчатка (слово мгновенно вошло в обиход) сильнее пороха. После бурного и нельзя сказать, что конструктивного обсуждения, сошлись во мнении, что не менее чем в десять раз.

Аркадий тем временем поднапряг мозги и вспомнил, как надо делать горючую смесь. Оказалось, что не случайно перепутал, разница была не так уж и велика. Тут же, по его указаниям, уже трое казаков, двое донских и джура Алекса, сварили ещё одно адское зелье, негасимое водой. Попаданец обозвал его напалмом, хотя к напалму двадцатого века оно имело лишь косвенное отношение. И, к сожалению, на воздухе само не загоралось.

Пока старшина соображала, где удобней всего ещё можно применить эту новомодную взрывчатку, в сарае дозревал напалм. Аркадий посчитал более эффектным испытывать его не на голом камне, а на пропитанном водой топляке. Полив его, в придачу, когда он разгорелся, водой. Вода на огонь особого воздействия не произвела, а топляк, из которого, все видели, сочилась вода, сгорел, будто высушенный на жарком солнце кусок древесины. Из старшинской кучки даже раздалось:

— Адское зелье, будто черти оттуда его доставили.

Объяснять атаманам, какое значение могли иметь снаряды и ракеты, снаряжённые напалмом в морских боях, Аркадию не пришлось. Они немедленно заказали ему… много, потом очень много, потом… об аппетитах вояк, любого века, можно не распространяться. В нынешние времена они широко известны всем.